Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть - читать онлайн книгу. Автор: Турсун Султанов cтр.№ 41

Ибн Баттута приводит затем подробный рассказ о некоторых событиях царствования Халила, о котором не упоминают другие мусульманские историки. По сведениям Ибн Баттуты, Халил, овладев всем Мавераннахром, направился в Алмалык. Восточные «татары» Чагатайского государства выбрали себе другого хана и встретили Халила-мусульманина вблизи Тараза, но были разбиты. Халил занял Алмалык, оттуда выступил в поход, дошел до Границ Китая, овладел городами Каракорум и Бишбалык. Китайский император отправил было против него войско, но потом заключил с ним мир. Халил стал могущественным, и цари стали бояться его. Вскоре Халил оставил в Алмалыке везира Худаванд-заде с большим войском, а сам вернулся в Самарканд и Бухару. Какие-то люди донесли Халилу на Худаванд-заде, утверждая, будто он хочет восстать против хана. Халил отозвал везира и после его возвращения велел убить его. «Это было причиной крушения царства Халила», — полагает Ибн Баттута.

Укрепив свою власть в Чагатайском государстве, Халил стал покушаться на правителя Герата, благодаря которому он «получил царство, кто обеспечил его войсками и снабдил деньгами». Чтобы дать отпор врагу, султан Хусайн отправил войска со своим двоюродным братом Малик-Варна. Обе стороны встретились в одной местности, и произошел бой; Халил потерпел поражение, был взят в плен и приведен к Хусайну, который даровал ему жизнь и назначил ему достойное содержание. Халил еще оставался в Герате, когда Ибн Баттута весной 1347 г. проехал через этот город на обратном пути из Индии.

В. В. Бартольд комментирует рассказ Ибн Баттуты так: «Несмотря на фантастичность рассказа, существование Халила доказывается монетами с именем султана Халилаллаха, чеканенными в Бухаре в 742 и 743 г. х. (1342–1344)». Употребление здесь слова «фантастичность» объясняется тем, что рассказ путешественника Ибн Баттуты о Халиле и военно-политических событиях непосредственно после гибели Бузана как по хронологическим датам, так и в других отношениях находится в полном противоречии с рассказами мусульманских историков. Правда, и у мусульманских историков в этом вопросе полный разнобой. Так, например, согласно перечню ханов Чагатайского улуса, приводимому Муин ад-Дином, после Тармаширина называются: Дорджи, Джанкши, Бузан, Казан и т. д.; у Хафиз-и Абру: Тамарширин, Джанкши, Бузан, Али-султан и т. д.; у автора «Шаджарат ал-атрак»: Тармаширин, Бузан, Джанкши, Йисун-Тимур и т. д.; у Махмуд ибн Вали: Тармаширин, Бузан, Джанкши, Йисун-Тимур и т. д.

Ход военно-политических событий после гибели Бузана в 736/1335–1336 г. представляется автору настоящих строк таким. Когда Халил, «дервиш ханского происхождения» (выражение В. В. Бартольда), направился в земли Алмалыка, то кочевое население восточной части государства, тогда в подавляющем большинстве своем еще немусульмане, выбрали себе другого хана, а именно — царевича Джанкши, который не был сторонником ислама. Когда правитель Герата, пленив Халила, «поместил его в своем дворце, дал рабыню и назначил содержание», Джанкши сумел распространить свою власть на всю страну. Причем последнее событие имело место не позднее 737/1336 г.: сохранились серебряные монеты, чеканенные в указанном году, в частности, в Термезе и Бадахшане со следующей легендой: «Джанкши-хан, великий хакан, да увековечит Бог его царствование и власть его».

Некоторые источники называют Джанкши — сыном Тувы (ум. 796/1306–1307); однако в других источниках он назван сыном Абукана, сына Тувы (Дувы). По китайским источникам, Джанкши до своего вступления на престол был одним из удельных царевичей в восточных областях Чагатайского государства; в частности, сообщается, что в 1332 г. царевич Джанкши отправил в Китай 170 русских пленных и получил за это денежное вознаграждение, царевич Йен-Тимур отправил китайскому императору 1500 русских пленных, третий царевич — тридцать.

Став ханом, Джанкши переместил политический центр страны снова в долину Или, в Алмалык (напомню, город находился южнее озера Сайрам и перевала Талки, северо-западнее нынешней Кульджи). При его царствовании Семиречье стало местом активной миссионерской деятельности; там, около Алмалыка, католические миссионеры построили церковь и, получив возможность «проповедовать невозбранно и открыто», многих окрестили; сообщается, что даже семилетний сын хана с согласия своего отца принял крещение и имя Иоанн.

Однако в 1338 г., по сообщениям католических миссионеров, в стране вспыхнул мятеж, Джанкши-хан был низложен и убит своим братом.

Приведем теперь известия мусульманских историков об обстоятельствах жизни Джанкши. По словам Муин ад-Дина Натанзи, Джанкши-хан «имел сильную склонность к вероотступничеству так, что устроил в орде (кочевая резиденция хана) передвижные капища, во всех делах, и больших и малых, совещался с буддийскими жрецами (бахшийан) и с их одобрения повелел во всех соборных мечетях Мавераннахра, Туркестана и Уйгуристана делать изображения идолов. Из забав и развлечений питал страсть к шахматам и охоте. После двух лет независимого правления был убит однажды ночью на царском престоле, и никто не нашел его убийцу. Могила его находится в Нахшебе» (Натанзи, изд., с. 112).

Согласно автору «Шаджарат ал-атрак» и Махмуду ибн Вали, убийцей Джанкши был его брат Йисун-Тимур, который по наущению своей матери зарубил хана саблей. Став ханом, Йисун-Тимур вскоре лишился рассудка от угрызения совести и вырезал обе груди у своей матери за то, что она надоумила его поднять бунт против Джанкши-хана и подстрекала его совершить братоубийство.

В 1339 г. Йисун-Тимур-хан был низложен потомком Угедея Али-султаном, мусульманином; его преемник Мухаммад-хан, потомок Чагатая; ему наследовал Казан, сын мятежного Чагатаида Ясавура, брат гератского пленника Халила. Казан был крайне жестокий государь. Против него взбунтовалась часть тюркских эмиров. Хан выступил на них войной, но борьба оказалась для Казан-хана неудачной, и в 747/1346–1347 г. он пал в битве с эмиром Казаганом, и Чагатайское ханство распалось на два отдельных государства.

Распад Чагатайского ханства исследователи объясняют по-разному. Не вступая в полемику, изложу точку зрения В. В. Бартольда, которую вполне разделяю.

«Распадение Чагатайского государства, на наш взгляд, было исторической необходимостью и должно было произойти независимо от возвышения тех или иных эмиров и от междоусобий среди монгольских царевичей. Монгольские владетели в Средней Азии находились в ином положении, чем в Китае и в Персии. Императоры династии Юань и персидские ильханы имели перед собой население однородное если не в этнографическом, то в культурном отношении и могли управлять им на основании прежних, выработанных веками принципов и установлений. Что касается владений Чагатая и его потомков, то в западной половине их господствовала персидско-мусульманская культура, в восточной — уйгурская, образовавшаяся главным образом под влиянием китайской цивилизации, в связи с влиянием буддийских и христианских (несторианских) религиозных идей. Ислам ко времени монгольского завоевания уже достиг господства в Мавераннахре, в западной части Кашгарии, в Семиречье и в Кульджинском крае; но даже на мусульманских тюрков, находившихся под властью династии Караханидов, продолжала оказывать влияние китайско-уйгурская цивилизация, как видно уже из желания Караханидов носить титул Табгач-ханов или „царей Сина“, т. е. китайских императоров. Уйгуры, остававшиеся верными буддизму или несторианству, считались самыми непримиримыми врагами ислама. Соперничество между уйгурами и мусульманами, существовавшее и в Персии, и в Средней Азии, где силы обеих партий были равны, проявлялось с особой силой и в конце концов неминуемо должно было привести к распадению государства, которое и произошло около половины XIV в. Взаимодействие обеих культур было настолько сильно, что ни в одной из двух половин чагатайского улуса не оказалось возможным исключительное преобладание одного элемента; в западной половине наряду с арабским алфавитом продолжал употребляться уйгурский, и до самого конца XV в. мы находим при дворе Тимуридов уйгурских писцов; с другой стороны, ханы восточной половины приняли ислам и постепенно распространили его среди своего народа. Тем не менее разница между западной и восточной частью Средней Азии была настолько велика, что даже Тимур, присоединивший Персию к своим владениям и посадивший в Золотой Орде своего ставленника, не мог восстановить единства чагатайского государства; до конца жизни ему не удалось прочно утвердить свою власть в Восточном Туркестане и соседних областях» ^[99].