23 июня: "день М" - читать онлайн книгу. Автор: Марк Солонин cтр.№ 95

1. Новое, не бывшее в эксплуатации и вполне годное к использованию по прямому назначению;

2. Находящееся в эксплуатации, вполне исправное и годное к использованию по прямому назначению;

3. Требующее ремонта в окружных мастерских (средний ремонт);

4. Требующее ремонта в центральных мастерских и на заводах (капитальный ремонт);

5. Негодное (танки этой категории снимались с учёта и в сводные ведомости не зачислялись).

Надеюсь, читатель уже догадался, как ему морочили голову советские «историки»: в разряд «боеготовых» они зачисляли только 1-ю категорию, т. е. абсолютно новые танки, а всю 2-ю категорию отнесли к разряду «нуждающихся в ремонте». Чтоб совсем было понятно — представьте себе «гаишника», который согласен выдать талон техосмотра исключительно и только владельцам новых, не бывших ни дня в эксплуатации машин…

Последняя предвоенная «Ведомость наличия и технического состояния боевых машин по состоянию на 1 июня 1941 г.» (ЦАМО, ф. 38, оп. 11353, д. 924, л. 135–138, л. 909, л. 2 — 18) свидетельствует, что на вооружении войск пяти западных приграничных округов числилось (не считая устаревших и выведенных из состава боевых частей танкеток Т-27) 12 782 танка, из которых «годными к использованию по прямому назначению» были 10 540 танков (82,5 % всего парка). В частности, в Киевском ОВО (будущем Юго-Западном фронте) числилось 5 465 танков, из них к 1-й и 2-й категории отнесено 4 788 единиц (87,6 %). Этими цифрами, однако, не описывается техническое состояние танков, находившихся непосредственно в мехкорпусах Киевского ОВО. Дело в том, что танков в округе было больше, чем танков в мехкорпусах. На вооружении восьми (22-й МК, 15-й МК, 4-й МК, 8-й МК, 16-й МК, 9-й МК, 19-й МК, 24-й МК) мехкорпусов Киевского ОВО было «только» 4 808 танков из общего числа 5 465. Более шести сотен танков находилось в составе разведбатов стрелковых дивизий, в танковых полках кавалерийских дивизий, в учебных центрах, на рембазах и на складах. Есть все основания предположить, что именно в мехкорпуса, а отнюдь не в стрелковые дивизии поступали новые (или почти новые) танки, соответственно и процент «годных к использованию по прямому назначению» в мехкорпусах был ещё выше, чем в среднем по округу.

Теперь «подкрутим резкость» и посмотрим, как обстояли дела с техническим состоянием и ремонтом техники в одном из соединении Красной Армии, в 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса — той самой дивизии, на рассказе о феноменальных потерях танков в которой мы закончили предыдущую главу. Из общего числа 363 танка дивизии утром 22 июня были исправны и вышли в поход 318 единиц (88 %). Далеко ли они могли уйти? Открываем ещё раз «Доклад о боевой деятельности 10-й танковой дивизии на фронте борьбы с германским фашизмом» и там читаем: «…танки КВ и Т-34 все без исключения были новыми машинами и к моменту боевых действий проработали до 10 часов (прошли в основном обкатку)…

Танки Т-28 имели запас хода в среднем до 75 моточасов…

Танки БТ-7 имели запас хода от 40 до 100 моточасов…

Танки Т-26 в основном были в хорошем техническом состоянии и проработали всего лишь часов по 75…» (63, стр. 207)

Принятое в 1938 г. «Наставление по эксплуатации и парковой службе» установило следующие минимальные межремонтные сроки: (30)

— для Т-28 — 200 моточасов;

— для БТ-7 — 200 моточасов;

— для Т-26 — 150 моточасов.

Эти цифры вовсе не говорят о том, что на 151-м часу работы двигатель танка Т-26 должен неминуемо сломаться. Ничего подобного — речь идёт лишь о том, что каждые 150 моточасов надо производить комплекс работ, входящих в перечень «среднего ремонта». Регулярное проведение средних ремонтов позволит двигателю гарантированно проработать положенные ему 600 часов до капитального ремонта (400 часов — для Т-28, 600 часов — для БТ-7). Средний ремонт производится силами войсковых ремонтных мастерских и баз, и только для проведения капитального ремонта танк надо погрузить на железнодорожную платформу и отправить на завод или в крупный централизованный ремонтный центр. Так, в 10-й тд в первые три недели войны было выполнено 240 текущих и 61 средний ремонт танков — и это в обстановке катастрофического разгрома и отступления! Удивляться тут нечему — в танковой дивизии на один танк по штатному расписанию приходилось 30 человек личного состава. Было кому заниматься ремонтом, техническим обслуживанием, профилактическим осмотром боевой техники.

Теперь от «моточасов» перейдём к понятным каждому километрам пробега. При очень скромной (а для быстроходного танка БТ— абсурдно низкой) маршевой скорости 10 км/час «жалкий» остаток в 75 — 100 моточасов превращается в 750 — 1000 километров пробега. Для рейсового автобуса, который должен с утра до вечера возить пассажиров, это ничтожно мало. Для танка — более чем достаточно. На войне танки столько и не живут. Крупная наступательная операция фронтового масштаба предполагает продвижение на 200–250 — 300 километров. С учётом неизбежного в условиях многодневных боёв маневрирования эти цифры следует увеличить в 1,5–2 раза, до 500–600 км. Всё. Танк, который «дожил» до конца большой фронтовой операции, полностью оправдал все расходы на своё производство и эксплуатацию. После этого его можно с чистой совестью списывать или ставить на капитальный ремонт. А как же война? А война (точнее говоря — наступление) всё равно остановилась. Кроме межремонтных сроков работы техники, существуют ещё и не определённые точно никаким наставлением «межоперационные сроки» оперативных пауз.

Никакая армия во Второй мировой войне (за одним известным исключением, случившимся летом — осенью 1941 года) не могла наступать безостановочно. Надеюсь, внимательный читатель запомнил цифру в 1 килотонну гаубичных снарядов, которые по советским нормативам надо было израсходовать на подавление огневых средств одной пехотной дивизии вермахта. Но крупная наступательная операция фронтового масштаба предполагает уничтожение не одной, а нескольких десятков дивизий противника. И вести огонь по противнику предстоит не только гаубицам, а ещё и пулемётам, миномётам, дивизионным, противотанковым и зенитным пушкам. Следовательно, в район сосредоточения и развёртывания наступающих войск надо подать десятки и сотни тысяч тонн снарядов, мин, патронов, авиабомб, продовольствия, горючего (на «Курскую дугу» было доставлено более 9 тыс. эшелонов — не вагонов, а именно эшелонов — с боеприпасами). Эти циклопические горы деревянных зарядных ящиков надо подать железнодорожным транспортом на установленные планом операции станции снабжения, выгрузить из вагонов, загрузить в автомобили, довезти до огневых позиций каждой батареи… Вот поэтому войны середины XX столетия шли в «частотно-импульсном режиме»: один — два месяца накопления ресурсов, затем — месяц наступательных боёв, и всё повторяется снова. Вот во время этих абсолютно неизбежных оперативных пауз и должен был производиться средний и капитальный ремонт уцелевших и пока ещё ремонтопригодных танков.

В реальности 1941–1945 годов это происходило так:

«В ходе боёв поступление в части танков с заводов было явлением крайне редким. Поэтому восстановление повреждённой бронетанковой техники в ходе сражений и быстрый возврат её в строй являлись наиболее существенным источником восполнения потерь в танках. Например, в 3-й Гвардейской танковой армии в Львовско-Сандомирской операции (лето 1944 г.) количество отремонтированных танков и САУ значительно превышало число боевых машин, имевшихся в танковой армии к началу операции. Иными словами, в течение одной операции каждый танк (САУ) выходил из строя два-три раза (здесь и далее подчёркнуто мной. — М.С.) и столько же раз снова возвращался в боевые порядки частей и соединений…