Камикадзе. "Божественный ветер" в истории Японии - читать онлайн книгу. Автор: Александр Спеваковский cтр.№ 85

^{«Мать» камикадзе Симахама Томэ в окружении пилотов специальных подразделений}

После камикадзе остались не только многочисленные письма, но и записки тех, кто провел с ними последние часы их жизни. Одна учительница из средней женской школы, вслед за письмом, составленным 20 апреля 1945 года родственникам пилотом Маэда Кэи, тоже написала послание его отцу. В нем она сообщала, что сын вылетает утром на задание, что самолет его, по словам Кэи, в исправности, в хорошем состоянии и в голосе чувствуется твердость и уверенность человека, готового победить врагов. Но тут же учительница отметила, что в то время, когда она мыла Кэи в бане, плечи его были страшно худыми.

Другие воспоминания принадлежат Симахама Томэ, у которой рядом с тренировочной школой камикадзе в городе Тиран была своя столовая. Летчики, которых она кормила и которые часто посещали эту столовую, называли женщину мамой (токко-но хаха — матерью камикадзе). Она рассказала, что однажды на грузовике к ней приехал раненный в руку 20-летний младший лейтенант 48-го отряда специального назначения Накадзима Тоёдзо. «Возвращайтесь на войну тогда, когда рука заживет», — сказала Томэ. «Пока рука будет проходить, пройдет и война. Ехать надо сейчас», — ответил Накадзима. Вечером летчик из-за ранения не мог самостоятельно мыться и Томэ, плача, мыла его. На следующий день после этой встречи Накадзима улетел на задание и погиб.

За день до вылета к Окинаве к Симахама пришел другой 20-летний младший лейтенант 104-го отряда специального назначения Миякава Сабуро. «Завтра я улетаю для атаки у Окинавы. Буду атаковать корабли противника. Если вернусь, радуйтесь», — сказал он. «Как же ты вернешься?» — спросила Томэ. «Я приду к вам в виде светлячка», — был ответ. И действительно в день, когда Миякава обещал вернуться, госпожа Симахама увидела около дома, у реки, очень большого светлячка. В столовой Томэ рассказала об увиденном собравшимся офицерам и добавила, что Миякава выдержал свое обещание и вернулся, переродившись в светлячка.

^{Младший лейтенант Накадзима Тоёдзо}

^{Фотография. 3 июня 1945}

^{Младший лейтенант Миякава Сабуро}

^{Фотография. 6 июня 1945}

Самураи феодальных времен считали, что в ночь перед боем воин должен хорошо выспаться, так как в битве ему будет необходима светлая голова для быстрого и правильного реагирования в любой ситуации и потребуется больше силы, чем обычно, чтобы победить противника. Используя самовнушение по системе дзэн, воины после принятия основного решения отбрасывали всякие сомнения и размышления о том, что с ними будет, предавая себя высшим силам и воле, независящим от человека, являвшегося с этого момента их орудием, ложились спать и очень быстро крепко засыпали. Точно так же поступали и пилоты-камикадзе, чтобы перед своим последним шагом быть полными сил, чтобы выйти утром на летное поле преисполненными решимости и готовности.

Будни летчиков-камикадзе с почти ежедневными вылетами на задания обусловили выработку специальных обрядов, содержавших элементы прежних самурайских традиций и нововведения, характерные для императорской Японии.

^{Военнослужащие специальных подразделений авиабазы Тиран и дети}

^{Фотография. 1945}

Церемония отправки смертников на задание, если позволяла обстановка (на Филиппинах, в отличие от Кюсю, условий для этого часто не было), обставлялась по возможности торжественно и проводы пилотов в полет осуществляли синтоистские священники каннуси, облаченные в обрядовые белые одежды. Каннуси исполняли типичный для Синто ритуал с жертвованием божествам сакэ, рыбы, фруктов, чтением молитв об удаче акции камикадзе, используя при этом атрибуты национальной религии, в частности, веточки священного дерева «сакаки» и «гохэй» — тонкие полоски бумаги, укрепленные на специальном деревянном стержне.

Во многих случаях все было намного скромнее. Пилоты выстраивались на аэродроме неподалеку от своих самолетов, одетые в летные костюмы, с белыми шарфами на шее и мечами в руках, которые они в обязательном порядке брали с собой в кабины машин, рядом с развевающимися боевыми штандартами соединения. Тут же стояли столы, накрытые белыми полотнищами. На столах были поставлены бутылки или чашки с холодным сакэ и скромная еда, обычно сушеный кальмар и фрукты.

^{Синтоистские священники, отправляющие базирующуюся на Окинаве 62-ю армейскую боевую группу пилотов-камикадзе в последний полет}

^{Фотография. 31 марта 1945}

Обязательной принадлежностью камикадзе, построившихся перед вылетом на летном поле, были наголовные повязки хатимаки (тонкое полотенце или полоса материи), повязывавшиеся поверх шлема летчика. Хатимаки были известны в Японии еще в древности. Их можно увидеть на глиняных погребальных фигурах, носящих название «ханива», эпохи японских курганов «кофун» (300–710 гг. н.э.). Первоначально эти повязки надевали при религиозных действах. Хатимаки и сейчас используют во время синтоистских праздников те, кто несет «микоси» — священные переносные паланкины Синто, а также те, кто занимается тяжелой работой. У средневековых японских воинов они символизировали состояние, при котором человек был готов перейти от обыденности к священности, и их повязывание являлось предпосылкой для вдохновения самурая и обретения им храбрости, решительности и непреклонности действий. Поэтому воины обязательно повязывали их перед сражением. Считалось, кроме того, что хатимаки отпугивали злых духов и усиливали духовные и физические возможности человека. На наголовных повязках камикадзе изображалось восходящее солнце — герб империи, а воины-самоубийцы писали на них воодушевляющие выражения или лозунги, название команд смертников и стихи. На хатимаки одного из камикадзе, улетавшего на последнее задание, специальный корреспондент военной газеты, впоследствии писатель Анава Хироюки, прочел: