«Ну и что вы ответили ему?»
«Я не знал, что сказать, пробормотал что-то и ушел к себе. Больше я с ним не разговаривал той ночью. С генералом общался мой заместитель. Тогда я впервые заподозрил, что цель нашей операции заключалась в уничтожении как можно большего числа людей».
Инструкции Лемея звучали очень зловеще для пилотов бомбардировщиков. Это было что-то невероятное. Лететь на небольшой высоте, практически без вооружения. Никто раньше не слышал ничего подобного. По словам Лемея, он ненавидел себя за то, что посылал их одних, а сам оставался на земле. Но они полетели.
Приведу еще одну выдержку из мемуаров Лемея:
Восходящий поток воздуха от пожаров в Токио
{170} выбрасывал наши самолеты вверх словно теннисные шарики. Один из B-29, вошедший в зону пожаров, когда пламя реально занялось, попал в такой поток. Вначале бомбардировщики держались на высоте от 1500 до 2500 м. Однако, когда огонь разгорелся, они оказались на высоте 3500–4500 м.
По словам начальника пожарной службы Токио, ситуация вышла из-под контроля уже через полчаса. Это было похоже на пожар в сухом сосновом лесу. Распространявшееся пламя быстро поглотило 95 пожарных машин, а вместе с ними и 125 пожарников.
Летчики наблюдали, как языки пламени освещают небо. Облака, по их словам, с расстояния в две сотни километров походили на вату, пропитанную кровью. Это был рукотворный рассвет над Японией.
Пожар в Токио не был классическим огненным смерчем (хотя обычно его представляют именно так), когда в определенную область засасывается воздух со всех сторон. Там дул довольно заметный приземный ветер. Если бы Фишер мог предсказать его, то такой прогноз удовлетворил бы Лемея. Этого ветра было более чем достаточно. Японцы называли его красным, акакадзе, он дул довольно с большой скоростью – 45 км/ч. В результате фронт огня двигался вместе с ветром, образуя зону сплошных пожаров, близкую к огненному смерчу. На возникновение именно такой стены огня рассчитывали стратеги, однако погодные условия раньше были неподходящими. В этот раз все сложилось как надо.
Движущаяся стена огня вздымалась вверх на десятки метров. Тепловое излучение от нее (невидимые инфракрасные лучи) испепеляло людей еще до того, как до них добирался огонь. Такой пожар приводил к таким же результатам, как и огненный смерч в Гамбурге и Дрездене, однако его температура была еще выше – 1000 ºС. Чтобы не задохнуться в убежищах, люди выбегали на улицы и превращались в пылающие факелы, увязнув в расплавленном асфальте. В Токио, как и в Венеции, много каналов, и матери с детьми бежали к ним, пытаясь спастись от жара. Вода в небольших каналах стала закипать, и семьи гибли в них тысячами.
В ту ночь было убито от 80 000 до 120 000 человек. Экипажам бомбардировщиков приходилось надевать кислородные маски на высоте 1500 м, чтобы не задохнуться от тошнотворного запаха горящей плоти.
Лемей продолжает:
Вопреки предположениям
{171}, карикатурам и редакционным статьям наших врагов, я не сияю от радости и не торжествую, когда речь заходит о людских потерях.
Я позволю себе процитировать страницу 627 пятого тома «Армейской авиации Второй мировой войны» [Army Air Force World War II] и остановиться на этом. «Разрушения и живые потери в Токио были больше, чем в Римской империи… или при любом другом большом пожаре в западном мире – в Лондоне в 1666 г. … в Москве в 1812 г. … в Чикаго в 1872 г. … в Сан-Франциско в 1906 г. … Однако сама Япония испытала ужаснейшую катастрофу в результате землетрясения и пожара 1923 г. в Токио и Йокогаме. Ни один авиаудар во время войны, ни в Японии, ни в Европе, не был таким же разрушительным для населения и недвижимости».
Курсив мой [Лемея].
Генерал Арнольд прислал мне телеграмму: «Поздравляю. Эта операция показывает, что храбрости у ваших экипажей хватит для выполнения любого задания». Было приятно получить такое, но я не мог сидеть сложа руки и гордиться собой. Мне хотелось действовать – и так быстро, как только было возможно.
По мнению Лемея, можно было «уничтожить все крупные промышленные города Японии в течение следующих 10 ночей». И он задался целью сжечь один за другим еще 17 наиболее густонаселенных городов. А после этого еще 50.
* * *
Новая кампания не была секретом для американской публики. Журнал Time в своем выпуске от 19 марта 1945 г. (он вышел в свет 12 марта, через два дня после нанесения удара по Токио зажигательными бомбами) очень точно описал тактику, характер зажигательных бомб и цель операции. Первый абзац под заголовком «Налет жар-птиц» выглядел так:
Мечта летчиков американских ВВС стала реальностью на прошлой неделе: они получили возможность обрушить груз зажигательных бомб на Токио и Нагою. Они доказали: если поджечь как надо, то японские города горят подобно осенним листьям.
Оценку Лемея, который сказал, что полностью уничтожена застройка на площади около 40 кв. км, Time сопроводил таким комментарием:
Зажигательные бомбы никогда еще не применялись в таких масштабах. Во время «большого налета» люфтваффе на Лондон (29 декабря 1940 г.) было сброшено от силы 200 т зажигательных бомб и выгорело не более 3 кв. км. Жар-птицы генерала Кертиса Лемея с Марианских островов – совсем другая песня.
Каких-либо оценок количества погибших японцев эта статья не давала, но вовсе не из-за болезненной реакции американцев на гибель своих врагов. Другая статья в том же номере под заголовком «Истребители крыс» живописала о том, как лихо американцы в тихоокеанском регионе выкуривают японских солдат из их нор и бункеров с помощью напалма и огнеметов.
После новых рейдов против Токио в мае газета New York Times привела оценки
{172} потерь среди гражданского населения, которые были на деле преувеличены. Под шапкой на три строки, гласившей «ЛЕМЕЙ ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО ТОКИО БОЛЬШЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ», располагался подзаголовок:
В результате шести налетов B-29 на Токио полностью выгорела площадь 130 кв. км Лемей подтверждает цифры фотографиями
В огне предположительно погибли 1 000 000 японцев
В статье с таким подзаголовком Джон Дауэр пишет:
…Только в 11-м абзаце
{173} на внутренней полосе мы находим поразительную оценку потерь – и намек на то, что цифры в подзаголовке в действительности неполные. «Не исключено, – сообщает Time, – что погиб 1 000 000 подданных императора, а может быть, и в два раза больше». В оставшейся части статьи говорится о датах шести рейдов и количестве потерянных B-29.