Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - читать онлайн книгу. Автор: Дэниел Эллсберг cтр.№ 37

Страница

Комментарии Рубела:

На следующее утро, как рассказывает Рубел, министр обороны Гейтс созвал совещание «для обсуждения основных моментов предыдущего вечера. Там присутствовали члены Объединенного комитета начальников штабов и я, а также министры сухопутных войск, ВМС и ВВС». Начиная с председателя Объединенного комитета генерала Лаймана Лемницера, все участвовавшие в обсуждении твердили практически одно и то же: «Парни очень хорошо выполнили свою работу, очень сложную работу, и им нужно вынести благодарность за нее».

Один человек все же высказал возражение на втором заседании. Это был командующий Корпусом морской пехоты Дэвид Шуп, награжденный Почетным орденом Конгресса за осуществление высадки морских пехотинцев на атолл Тарава во время Второй мировой войны. За пять лет до этого брифинга он выступал с напутственным словом перед выпуском моего курса в Учебном центре Корпуса морской пехоты в Квонтико. (С 1961 г. до самого конца войны во Вьетнаме Шуп резко выступал против нашего присутствия в этой стране.)

Так или иначе, американский план был именно таким. Хотя у президента Эйзенхауэра что-то дрогнуло внутри, когда советник по науке Джордж Кистяковски сообщил ему ^{57} об огромной «избыточности жертв», он утвердил план и передал его без изменений Джону Кеннеди месяцем позже. Изменение этого плана стало делом моей жизни.

Не стоит думать, однако, что лишь небольшая группка ознакомленных с Единым интегрированным оперативным планом гражданских лиц (в тот момент я даже не подозревал о существовании кого-то вроде Рубела) видела необходимость кардинального изменения этого безумного плана. Через своего знакомого в штабе ВВС я узнал, что некоторых офицеров ВВС, занимавшихся стратегическим планированием, сильно беспокоило безумие процесса планирования и текущих планов. Однако, поскольку решения принимало их начальство, они не могли изменить что-либо, не нарушая субординации.

В принципе, в такой же ситуации находился и я в RAND. В тот период RAND работала не с министром обороны, а с ВВС. Таким образом, исследователи и офицеры RAND могли проинформировать министра обороны о сложившейся ситуации, лишь перепрыгнув через существующие инстанции и, таким образом, поставив под угрозу финансирование и само существование своей организации.

Так или иначе, во мне крепла уверенность в необходимости проинформировать президента и министра обороны о характере нашей системы планирования всеобщей войны и присущих ей рисках повышения вероятности возникновения войны и того, что любое заметное столкновение с русскими вооруженными силами приведет к уничтожению людей по всему миру в практически немыслимых масштабах. На мой взгляд, президенту обязательно нужно было иметь перед глазами Объединенный план использования стратегических сил и средств и рассматривать SIOP именно в его контексте, чтобы увидеть чрезвычайную близорукость, не говоря уже о негибкости, тупости и кровожадности этих планов. Предельную степень этих качеств, по моему мнению, невозможно было передать без анализа изложенных на бумаге планов.

На протяжении нескольких лет одной из высших целей в сфере моего влияния на национальную оборону было продвижение нескольких листочков бумаги с одной ступени власти на другую, более высокую, с военного на гражданский уровень руководства. В особенности мне хотелось, чтобы один документ, а именно JSCP с «Приложением C», попал из Объединенного комитета начальников штабов или из штаба ВВС в кабинет министра обороны или в Овальный кабинет и гражданские власти узнали о характере наших планов всеобщей войны и могли изменить его. (Десятилетие спустя моя цель была почти такой же, но касалась продвижения документов с одного уровня гражданской власти на другой: я хотел, чтобы более 7000 совершенно секретных страниц – «документы Пентагона» – попали из Пентагона и RAND в Сенат и к американской публике.) Я также хотел, чтобы гражданские власти узнали о крайне высокой степени делегирования права использовать ядерное оружие и, кроме того, о рисках несанкционированных действий. К сожалению, у меня не было прямого доступа к министру обороны Гейтсу.

В 1960 г. после возвращения из тихоокеанского региона я познакомился с двумя людьми, которым молва прочила место в будущей администрации Кеннеди. Одним из них был Пол Нитце, принимавший участие в организованной RAND конференции в Асиломаре, Монтерей, по альтернативной военной стратегии. Во время перерыва я и Нитце прокатились на автомобиле до живописного местечка Биг-Сур. Он был разработчиком проекта NSC-68 – знаменитого документа АНБ, который лег в основу плана наращивания нашего арсенала в 1950 г. Теперь Нитце возглавлял комитет по внешней политике в Консультативном совете демократической партии и являлся, таким образом, главной фигурой демократов по военно-политическому планированию. В нем видели одного из претендентов на высокий пост в администрации.

Всю дорогу я старательно втолковывал ему, насколько важно, чтобы президент лично изучил, проявил интерес и настоял на мониторинге и надзоре над планами всеобщей войны, хотя и не расписывал их в деталях. У Нитце был допуск к совершенно секретным сведениям – он какое-то время работал помощником министра обороны по вопросам международной безопасности при Эйзенхауэре и с той поры оставался консультантом. Вместе с тем по правилам игры на тот момент у него не было «необходимости знать» эту чувствительную информацию. Как, впрочем, и у меня, строго говоря. Тот факт, что некоторые полковники из штаба думали иначе, не был основанием болтать об этом с теми, кто не имел статуса официального лица. По той же самой причине я не посвятил в тему никого из своих коллег по RAND. В разговоре с Нитце я всесторонне обрисовал неотложность этой проблемы и сделал акцент на том, что, если он войдет в состав новой администрации, нужно будет настоять на безотлагательном ознакомлении президента с нею.

Страница