Право на «лево». Почему люди изменяют и можно ли избежать измен - читать онлайн книгу. Автор: Эстер Перель cтр.№ 26

«Я совсем тронулась, если меня заводит эта измена?»

«Порой мы занимаемся любовью, и я представляю, будто я – это она, сладострастная 35-летняя испанская барменша с большими сиськами и акцентом». Справившись с начальными сомнениями, Полли спокойно рассказала о своих ревнивых фантазиях. «Мы голые за стойкой после закрытия бара, в кустах в парке, в залитом лунным светом океане поздно ночью. Это возбуждает. Я всегда хотела, чтобы он чувствовал то же самое по отношению ко мне, чтобы он желал меня так же сильно и мы рисковали оказаться пойманными. Теперь мне кажется, что они украли мои фантазии. Я совсем тронулась, если меня заводит эта измена? Потом я чувствую себя униженной. Но не могу выкинуть ее из головы».

Полли призналась, что хочет, чтобы Найджел занимался с ней любовью так, как делал это с Клариссой:

– Я хочу знать, что она чувствовала.

Но неужели дело действительно в этом?

Я сказала ей:

– Мне кажется, вы хотите узнать, сможет ли он почувствовать с вами то же самое, что чувствовал с ней.

Я спросила, как обстоят дела в их сексуальной жизни после разоблачения измены. Немного смутившись, Полли ответила:

– Такого эротичного секса у нас никогда не было – он неистовый, пылкий, страстный.

Многие пары, приходя ко мне на прием, стыдятся признать, что иногда разоблачение измены приводит к мощному приливу эротической страсти. «Как я могу хотеть человека, который предал мое доверие?» И все же стремление к физическому контакту с тем, кто только что нас бросил, на удивление типично. «Я так зла на тебя, но хочу, чтобы ты меня обнял».

Эрос не подстраивается под наши рациональные доводы. В книге «Эротический разум» сексолог Джек Морин называет «четыре краеугольных камня эротики». Первый из них – томление, то есть желание того, чего нет рядом ^[4]. Это объясняет, почему страх потери, спровоцированный изменой, может снова раздуть пламя страсти, угасшее, как это бывает, многие годы назад. Более того, для некоторых, как для Полли, бесконечные фантазии о переплетенных телах любовников и сами неожиданно могут стать мощным афродизиаком. Известно, что ревность творит чудеса. Когда Найджел во всем сознался, его история стала катализатором сексуальной страсти. Когда он сообщил, что это была не просто интрижка, Полли завелась еще сильнее. Ревность и правда можно считать эротической яростью: готовность Полли продемонстрировать, что выживает сильнейший, – это не просто симптом ее травмы, это проявление любви. Я предполагаю, что в случае Полли ревность станет важнейшим элементом при восстановлении брака.

«На вкус, как ты, но слаще»

Само собой, измена не всегда заводит – зачастую она, наоборот, охлаждает пыл. Ревнивое сердце преисполнено вопросов. Чем больше сексуальных подробностей мы узнаем, тем больше получаем невыгодных сравнений. В вышедшем в 2004 году фильме Майка Николса «Близость» Ларри (Клайв Оуэн) забрасывает вопросами свою жену Анну (Джулия Робертс), после того как узнает о ее романе с Дэном (Джуд Лоу).

– Вы этим здесь занимались? – спрашивает он. – Где? Ты кончала? Сколько раз? Как? Кто был сверху?

Он ходит за ней по квартире, пока она надевает пальто, и задает все более неудобные вопросы, поскольку ее ответы только распаляют его ярость. Наконец на пороге она поворачивается к нему лицом:

– Мы занимались всем, чем занимаются люди во время секса!

Ему этого мало.

– Тебе нравится ему отсасывать? Тебе нравится его член? Нравится, когда он кончает тебе на лицо? Какой он на вкус?

Раздраженная, она кричит:

– На вкус он, как ты, только слаще!

Его гнев сменяется горьким сарказмом.

– Вот и здорово. Теперь вали к черту.

Франсуа де Ларошфуко пишет: «Ревность питается сомнениями. Как только сомнения сменяются уверенностью, ревность превращается в безумие или исчезает вовсе».

Физические подробности хотят знать не только мужчины. Я слышала, как мучимые ревностью женщины сравнивали себя с соперницами, используя не менее наглядные критерии, чем мужчины. У нее большая грудь, у меня – обычная. Она кончает по несколько раз, я лишь время от времени. Она так и течет, а мне нужна смазка. Она щедра на минеты, а мне противен запах. Мы все слышали, как Аланис Мориссетт выкрикивает незабываемые строчки: «Она такая же извращенка, как я? / Она бы ублажила тебя в театре?»

На стыке зависти и ревности

Люди часто спрашивают: в чем разница между завистью и ревностью? Я склонна считать, что зависть связана с тем, что вы хотите, но не имеете, в то время как ревность проявляется по отношению к тому, что вы имеете, но боитесь потерять. Следовательно, зависть представляет собой танец двух людей, в то время как в пляске ревности участвуют трое. Зависть и ревность состоят в тесном родстве друг с другом и зачастую переплетаются.

Моей подруге Морган, умной, состоявшейся журналистке немного за пятьдесят, оказалось очень сложно отделить ревность к любовнице своего мужа Итана, Клео, от зависти к тому, что между ними было. Сначала Итан просто признался в измене. Затем Морган обнаружила его электронный архив блаженства. «Как я с этим справилась? Я отступила в альтернативную реальность одержимости», – вспоминает она. Раз Морган не могла заполучить Итана, она хотя бы могла шпионить за его романом с другой стороны цифровой улицы. В ходе «мазохистской оргии» она предельно внимательно изучала Инстаграм любовницы мужа и ее веб-сайт.

«Клео была воплощением богини на земле. Сияющие обожанием глаза; подтянутое тело; лукавая улыбка – такая естественная, такая молодая, такая обольстительная. Она была само совершенство и снимала независимое кино. Занималась йогой. Придерживалась прогрессивных взглядов. Искала приключения. Носила кольца на пальцах ног. Была игривой и веселой и освещала своим внутренним светом всех, кто оказывался рядом с ней». Каждый элемент идеализации сопровождала тень самокритики. «Если мораль заключалась в том, что я была не идеальной женщиной, у меня хотя бы появилась возможность глотнуть жизни через эту суперженщину. Сколько раз я слышала их разговоры. Я тысячу раз умирала и возносилась на небо, представляя себя на ее месте».

Когда я спросила, почему она уделяет больше внимания Клео, чем предательству Итана, Морган ответила: «Он не столько поступился мною, сколько возвысился надо мной. Меня обошла его новая, более совершенная любовница. Каждая подписанная фотография в моем воспаленном воображении становилась свидетельством, что он нашел великую любовь своей жизни, а я оказалась в заднице. Поэтому слова «предательство» и «измена» мне не подходили: они были пропитаны осуждением, которое оправдывало меня как жертву, но при этом не отражали моих чувств, хотя я была на грани, и не поддерживали мою увлеченность». Мучительность той боли, которую Морган сама на себя навлекла, объясняется ядовитым сочетанием зависти и ревности. За ними скрываются стыд и сомнения в себе. В ходе дальнейшего самобичевания она стала представлять, что Итан и Клео говорят о ней как о «темном суккубе, из лап которого ему, к счастью, удалось вырваться».