Воин и дева. Мир Николая Гумилева и Анны Ахматовой - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Черненькова cтр.№ 38

Упоминание о сборнике «Жемчуга», который был подарен им невесте Ане Горенко, говорит о возвращении к поэту того состояния, которое он переживал в моменты подъема и вдохновения. Ведь в «Чужом небе» Анна уже страшная, чужая…

Накануне его отъезда Анна Андреевна сблизилась с Недоброво. Николай Владимирович организовал новое Общество поэтов в противовес акмеистам. Ахматову пригласили, а Гумилева – нет. Она ходит на все собрания Общества. Их отношения с Недоброво становятся все теснее. Кажется, как такое возможно?

Оказывается, на третий же день после отъезда мужа Анна обнаружила в его бумагах письма Ольги Высотской и прочла их. Это уже не первый раз, когда она читает чужие письма, чтобы узнать, есть ли измена. Анна мечется: все попрано, оскорблено. Да, они дали друг другу свободу, но до какой степени? Вот она и решает отречься тоже от всего, что дорого. Она чувствует себя свободной от всяких обязательств, готова на отчаянные шаги, открыта флирту.

Между тем письма приходят теплые, нежные, усиливая боль и обиду. Гумилев ни о чем не догадывается, он интересуется, что пишет Анна. Нет ни грана сомнения в том, что она жена, единственная… Издалека виднее.

Из Порт-Саида Гумилев посылает письмо, написанное 16 апреля 1913 года:

Гумилев отдыхает от всего, что терзало его в Петербурге. Еще в море, в начале путешествия, он станет свидетелем охоты на акулу. Прибыв в Джибути 25 апреля, он отправил еще одно письмо жене.

Гумилев не высказывает беспокойства по поводу того, что не получает писем от Анны. Он привык к сменам ее настроений, да и почта не всегда безупречна, рано беспокоиться. Однако он живо интересуется, что она пишет. Возможно, чувствуя вину, что так надолго оставил ее в Петербурге, советует поскорее ехать к матери отдыхать. Чувствуется, что путешествие доставляет ему удовольствие. Зная, как не любит Анна его рассказы об Африке, коротко рассказывает о главном. Да вроде бы не об Африке, а о литературной работе: он ведет дневник, предназначенный для печати. Радуется, что Открытый лист, выданный ему Академией наук, помогает в путешествии.

Уйдя в глубь страны, Гумилев перестанет писать. Он предупреждал об этом куратора от Музея этнографии Л. Я. Штернберга в письме от 7 мая из Дире-Дауа: «Завтра я надеюсь уже выступить, и месяца 3 вы не будете иметь от меня вестей». И планировал только в конце августа появиться в Петербурге.

Путешествие было трудным и опасным, иногда на пределе физических возможностей. Однако поэт упивался риском, борьбой тела и души, что найдет отражение не только в его «Африканском дневнике», но и в стихах. Ночи в палатках под открытым небом, голод, жажда, ненадежность ашкеров, дожди, переправа через реку, кишащую крокодилами, непроходимая грязь, невероятная физическая усталость, такая, что Гумилев однажды заснет среди пустыни и отстанет от каравана. Посещение святилища Шейх-Гуссейна, где поэт не преминет пройти испытание на безгрешность: нужно было пролезть сквозь узкую щель в пещере. По поверью, кто грешен, тот застревает и гибнет.

Приключения продолжались до августа. Гумилеву пришлось занять денег у посланника Черемзина для возвращения в Россию. Домой они с Колей Сверчковым вернулись 20 сентября.

Возвращение

Как прошло ее лето 1913 года? В начале мая Анна Андреевна переселилась к отцу под предлогом его болезни. Здесь навещал ее М. Лозинский, верный друг Гумилева и Ахматовой, с которым у нее тоже непростые отношения. Ему она напишет: «Ты пришел меня утешить, милый…» Утешение требовалось, это очевидно. «Мертвой, думал, ты меня застанешь». В связи с чем мысли о смерти? Сама она больна не была тогда. Образ умирающей пленницы («на окнах частые решетки»), которую навестил «самый нежный, самый кроткий», очевидно, рождался от внутренней боли и чувства безысходности, невысказанности.

В середине мая Анна отправилась с сыном, его бабушкой и теткой в Слепнево. Невозможность объясниться с мужем стала пыткой для нее. Не спасал ни роман с Недоброво, ни более легкий флирт. Одна надежда – на Слепнево, его спокойный и тихий, вечный простор. Однако там у всех на устах оба Коли, от них нет известий, родственники волнуются, ждут. Здесь все связано с ним…

Слепневские бабы принимали ее за полупомешанную, жалели ее. «Бывало, косу расплетет и выйдет за околицу. Ходит и бормочет что-то… Платье белое наденет… И худая была. Видать, до косточек ее прожгло… болью да заботой», – пересказывала потом Н. А. Павлович, побывавшая позже в этих краях.

И рождались горькие строчки в июле:

Рана «ярка»… Ранивший душу палач все не возвращался. Она вспоминала начало их сложного романа, море, его приезд и настойчивое предложение руки и сердца. Анализировала… Очевидно, в связи с этими воспоминаниями родилось стихотворение: