Сестрички не промах - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова cтр.№ 32

Вскоре со стороны забора послышался шум и копошение, возвестившие о возобновлении шпионской деятельности. Однако в дыре соседи так и не появились и вскоре затихли. Обед удался на славу, Евгений дважды бегал за поллитровкой, оттого вскорости прилег под яблоней на старом одеяле. Иннокентия я отнесла в мамашину спальню, а Михаила Степановича, затеявшего исполнять русские народные песни, определила на кухню — мыть посуду. Мы с Мышильдой остались возле самовара ждать, что будет дальше. Ждать пришлось не особенно долго. В дыре возникла голова Сашки-Клея, он посмотрел на стол и на нас за ним потом с некоторым трудом протиснулся в дыру и подошел к нам с радостной улыбкой на устах.

— Отдыхаем? — спросил он весело.

— Отдыхаем, — ответила я, лицом и бюстом демонстрируя большую радость от встречи с ним, и сразу предложила:

— Присаживайся.

Он сел, Мышильда налила ему чаю, и мы немного поболтали о том, как это хорошо и даже полезно для души в жаркий денек попить чайку из самовара, сидя в саду под яблоней. По всем основным жизненным принципам у нас с Сашкой наблюдалось завидное согласие. Почуяв родственные души, мы потянулись навстречу друг другу этими самыми душами и вскоре достигли таких потрясающих высот взаимопонимания, что могли уже обходиться без слов, выражая переполнявшие нас чувства взглядами и вздохами. Я вздыхала так, что у Сашки глаза стали сходиться на переносице и сам он заметно обмяк, склоняясь к моей груди с явным желанием обрести на ней тихую пристань. Думаю, этим дело бы и кончилось, тем более что понятливая Мышильда была столь тиха и незаметна, что бандитский командир начисто забыл о ее существовании.

Все испортил Иннокентий Павлович. Он громко завопил в доме и добился-таки своего: на вопли обратили внимание, сначала Сашка, потом Мышильда, потом и мне нельзя уже было глухой прикидываться без того, чтобы Клей не начал беспокоиться о моем здоровье.

— Что это? — спросил он.

— Это Иннокентий Павлович, — улыбнулась я.

— Проверить? — предложила Мышильда, но стало ясно, что там необходимо мое присутствие, я поднялась и, улыбнувшись Клею, сказала:

— Я оставлю вас на минуту, — и пошла по тропинке, демонстрируя свою легкую походку, однако, скрывшись за деревьями, бросилась бегом. Мне не терпелось выяснить, почему визжит последний, и наказать виновных по заслугам. Как я и предполагала, по справедливости надо было наказывать обоих. Иннокентию Павловичу потребовалось в туалет, а Михаил Степанович отказался его сопровождать, сославшись на занятость. Разумеется, Иннокентий Павлович и сам мог допрыгать, но и Михаилу незачем было изображать из себя чересчур загруженного. Я вошла в дом, возвысила голос, а они разом принялись жаловаться. Я возвысила голос вторично, Михаил Степанович кинулся к Иннокентию и торопливо вынес его в туалет, продемонстрировав недюжинные силы и выучку медбрата, через пять минут последний был уложен на место, затих под моим взглядом и вроде бы даже задремал, а Михаил Степанович с удвоенным рвением взялся за посуду, для настроения исполнив «Выйду на улицу» зловещим шепотом.

Наведя порядок в доме, я заспешила в сад. Сашка-Клей зря времени не терял и сумел задать сестрице большое количество вопросов, касающихся моей персоны. Мышь, не жалея красок, описывала мои достоинства, в чем я могла убедиться лично, подходя к заветным кустам. Я вышла на тропинку, сестрица примолкла, а Сашка встретил меня младенческой улыбкой.

— Кто это? — спросил он.

— Визжал? — уточнила я. — Муж.

— Какой муж? — немного растерялся Клей.

— Последний, — тут я сообразила, что Мышильда не сочла нужным посвятить его в тайны моей семейной жизни.

— А чего он? — не унимался Клей.

— Возникла проблема, — охотно пояснила я. — Дело в том, что у него повреждена коленная чашечка. Иннокентий Павлович был послан нами на разведку с целью сбора информации о бывших хозяевах дома.

— А зачем она вам, информация эта? — насторожился Сашка.

— Как зачем? — ахнула я. — А ну как сокровища давно нашли? К примеру, выяснили бы мы, что долгое время хозяева жили бедно и вдруг купили машину или в круиз отправились по Средиземному морю. О чем это нам говорит?

— О чем? — заинтересовался Сашка.

— О том, что роем мы зря, — я вздохнула и томно посмотрела на командира. Похоже, толковостью он не отличался.

— А чего ж роете?

— Так ведь машину никто не покупал, — удивилась я, Сашка задумался, а Мышильда, с невинным видом глядя ему в глаза, радостно кивнула. Сашка улыбнулся в ответ, решив, что мы скорее всего не в себе, и мы улыбались, тоже решив… в общем, у нас было свое мнение.

— А как же чашечка? — вдруг спросил он. Мы с сестрицей переглянулись.

— Чашечку он повредил, добывая сведения, — охотно сообщила я. — К нему пристали хулиганы на улице. Просто кошмар какой-то… и ударили его, причем дважды. Один раз по колену. Теперь он лежит и время от времени кричит.

В подтверждение моих слов Иннокентий Павлович опять вскрикнул, я только было собралась подняться, как в просвете между деревьями увидели ковыляющего Иннокентия, со всевозможной заботой поддерживаемого Михаилом Степановичем, по подлости или для поднятия духа исполнявшим «Эх, дубинушка, ухнем!».

— Хорошо поет, — с легким недоумением заметил Сашка, а Мышильда призадумалась:

— Чем мы его накормили? Я имею в виду Иннокентия. Может, дать ему какого лекарства?

— Не надо, — заверила я, зная, что последний просто жаждет всеобщего внимания. Мужской дуэт протрусил в обратную сторону, чай остыл, а Сашка поднялся.

— Спасибо за компанию, — сказал очень вежливо, пожал протянутую Мышильдой руку, я сунула ему свою, и Александр неловко ее поцеловал, вызвав у меня слезы умиления, после чего скрылся в дыре.

— Как думаешь? — зашептала сестрица, перегибаясь ко мне через стол.

— Думаю, дело в шляпе, — зашептала я.

— Ты уж постарайся, — вздохнула она. — Помни: дело прежде всего.

— Ты знаешь, для семьи я на все готова, — заверила я. Мы дружно перевели взгляд в ту сторону, где находился фундамент, и, не сговариваясь, ринулись копать.

Час работали спокойно и с полной самоотдачей, затем в поле нашего зрения возникли Коля-Веник и Сережа-Шайба, оба с лопатами. Мы замерли, видя столь грубое вторжение на нашу территорию, мысленно готовясь к решительной схватке не на жизнь, а на смерть. Оказалось, зря. Готовились то есть.