Наследие Темного Меча - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн cтр.№ 4

Дуук-тсарит улыбнулся.

— Я Мосия.

Постепенно, встретив холодный прием у этого странного черноволосого мальчишки, остальные дети оставили Джорама в покое. И лишь один из них все пытался с ним подружиться. Это был Мосия.

«Рождение Темного Меча»

Я думал, что Сарьон вскрикнет от удивления и радости, но он вовремя вспомнил о приказе соблюдать тишину. Каталист начал выбираться из-под одеяла, чтобы крепко обнять старого друга, но Дуук-тсарит покачал головой и жестом велел Сарьону оставаться в постели. Хотя окна в спальне были закрыты шторами, силуэт на фоне света могли увидеть снаружи.

Сарьон пробормотал, запинаясь:

— Мосия… Не могу поверить… Мне так жаль, милый мальчик… Двадцать лет… Прости… Видишь, как я постарел, и память уже не та… Не говоря уже о зрении…

— Не стоит извиняться, отец, — сказал Мосия, обращаясь к каталисту как в давние времена, хотя теперь это было уже не совсем уместно. — Я немного изменился за эти годы. Не удивительно, что вы меня не узнали.

— Ты и вправду изменился, — печально сказал Сарьон, окинув взглядом черное одеяние Дуук-тсарит.

Мосия, похоже, удивился.

— Я думал, вы слышали о том, что я стал Дуук-тсарит. Принц Гаральд об этом знает.

— Мы с принцем Гаральдом редко общаемся, — виновато признался Сарьон. — Он считает, что так лучше — для моей безопасности. По крайней мере, так он мне говорил. Если бы принц Гаральд поддерживал со мной контакт, это повредило бы ему в политике. Я прекрасно все понимаю. Собственно, вот главная причина, по которой я покинул лагерь переселенцев.

Теперь уже Мосия смотрел на Сарьона с печалью и сожалением, а каталист терзался от смущения и чувства вины.

— Я… думал, что так будет лучше, — признался Сарьон. — Там люди смотрели на меня и… если и не обвиняли ни в чем, то… я будил в них воспоминания… — Каталист замолчал.

— Кое-кто говорит, будто вы покинули их ради собственной выгоды, — заметил Мосия.

Я не мог больше сдерживаться и раздраженно взмахнул рукой, возмущенный этими жестокими словами, которые наверняка больно ранили моего господина.

Мосия с интересом посмотрел на меня. Он не слишком удивился тому, что я не произношу ни слова, — как Дуук-тсарит, он наверняка знал обо мне все, что можно узнать, в том числе и то, что я немой. Скорее его удивило то, что я так рьяно бросился защищать своего господина.

— Это Ройвин, — представил меня Сарьон.

— Ваш помощник, — кивнул Мосия.

Как я и предполагал, он наверняка все обо мне знал.

— Ему хочется, чтобы я его так называл, — Сарьон посмотрел на меня и улыбнулся. — Но мне всегда казалось, что правильнее было бы называть его сыном.

Я вспыхнул от удовольствия и смущения, но покачал головой. Олмин знает, что Сарьон дорог мне, как отец, но я никогда не позволю себе такой вольности.

— Он немой, — продолжал Сарьон, без малейшего смущения объясняя мое несчастье.

Впрочем, меня самого немота тоже ничуть не смущала. С физическим недостатком, сопровождающим тебя на протяжении почти всей жизни, свыкаешься как с чем-то вполне естественным. Как я и предполагал, Мосия уже знал об этом, и его дальнейшие слова подтвердили мою догадку.

— Ройвин был совсем ребенком, когда произошло Разрушение. — Этим словом народ Тимхаллана называл теперь то, что случилось с их миром. — Он остался сиротой. После того что ним случилось, он перестал разговаривать. Вы нашли его в опустевшей Купели, тяжело больного, всеми покинутого. Потом Ройвин служил при дворе принца Гаральда, получил образование в лагере переселенцев, и принц направил его к вам, чтобы он записал историю Темного Меча. Я читал ее, — добавил Мосия и вежливо улыбнулся мне. — Все изложено более или менее верно.

Я привык слышать самые разные мнения о своих записях и счел ниже своего достоинства защищать право автора на художественные допущения, тем более что в этих книгах Мосия был одним из главных персонажей.

— Я покинул лагерь переселенцев потому, что считал, что так будет лучше для всех, — сказал Сарьон, возвращаясь к предыдущей теме разговора.

Рука старика, державшая чашку с чаем, начала заметно дрожать. Я встал, подошел к Сарьону, взял у него чашку и поставил на ночной столик.

— А вы неплохо здесь устроились, — спокойно заметил Мосия, оглядываясь по сторонам. — Ваша работа в области математики и литературные труды Ройвина позволяют вам жить весьма обеспеченно. Наши люди в лагере переселенцев живут далеко не так хорошо…

— Они могли бы, если бы захотели, — возразил Сарьон, в котором пробудился былой дух противоречия.

Зная историю его жизни и суть его характера, можно было догадаться, что именно этот дух противоречия заставлял Сарьона искать в библиотеке Купели запрещенные книги. Этот самый дух противоречия побудил его помогать Джораму, когда тот создавал Темный Меч. Благодаря этому духу противоречия Сарьон с такой отвагой перенес Превращение и душа его осталась живой, даже когда тело обратилось в камень.

— Лагеря переселенцев не огорожены колючей проволокой, — продолжал Сарьон, все больше распаляясь. — Когда мы только прибыли на Землю, на воротах поставили охрану — но только для того, чтобы не допускать в лагеря праздных любопытствующих, а не для того, чтобы не выпускать наших людей наружу. Этих охранников убрали бы давным-давно, но наши люди упросили оставить их. Любой человек из лагеря переселенцев может свободно выйти в новый мир и найти в нем свое место. Но разве кто-нибудь так делает? Нет! Они цепляются за пустые мечты, надеются когда-нибудь вернуться в Тимхаллан… И что они там найдут? Мертвую, выжженную землю. Тимхаллан не изменился с тех пор, как мы его покинули. И не изменится, как бы мы этого ни желали. Магия ушла из мира! — Негромкий голос Сарьона дрожал от волнения. — Магии больше нет — мы должны смириться с этим и жить дальше.

— Люди Земли нас недолюбливают, — сказал Мосия.

— Ко мне они относятся хорошо! — решительно заявил Сарьон. — И я понимаю, почему им не нравятся такие, как вы. Вы не желаете смешиваться с «землянами», как вы их называете, хотя в телах большинства из них магии ничуть не меньше, чем в ваших. Однако вы все равно избегаете их и держитесь только внутри своего тесного круга. Не удивительно, что они относятся к вам с подозрением и недоверием. Именно эта ваша гордость и высокомерие довели наш мир до гибели и обрекли нас на существование в лагерях переселенцев. И только ваша гордость и высокомерие принуждают вас там оставаться!

Я думаю, Мосия прервал бы моего господина, но он не мог этого сделать, не повысив голоса. А Сарьон разошелся не на шутку — эта тема была его «коньком», как выражаются коренные земляне. Кроме того, тирада Сарьона, похоже, произвела глубокое впечатление на Мосию. Когда каталист замолчал, Дуук-тсарит некоторое время сидел молча, задумавшись, и лишь потом заговорил.