Таежный бродяга - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Демин cтр.№ 65

Третьего не было… Вернее, он был, но тоже лежал. И не двигался. А тот, кого избивали, теперь стоял над ним — на коленях. И медленно утирал фуражкой окровавленное свое лицо.

— Ну, братишка, — тихо сказал он мне, — спасибо! Выручил… Без тебя они бы, сволочи, меня добили.

С трудом, кряхтя, он поднялся. Натянул на лоб фуражку. И на околышке ее — в лунном свете — блеснул морской серебряный краб.

Человек, которого я выручил, оказался штурманом Северного тралового флота. Он приезжал сюда на побывку, к родне. И загулял. И связался по пьяному делу с проституткой, а та навела его на шпану. Морячка стали грабить — и завязалась драка… История, в общем-то, была проста и обычна, но закончилась она кровью — и потому оставаться здесь нам уже было нельзя!

— Едем со мной, — сказал штурман, — в Мурманском управлении у меня друзей полно; что-нибудь придумаем!

И вот так, нежданно, я всплыл со дна на поверхность. И двинулся теперь по дороге, именуемой в мореходных лоциях Великим Северным морским путем.

Великий Северный морской путь (или же, в виде упрощенной аббревиатуры, — Главсевмор) пролегает вдоль полярных побережий Азиатского континента. Он идет от Белого моря — до Берингова пролива. Начинается в Архангельске и оканчивается вблизи Аляскинских скал. И хотя официальное это название он приобрел уже в наше время — известен он давно. Очень давно! Это древний путь норманнов — морских скандинавских бродяг. Путь новгородских «ушкуйников» — славянских авантюристов, впервые прошедших здесь на заре российской истории, более тысячи лет назад. В период позднего Средневековья на пути этом можно было встретить корабли «Ганзы» (Германского торгового союза), а с началом Ренессанса — казачьи ладьи, ведомые Шубиным, Санниковым, Дежневым. Все это были типичные конкистадоры Севера; люди напористые, непреклонные, суровые и, в то же время, — неисправимые фантазеры.

Левка Шубин, к примеру, отплыл из Архангельска на поиски легендарных сокровищ племен Монгомзи… Не нашел их, естественно. Но зато первым обследовал низовья великой сибирской реки — Оби. И основал там город Мангазею. Санников — скупщик пушнины, — проходя на промысловой ладье вдоль берегов Якутии, однажды увидел в морской дали очертания неведомой земли. И потом, забросив дела, он много раз возвращался сюда — искал эту землю. И хотя она странным образом исчезла и никто никогда ее так и не смог увидеть, — он упорно верил в свое открытие и заражал этой верой других. И тем самым немало способствовал освоению края. И вот — любопытная деталь! Перед смертью Санникова сыновья упрашивали его отречься от заблуждения, покаяться, признаться в ошибке. Но он не отрекся и не покаялся. И так и умер, завещая им: «верить и искать!»

Его земля исчезла — но все-таки не совсем, не совсем… Как бы то ни было, в истории навсегда осталась знаменитая «Земля Санникова». Она осталась как одна из загадок Севера. И пожалуй, еще как загадка людской души. И конечно же — это бесспорно! — как образец и символ нерушимой веры в мечту, в ее реальное осуществление.

Ибо что, в конечном счете, двигало всеми этими людьми, уводило их во льды, в неизвестность, зачастую — на верную гибель? Конечно же мечта! Мечта о богатых находках и удивительных открытиях…

Такой вот давней мечтою многих поколений было — отыскать «Северо-Западный проход», соединяющий два океана, Ледовитый и Тихий, и открывающий, таким образом, кратчайшую дорогу на юг, к Индии, к сказочным «пряным странам». Из века в век непрерывным потоком шли моряки на восток — и в большинстве своем гибли, пропадали без вести, а иные возвращались с полдороги… Пожалуй, нет на всем Северном полушарии мест, столь роковых и гибельных в прошлом, как эти! Почти каждая миля здесь отмечена какой-нибудь катастрофой. А весь этот путь — истинное кладбище кораблей. И пройти по нему до конца удалось Сеньке Дежневу, сибирскому казаку. Случилось это в середине шестнадцатого века. Преодолев все трудности и беды, Дежнев сумел в конце концов обогнуть материк, достичь берегов Аляски и открыть искомый «Северо-Западный проход». (Тот самый, который впоследствии будет открыт вторично и обретет название «Берингов пролив».)

С того момента, когда пришел сюда Витус Беринг, началась новая полоса в истории освоения Севера. Легенды и миражи иссякли, кончились. Романтический бред сменился деловой суетою… Прежде чем наладить в здешних краях регулярное движение, необходимо было изучить характер течений, водный режим и закономерности ледового дрейфа. И вот этим как раз и занялись серьезные исследователи, ученые, явившиеся на смену героям полярной конкисты. В их ряду такие имена, как Норденшельд и Нансен, Врангель и Сибиряков, Папанин и Шмидт… Впрочем, перечень этот велик, он занял бы не одну страницу, и потому не стоит на нем застревать; пора возвращаться к сюжету.

В наши дни полярные воды выглядят весьма оживленными. Древний путь ушкуйников и норманнов превратился постепенно в Главсевмор — и стал центральной дорогой для зверобойных шхун и рыболовных флотилий. Корабли кочуют тут большую часть года. (Льды теперь их мало страшат; ведь на помощь в нужный момент всегда придут ледоколы!)

Главной добычей тральщиков является сельдь и треска. Но, конечно, в Арктике обитает немало и других пород, а также рыбная мелочь, которую называют «салагой».

И так же точно — на морском жаргоне — именуются новички, корабельные юнги.

И вот таким «салагой» стал и я, попав впервые в жизни на северный флот!

Должен сказать, что здесь мне повезло. С самого начала! Едва мы со штурманом добрались до Севера, газеты запестрели вдруг сообщениями о грандиозной амнистии.

В связи с ней свободу обретали почти все бытовики и уголовники; не затрагивала амнистия лишь убийц и валютчиков. Да еще тех, кто сидел по политическим статьям. Политическим, как и обычно, поблажек не было дано никаких. (И тут мне невольно подумалось о былом… Мой отец, старый революционер, за участие в вооруженном восстании 1905 года был сослан в Сибирь на каторжные работы. А затем — освобожден по амнистии в честь Трехсотлетия Дома Романовых. Причем тогда на свободу вышло много таких, как он… Царская власть нередко щадила своих врагов; новая же, народная, — сразу отреклась от «гнилого буржуазного гуманизма» и никогда не повторяла «старых ошибок»!) Поблажек политическим не было — но зато по отношению ко всем другим правительство проявило небывалую широту и щедрость. На волю вырывались отныне тысячные толпы блатных, а также всякого рода спекулянты, аферисты, растратчики. Даже убийцам, по этой амнистии, сроки были сбавлены наполовину! Ну а всем тем, кто успел уже освободиться и обретался в ссылке, — предоставлялась возможность вернуться к нормальной жизни. Ссылка отменялась. Судимости снимались начисто. И бывшие зэки могли теперь получать законные, чистые паспорта…