Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Шебаршин cтр.№ 89

Прошу Ревина убедить Доктора, что его требование нерезонно и невыполнимо. Кажется, в Кабуле трудно понять, что происходит в Москве. Доктор весьма умен, но и он не может осознать, что его друзья в Советском Союзе стремительно утрачивают позиции. Американцы требуют его головы — советское руководство не сможет им отказать. Поупрямится для приличия и сдастся.

Сообщаю, что скоро в комитетах Верховного Совета будет рассматриваться вопрос о помощи Афганистану на 1991 год. Демократы попытаются сбивать Верховный Совет с толку. С одной стороны — они, с другой — американцы. Наши предложения об оказании помощи должны быть хорошо обоснованы.

Какие-то умники из аппарата ЦК придумали в свое время скользкий термин «интернациональный долг»: Советская армия выполняла в Афганистане «интернациональный долг». Если Наджибулла падет, пламя войны перекинется на советскую Среднюю Азию. Речь идет не об абстракциях, а о государственных интересах страны.

Сможет ли Ревин дать понять Наджибулле, что ему не следует рассчитывать на помощь и поддержку с севера, даже если они будут обещаны?

Ревин обещает прислать свои предложения, обсудив их с послом Б.Н. Пастуховым.

Тут же докладываю о разговоре с Кабулом Крючкову. Говорю, что сейчас надо дать Наджибулле как можно больше военной техники, боеприпасов, помочь ему создать запасы для продолжения войны, ибо скоро советская сторона бросит своего союзника, а американцы, пакистанцы, саудиты не откажутся от своих целей в Афганистане, и поток оружия оппозиции не иссякнет.

— Запасы создавать надо, вы правы. А насчет поддержки мы еще посмотрим… Да-а-а, и Гулябзоя с Карвалем, конечно, отдавать нельзя.

Мне прекрасно известно, что Крючкова одолевают сомнения, сможем ли мы поддержать Наджибуллу, и что он сделает все возможное, чтобы наша помощь не прекращалась. У разведки на этот счет иллюзий нет.

— Кстати, — говорит Владимир Александрович, — я еще раз прошу вас внимательно посмотреть дело Рината. Вы его помните? Калугин тогда предал ценного агента. Как мы не оценили своевременно? Проанализируйте, это не было ошибкой Калугина.

— Хорошо, будет сделано.

Ничего не может быть сделано. Я уже неоднократно читал довольно неряшливую кипу материалов. Там много пробелов, которые в 1977 году восполнялись телефонными переговорами между Москвой и Прагой. Никто не догадался (или не захотел?) зафиксировать эти переговоры на бумаге. Калугин консультировал чехословаков в довольно запутанной оперативной ситуации, по его совету они выдворили в США агента, который показался Калугину двойником, и агент угодил за решетку. Доказать, что Калугин совершил это с умыслом, а не по легкомыслию, мне кажется невозможным. Я уже говорил об этом председателю. Тем не менее он вновь и вновь вспоминает об этом деле.

Калугин мне глубоко несимпатичен. Поссорившись с властью, которая не оценила его «выдающихся» качеств и отправила в отставку, он наносит удары по разведке, рассказывает всяческие небылицы, не щадит товарищей. И с властью он поссорился только тогда, когда она ослабла. Но… из дела Рината ничего не вытянешь, и на Калугина можно повесить самое большее — некомпетентность.

Разговор с председателем окончен, в приемной погас красный огонек, и с докладом заходит начальник Управления «С» Юрий Иванович Дроздов. Управление «С» организует и ведет нелегальную разведку, в отличие от других подразделений, которые работают с легальных позиций. У новичков в госбезопасности столь странное на первый взгляд деление на легальное и нелегальное вызывает недоумение: разве не вся разведка за рубежом действует нелегально, в нарушение иностранных законов? О какой же легальности может идти речь?

Названия, как и многое в нашей службе, условны и сложились исторически. Легальная резидентура действует под прикрытием советских учреждений, официально присутствующих в иностранном государстве. Это может быть посольство, торгпредство, представительство при международной организации, корпункт, отделение советского академического института или внешнеторгового объединения. У сотрудника разведки ГРУ или КГБ, работающего в одном из этих учреждений, советский паспорт, и, как каждый советский человек, он находится на подозрении у местной контрразведки.

Иное дело — нелегал. У него безупречные иностранные документы, причем не поддельные, а полученные законным путем, реальная, поддающаяся проверке биография, солидная профессия — он может быть врачом, инженером, бизнесменом, художником. У этого человека две параллельные жизни: лет десять — пятнадцать назад в одной жизни Федоров, скажем, оканчивал Институт иностранных языков в Москве, а в другой — некто Рэнсом работал клерком в отделении канадской фирмы в Сингапуре. Где-то в то время фирма лопнула, и молодой Рэнсом отправился на поиски счастья в Иран, где и скончался от какой-то азиатской болезни, а Федоров, который в дальнейшем станет Рэнсомом, осваивает азы разведывательной науки под крылом Управления «С». Канадец Рэнсом холост. Его друзья с военно-морской базы США частенько по этому поводу подтрунивают, да и сам он не прочь над собой пошутить — не везет-де с женщинами. Рэнсом — Федоров — нежный муж и любящий отец, в подмосковном городке его ждет семья. Раз в год он покидает своих американских друзей и уезжает в командировку по делам фирмы, несколько раз меняет по дороге документы и, наконец, ненадолго оказывается со своими близкими. И разумеется, с коллегами из Управления «С» — отчет, инструкции, новые средства связи. Возможно, на обратном пути Рэнсом — Федоров сделает короткую остановку в курортном европейском городке, проедет на арендованной машине по живописным окрестностям и изымет из тайника под опорой моста или в расщелине между камнями то, что нужно ему для работы, — портативный радиопередатчик, неотличимый от обычного приемника, блокнот для тайнописи, пачку наличных денег… Через пару дней Рэнсом угощает старых американских друзей с базы и рассказывает о своем путешествии. Он абсолютно вне подозрений.

Вот такими делами занимается Управление «С», которое много лет возглавляет Юрий Иванович Дроздов.

Пока Юрий Иванович раскладывает для доклада свои бумаги, нам приносит по чашке кофе та же милая девушка, а я закуриваю очередную сигарету. Дроздов не курит, к моей слабости относится снисходительно. Начальник нелегалов всегда улыбается, часто смеется отрывистым смехом. К теме разговора улыбки и смех ни малейшего отношения не имеют. Это просто хорошая профессиональная привычка — улыбчивое лицо растормаживает собеседника, снимает у него внутреннюю напряженность. Мне кажется, что очень немногое способно действительно развеселить Юрия Ивановича. Это один из столпов разведки — он воевал в Великую Отечественную, пришел в госбезопасность сразу после войны, побывал на нелегальной работе в Германии, был резидентом в важнейших для нас точках, участвовал в афганской эпопее (пусть официально это называется «афганской авантюрой», но для солдат Афганистан был эпопеей).

Порядок деловых бесед с Дроздовым сложился давно и устраивает нас обоих: сначала документы попроще, затем посложнее, сначала то, что требует моей визы или резолюции, затем то, что должно быть доложено Крючкову. После бумаг проговор текущих дел и, если позволяет время, неофициальное обсуждение обстановки в разведке и вокруг нее.