Хроники Известного космоса - читать онлайн книгу. Автор: Лэрри Нивен cтр.№ 124

Двое интернов вкатили осужденного в операционную, и один тут же вколол ему в руку целую пинту соломенной жидкости. Они придвинули каталку к одной из холодных ванн. Подошедшая помочь женщина аккуратно закрепила дыхательную маску на лице человека. Интерны наклонили каталку. Осужденный без всплеска скатился в ванну.

– Это последний, – сказал один. – Ох, чувак, и устал же я.

Женщина посмотрела на него озабоченно, хотя эту озабоченность выдавали разве что очертания рта, скрытого маской, но не глаза. Глаза ничего не выражали.

– Идите оба, – сказала она. – Можете отоспаться. Завтра вы не понадобитесь.

Когда закончат с этим осужденным, банк органов будет полон. Согласно закону он еще жив. Но температура его тела быстро снижается, замедляется пульс.

Наконец остановилось сердце. Температура пациента продолжала падать. Через два часа она опустится заметно ниже точки замерзания воды, но жидкость соломенного цвета в венах помешает органам заледенеть.

Согласно закону он еще жив. Арестантам, бывало, давали на этом этапе отсрочку и оживляли без каких-либо вредных медицинских последствий, однако ужас не покидал их до конца дней.

Осужденного положили на операционный стол. Его череп был вскрыт, на шее сделан надрез, отсекающий спинной мозг как раз под продолговатым мозгом. Мозг осторожно извлекли; нельзя было повредить окружающие его оболочки. Хотя врачи могли и не признавать этого, но к человеческому мозгу экипажники относились с определенным почтением – вплоть до данного момента. В данный момент осужденный становился мертв по закону.

В госпитале Нью-Йорка прежде всего выполнили бы кардиэктомию, и по ее окончании арестованный был бы мертв. На планете Мы Это Сделали он был бы мертв с того момента, когда температура его тела опустилась бы до тридцати двух градусов по Фаренгейту. Все дело в законе. Где-то надо провести черту.

Его мозг сожгли мгновенной вспышкой, сохранив пепел для погребения в урне. Затем настал черед кожи. Снятой целиком, еще живой. Большую часть работы делали машины, но на Плато они были недостаточно совершенны, чтобы работать без человеческого контроля. Врачи действовали так, словно разбирали очень сложную, хрупкую и ценную мозаику. Каждая часть помещалась в контейнер для анабиоза. Иногда они брали шприцем крошечные образцы и проверяли их на многочисленные реакции отторжения. Трансплантологические операции никогда не проходили абсолютно гладко: тело пациента отторгало чужие органы, если эти реакции не нейтрализовались сложными биохимическими препаратами. По окончании тестов каждую часть снабдили подробной меткой и увезли в соседнее помещение, в хранилище органов.

Мэтт заблудился. Он бродил по залам, искал дверь с надписью «Виварий». Несколько дверей, которые он миновал, были помечены, остальные – нет. Госпиталь был огромен. Мэтт опасался, что будет бродить здесь сутками, но так и не найдет вивария, о котором упоминал охранник.

Мимо него по коридорам проходили люди в полицейской форме или в белых халатах и масках, спущенных на шею. Заметив чье-то приближение, он прижимался к стене и стоял абсолютно неподвижно. Никто не обратил на него внимания. Сверхъестественная невидимость защищала хорошо.

Но он блуждал без пользы.

Нужна была карта.

Некоторые двери должны вести в кабинеты. В некоторых кабинетах наверняка есть карты, возможно встроенные в стену или стол. Госпиталь огромен, надо же работникам в нем как-то ориентироваться. Мэтт кивнул своим мыслям. Вот дверь с незнакомым символом и надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПЕРСОНАЛА». Может быть…

Он открыл дверь. И застыл на пороге, потрясенный до глубины души.

Комнату от пола до потолка заполняли стеклянные резервуары, похожие на аквариумы. Каждый делился на отсеки. Они были расставлены, напоминая не то лабиринт, не то библиотеку с книжными стеллажами. В первые секунды Мэтт не мог понять, что он видит в резервуарах, но неправильная форма предметов и темные оттенки красного послужили подсказкой.

Он вошел. Ноги не слушались, они шагали будто сами по себе. Эти плоские темно-красные предметы. Эти просвечивающие ткани, мягкие сгустки, прозрачные цилиндрические сосуды, заполненные ярко-красной жидкостью… Да, это раньше принадлежало человеческим существам.

А вот и эпитафии.

Группа АВ, Rh+. Содержание глюкозы… Количество красных телец…

Щитовидная железа, мужская. Классы отторжения С, 2, pn, 31. Будет гиперактивна в теле весом менее…

Левая плечевая кость, живая. Тип костного мозга О, Rh—, N, 02. Длина… ВАЖНО: перед использованием проверять согласование с суставом.

Мэтт закрыл глаза и уперся головой в один из контейнеров. Стеклянная поверхность была холодна, взмокшему лбу стало легче. В Мэтте всегда было слишком много сострадания. Сейчас его охватило горе, и нужно было время, чтобы оплакать этих незнакомцев. Ради Демонов Тумана, пусть они будут незнакомцами.

Поджелудочная железа. Классы отторжения F, 4, pr, 21. СКЛОННОСТЬ К ДИАБЕТУ: использовать только для получения секрета. НЕ ПЕРЕСАЖИВАТЬ.

Открылась дверь.

Скользнув за контейнер, Мэтт наблюдал из-за угла. Женщина в халате и маске катила перед собой тележку. Мэтт смотрел, как она распределяет содержимое тележки по отсекам контейнеров.

«Кто-то только что умер».

Женщина была чудовищем. Если бы она, сняв маску, показала сочащиеся ядом клыки футовой длины, Мэтт не смог бы испугаться сильнее.

Через открытую дверь доносились голоса.

– Мы больше не можем использовать мышечную ткань, – сказал женский голос, высокий и недовольный, с экипажной распевностью.

Произношение казалось не совсем правильным, хотя Мэтт и не мог бы сказать, в чем эта неправильность заключается.

С сарказмом ответил мужчина:

– И что же нам делать? Выбросить ее?

– А почему бы и нет?

Секунды тишины. Женщина с тележкой закончила работу и направилась к двери.

– Мне такое никогда не нравилось. Человек умер, чтобы дать нам живую, здоровую ткань. А ты хочешь ее выбросить, как… – Закрывшаяся дверь оборвала фразу.

«Как объедки с пира упырей», – закончил за незнакомца Мэтт.

Уже поворачиваясь к двери в коридор, он кое-что заметил. Четыре контейнера отличались от остальных. Они стояли около наружной двери, там, где раньше, судя по царапинам и потускневшим краскам, находились контейнеры для анабиоза. В отличие от анабиозных, эти не имели оснований, заполненных сложной аппаратурой. Вместо этого аппаратура помещалась в самих контейнерах, за прозрачными стенками. Возможно, она предназначалась для аэрации. Ближний контейнер содержал шесть маленьких человеческих сердец.

Это были сердца, без сомнения. Они бились. Но они были крошечными, не больше детского кулачка. Мэтт коснулся поверхности контейнера, она была теплой, как кровь. Соседняя емкость содержала предметы, разделенные на пять долей. Вероятно, то была печень. Но и эти органы были крошечными.