Хроники Известного космоса - читать онлайн книгу. Автор: Лэрри Нивен cтр.№ 102

Хэнку,

хорошему критику, хорошему другу

Глава 1

Рамробот

Первым Гору Погляди-ка увидел рамробот.

Во всех населенных мирах первыми визитерами были рамроботы. Межзвездные роботы-прямоточники с неограниченным запасом топлива, получаемого из межзвездной среды, могли путешествовать от светила к светилу со скоростями, близкими к световой. Много лет назад в поисках пригодных для обитания планет ООН послала рамроботов к ближайшим звездам.

Особенностью первых рамроботов была их малая разборчивость. К примеру, рамробот, отправленный к Проциону^[56], совершил посадку на планете Мы Это Сделали весной. Если бы посадка произошла летом или зимой, когда ось планеты ориентирована к своему солнцу, рамробот зарегистрировал бы ветры скоростью в тысячу пятьсот миль в час. Рамробот с Сириуса^[57] обнаружил на Джинксе две узкие полосы, пригодные для жизни, но в его программе не было задачи сообщать о других особенностях планеты. А рамробот с тау Кита^[58], межзвездный робот-прямоточник номер четыре, опустился на Гору Погляди-ка.

Для жизни на Горе Погляди-ка годилось только Плато. Вся остальная планета представляла собой вечно раскаленную неподвижную мглу, ни для чего не пригодную. Плато было меньше, чем любая область, которую могли бы сознательно выбрать для колонизации. Но межзвездный робот-прямоточник номер четыре нашел подходящее для обитания местечко, а до остального ему не было дела.

Колонизационные транспортники, следовавшие за рамроботами, годились только для полета в один конец. Их пассажирам всегда приходилось оставаться на месте назначения. Вот так более трехсот лет назад была заселена Гора Погляди-ка.

Стая полицейских машин веером мчалась за бегущим человеком. Тот слышал, как они жужжат, словно летние шмели. Теперь машины перешли на полную мощность, но было уже поздно. В воздухе это позволяло им развивать сто миль в час, что вполне достаточно для перемещения в пределах Горы Погляди-ка, но в данном случае выиграть гонку не помогло. Человеку оставалось лишь несколько метров до края.

Впереди беглеца появились фонтанчики пыли. Полицейские-реализаторы наконец отважились на риск нанести ущерб телу. Человек ударился в пыль, словно кукла, отброшенная в порыве гнева, перевернулся, схватившись за колено. Потом он на руках и одном колене пополз к краю обрыва. Он дернулся еще раз, но не остановился. У самого края посмотрел вверх и увидел, как в голубой пустоте разворачивается машина.

Зажав кончик языка между зубами, Хесус Пьетро Кастро нацелил свою машину на искаженное гневом бородатое лицо. Дюймом ниже – и он врежется в скалу; дюймом выше – и упустит возможность вытолкнуть человека обратно на Плато. Он подал вперед ручки обоих пропеллеров…

Поздно. Человек исчез.

Потом они стояли на краю и смотрели вниз.

Хесус Пьетро часто видел, как кучка взволнованных детей опасливо подбирается к краю бездны, чтобы посмотреть на скрытые корни Горы Погляди-ка, подзуживая друг друга подойти как можно ближе. Ребенком он поступал так же – и навсегда запомнил это изумительное зрелище.

Истинная поверхность планеты Гора Погляди-ка находилась на сорок миль ниже, под клубящимся морем белого тумана. Огромное плато на горе занимало площадь в пол-Калифорнии. Вся прочая поверхность планеты представляла собой черную печь, разогретую выше точки плавления свинца, под атмосферой в шестьдесят раз толще земной.

Мэттью Келлер сознательно совершил одно из тягчайших преступлений. Он бросился с края Плато, забрав с собой глаза, печень и почки, мили кровеносных сосудов и все двенадцать желез, – забрав все, что могло попасть в банки органов Госпиталя и спасти тех, чьи тела начали отказывать. Даже его ценность как удобрения, достаточно значительная для колонии с трехсотлетней историей, тоже свелась к нулю. Лишь содержавшаяся внутри его вода могла когда-нибудь вернуться в верхний мир, чтобы просыпаться дождем на озера и реки или снегом на великий северный ледник. Возможно, его высохшее тело уже горит в жутком жаре там, на глубине сорок миль.

А может, он все еще падает?

Хесус Пьетро, шеф Реализации, с трудом отошел от обрыва. Бесформенный туман иногда навевал странные галлюцинации и еще более странные мысли – как та необычная карточка из набора чернильных пятен Роршаха, которая оставлена пустой. Хесус Пьетро поймал себя на мысли: когда придет его время – если оно вообще придет, – ему захочется пойти тем же путем. Предательская мысль.

Майор избегал его взгляда.

– Скажите, майор, – обратился к нему Хесус Пьетро, – почему вы не поймали этого человека?

Майор развел руками:

– На пару минут он исчез среди деревьев. Мои люди заметили его только после того, как он ринулся к обрыву.

– А как он достиг деревьев? Нет, не рассказывайте, как он сбежал. Расскажите, почему ваши машины не перехватили его на пути к роще.

Майор колебался.

Хесус Пьетро сказал:

– Вы с ним играли в кошки-мышки. Он не мог добраться до своих друзей и не мог нигде скрыться, так что вы позволили себе безобидное развлечение.

Майор опустил взгляд.

– Вы займете его место, – сказал Хесус Пьетро.

На игровой площадке были трава и деревья, качели и качалки, а также медлительная, похожая на скелет карусель. Школа – одноэтажное белое здание из крашеного архитектурного коралла – окружала ее с трех сторон. Четвертая сторона, защищенная высокой оградой из окультуренной лианы, растущей на деревянных шпалерах, являлась краем Плато Гамма – крутым утесом, возвышавшимся над озером Дэвидсона на Плато Дельта.

Мэттью Ли Келлер сидел под водораздельным деревом и размышлял. Другие дети играли вокруг, не замечая его. Как и два учителя на дежурстве. Когда Мэтту хотелось побыть одному, люди его обычно игнорировали.

Дядя Мэтт ушел. Ушел навстречу столь жуткой судьбе, что взрослые старались вообще не говорить об этом.

Вчера на закате в дом явились полицейские-реализаторы. Они забрали с собой большого, спокойного дядю Мэтта. Зная, что его отвезут в Госпиталь, Мэтт пытался остановить этих высоченных людей в форме, но они были вежливы, высокомерны и тверды, и восьмилетний мальчик не мог им помешать. Он был точно пчела, жужжащая вокруг четырех танков.

Вскоре по телевидению колонистов будет объявлено о суде над его дядей и приговоре, потом огласят обвинения и воспроизведут запись казни. Но это уже не важно. Это просто подведение итогов. Дядя Мэтт больше не вернется.

Покалывание в глазах явилось для Мэтта знаком, что он готов заплакать.

Поняв, что остался один, Гарольд Лиллард прервал свою бесцельную беготню. Он не любил одиночества. Десятилетний Гарольд был крупным ребенком для своего возраста, и он нуждался в компании. Особенно в компании малышей, детей, которыми можно командовать. Оглядевшись с довольно беспомощным видом, он заметил фигурку под деревом около края площадки. Сравнительно маленькую. Сравнительно далеко от камер слежения.