Генеральская правда. 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Рубцов cтр.№ 72

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Генеральская правда. 1941-1945 | Автор книги - Юрий Рубцов

Cтраница 72
читать онлайн книги бесплатно

Ему пришлось отбиваться также от обвинений в антисоветчине, шпионских связях с германской разведкой. В ходе судебного заседания произошел характерный диалог, свидетельствовавший о том, что в распоряжении обвинения было мало действительных фактов, а подсудимого по примеру 1937 года пытались склонить к самооговору. Присутствовавший в суде прокурор СССР В.М. Бочков заявил Кулику: «Мы знаем, что вы связаны с немцами, признайтесь суду». На резонное замечание, что это явная глупость, и просьбу к следствию предъявить конкретные факты его сотрудничества с гитлеровцами Бочков ответил вопросом: «Почему же Вашу фотографию распространяют немцы у себя в тылу?».

Оказалось, что во время пребывания замнаркома обороны в окружении немцы действительно разыскивали его как руководившего, по их предположениям, смоленскими партизанами. Естественно, распространяли при этом фотоснимки маршала. Но разве это являлось свидетельством сотрудничества Кулика с противником?

Свою лепту в решение судьбы одного из первых советских маршалов внес и начальник Главного политического управления Красной Армии Л.З. Мехлис. Будучи зимой — весной 1942 г. представителем Ставки ВГК на Крымском фронте, он собрал значительный компромат на Кулика, о чем направил Сталину большую шифровку.

Со ссылкой на информацию члена военного совета СКВО Смирнова он сообщал, что в Краснодарском военторге на нужды маршала в октябре — декабре 1941 г. было расхищено товаров больше чем на 85 тысяч рублей. Дошло до того, что интендант 2-го ранга Н.Н. Санадзе на самолете ТБ-3 специально летал из Краснодара в Тбилиси за вином для Кулика под предлогом приобретения товаров, необходимых для войск. Председатель крайисполкома П.Ф. Тюляев приказал военторгу оплатить взятое для Кулика по оптовым ценам и при этом отнести расходы на счет тыла фронта.

Сталин переправил шифровку прокурору СССР Бочкову и наркому госбезопасности Берии. Расследование было произведено супероперативно — в тот же день, 15 февраля 1942 г. Факт самоснабжения Кулика с помощью Тюляева полностью подтвердился. Специальным самолетом в Свердловск своей семье он в сопровождении старшего адъютанта целыми ящиками отправлял фрукты, колбасу, муку, масло, сахар. 200 бутылок коньяка, 25 кг паюсной икры, 50 ящиков мандаринов, мясо, мука, крупа были отправлены по московскому адресу Кулика.

Маршал позднее униженно объяснял Сталину: «Я посылал продукты, главным образом фрукты, в Свердловск, мне дали в Краснодаре. В отношении снабжения моего вагона: я просил снабдить крайисполком Краснодара, а вино и фрукты мне прислали из Грузии товарищи. Никаких моих злоупотреблений по превышению власти в этом отношении никогда не было».

Факт самоснабжения Кулика фигурировал позднее в постановлении Политбюро ЦК от 19 февраля 1942 г., которым маршал был исключен из состава ЦК и снят с поста заместителя наркома обороны.

В конце концов 16 февраля Специальным присутствием Верховного суда он был приговорен к лишению воинского звания Маршал Советского Союза, Золотой Звезды Героя Советского Союза и других государственных наград.

Вся многолетняя карьера летела, таким образом, в тартарары. И Кулик пошел ва-банк. В личном письме 18 февраля 1942 г. он попросил Сталина назначить специальную комиссию ЦК, чтобы расследовать выдвинутые против него обвинения: «Если я вредитель и веду какую подпольную работу, то меня нужно немедленно расстрелять. Если же нет, то строго наказать клеветников, вскрыть, кто они и чего они хотят».

Вредителем он, конечно же, не был, просто-напросто оказался не на своем месте. Но ведь, резонно рассуждал Григорий Иванович, за это не расстреливают. Ему явно не хотелось осознавать, что правила игры, в которую он был давным-давно втянут системой, остались прежними, изменилось лишь его место в этой игре. Превращаться же из гонителя в гонимого, ох, как не хотелось.

Но Сталин и на этот раз отмахнулся от страстных посланий своего бывшего протеже. А к обвинениям Кулика в пораженчестве и невыполнении приказов Ставки добавилась «бытовуха». ЦК ВКП(б) «вдруг» прозрел: выяснилось, что Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, развратничал, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая на свои нужды сотни тысяч рублей из казенных средств.

Разжалованный маршал попытался объясниться с вождем и по этому вопросу. «Относительно предъявленного мне обвинения в пьянстве систематическом и развратном образе жизни — это гнуснейшая интрига. Когда Вы позвонили мне в гор. Ростов по этому вопросу, я просил Вас расследовать эту провокацию, направленную против меня. В гор. Ростове мы жили все коммуной в одной квартире с Военным Советом, нашими адъютантами и охраной. Прошу допросить этих лиц. В Краснодаре я был около 3-х дней, жил в даче крайкома, всегда обедал и ужинал вместе с секретарем обкома и председателем крайисполкома. Прошу тоже допросить, что я там делал. В Тамани я жил 6 дней у колхозника, где находился со мной председатель Краснодарского крайисполкома т. Тюляев. Прошу допросить этих лиц, чтобы избегнуть позорного провокационного обвинения», — взывал он в новом письме Сталину 22 февраля.

Григорий Иванович, видимо, не предполагал, что именно те руководители партийных и советских органов, к мнению которых он апеллировал, первыми же от него и отвернутся. Идти вместе с ним на дно никто не собирался.

Получив постановление ЦК по Кулику, первый секретарь Ростовского обкома и горкома ВКП(б) Б.А. Двинский тут же направил Сталину подробнейшее письмо. Приводимые в нем факты не только подтверждали прозвучавшие в партийном постановлении обвинения, но многократно усиливали их.

Двинский прямо обвинял бывшего маршала в пораженчестве. На словах тот, мол, все время подчеркивал свою веру в конечную победу Советского Союза, на деле же «он, да и другие военные, не верили в защитимость от танковой атаки врага и в эффективность простейших средств борьбы против них».

Секретарь обкома вспомнил, как 17 октября (какая память — ведь идет уже конец февраля следующего, 1942 г.) Кулик, только что приехавший с поля боя под Таганрогом, пригласил его в штаб СКВО и заявил, что все силы истрачены и противника, рвущегося танками на Ростов, задержать нечем. Власти города, жаловался Двинский, выполнили требование маршала и эвакуировали безоружное население из города, чтобы не допустить лишних жертв, «однако, никакие танки на Ростов не пошли; видимо, противник понес такие потери, что ему пришлось потом долго собираться с силами».

Двинский прибегает и к откровенной лести. Что Сталин неравнодушен к ней, для бывшего еще в 20-е гг. одним из помощников генерального секретаря ЦК не составляло большого секрета. «То, что вы отозвали Кулика в момент, когда мы подготовляли наступление для отбития Ростова обратно, — подчеркивал Двинский, — было сделано весьма кстати: суя всюду нос, он своим авторитетом мешал бы нам проводить по существу простые, но требующие веру в победу мероприятия (вперед — через лед — на гору!)».

Нельзя не заметить, что попутно ростовский партсекретарь осторожно отводит возможные подозрения и от себя. Касаясь обвинений Кулика в моральном разложении, он писал: «Не знаю, как в Краснодаре (где он, говорят, жил отдельно на "даче Кулика"), но личное поведение Кулика в Ростове не выделялось чем-либо особенным... Но, судя по трепотне на скользкие темы, обвинение в развратном образе жизни имеет все основания».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию