1356. Великая битва - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 4

Священник пристально вглядывался в графа какое-то время, потом протянул левую руку и снял с сокола путы. Птица, все еще в колпачке, осторожно перебралась ему на запястье. Клирик поднес ее к кровати и уговорил сойти на грудь умирающего. Потом аккуратно снял удерживающие колпачок тесемки и кожаную шапочку с головы хищницы.

– Этот каладрий не похож на остальных, – пояснил он. – Соколица предсказывает, не останешься ли ты жить или умрешь, но определяет, почиешь ли ты с миром и отправишься ли на небеса.

– Молюсь, чтобы так и было, – пробормотал умирающий.

– Посмотри на птицу, – велел поп.

Мутуме посмотрел на сокола. Ему доводилось слышать о каладриях, способных предсказывать жизнь и смерть. Если птица смотрит больному прямо в глаза, этот человек выздоровеет, если нет, умрет.

– Птица, которой ведома вечность? – уточнил граф.

– Посмотри на нее, – потребовал священник. – И скажи мне, известно ли тебе, где укрыта Малис?

– Нет, – прошептал умирающий.

Сокол, казалось, глядит на стену. Он прошелся по груди старика, впиваясь когтями в потрепанное одеяло. Никто не произносил ни слова. Птица замерла, потом внезапно опустила голову. Граф вскрикнул.

– Тихо! – рыкнул поп.

Сокол погрузил кривой клюв в левый глаз угасающего человека, и глаз лопнул, растекшись студенистой кровавой массой по небритой щеке. Граф заскулил. Клирик вернул хищника на кровать, и тот прищелкнул клювом.

– Каладрий утверждает, что ты солгал, – заявил священник. – Если хочешь сохранить второй глаз, скажи мне правду. Где Малис?

– Не знаю, – ответил старик, рыдая.

Поп сидел некоторое время молча. В очаге потрескивало пламя, ветер загонял в комнату клубы дыма.

– Ты солгал, – повторил он. – Каладрий поведал это мне. Ты плюнул в лицо Богу и ангелам его.

– Нет! – возразил старик.

– Где Малис?

– Я не знаю!

– Ваше родовое имя – Планшар, – обвиняющим тоном заявил клирик. – А Планшары всегда были еретиками.

– Нет! – воспротивился граф. Потом голос его стал слабее. – Кто ты?

– Можешь называть меня отец Каладрий, – бросил священник. – Я тот, кто имеет право решать, отправишься ты в ад или в рай.

– Так отпусти мне грехи! – взмолился умирающий.

– Да я скорее поцелую дьявола в задницу, – хмыкнул отец Каладрий.

Час спустя, когда граф ослеп и содрогался в рыданиях, священник наконец поверил, что старику неизвестно место, где спрятана Малис. Поп приманил сокола к себе на запястье, снова нацепил ему колпачок, затем кивнул одному из воинов:

– Отправь этого дряхлого дурака к его господину!

– К его господину? – озадаченно переспросил солдат.

– К Сатане, – пояснил клирик.

– Христом Богом прошу! – простонал граф Мутуме и беспомощно затрепыхался, когда воин положил набитую шерстью подушку ему на лицо. Старику потребовалось на удивление много времени, чтобы испустить дух.

– Мы втроем возвращаемся в Авиньон, – велел священник своим спутникам. – Но прочие остаются здесь. Прикажите им обыскать тут все. Переверните эту башню, камень за камнем!

Клирик ускакал на восток, в направлении Авиньона. Ближе к вечеру того же дня повалил снег, мягкий и мелкий, убелив оливковые деревья в долине под башней мертвеца.

На следующее утро снег растаял, а неделю спустя пришли англичане.

Послание прибыло в город после полуночи, его доставил молодой монах, проделавший путь из самой Англии. В августе он вместе с двумя братьями выехал из Карлайла. Всем троим предписывалось прибыть в великую обитель цистерцианцев ^[5] в Монпелье. Брату Майклу, самому младшему, предстояло обучаться там медицине, а его спутникам – посещать знаменитую школу теологии. Путь по Англии троица проделала пешком, затем отплыла из Саутгемптона в Бордо, далее последовала по дороге вглубь Франции. Как и со всеми странниками, отправляющимися в далекие края, с ними передали множество посланий. Одно было для аббата Пюи. В аббатстве один из путешественников – брат Винсент – умер от жестокого поноса. Майкл и его второй спутник дошли до Тулузы. Там брат Питер захворал и его положили в госпиталь, где, насколько Майкл знал, тот до сих пор и пребывал. Юный монах пошел дальше один, ему осталось передать последнее из посланий – потрепанный кусочек пергамента. Ему сказали, что он разминется с адресатом, если не пустится в дорогу той же ночью.

– Бастард перемещается стремительно, – поведал аббат монастыря в Павилле. – Позавчера он был тут, сегодня в Вийоне, а где будет завтра…

– Бастард?

– Так его зовут в этих краях, – пояснил аббат, осенив себя крестным знамением.

У молодого английского монаха возникло ощущение, что ему сильно повезет, если он переживет встречу с человеком по имени Бастард.

И вот, совершив дневной переход, брат Майкл смотрел на раскинувшийся на другой стороне долины город Вийон. Найти его не составило труда, потому как с наступлением темноты небо осветилось заревом, послужившим маяком. Встреченные на дороге беглецы сообщили монаху, что Вийон горит, поэтому, чтобы найти Бастарда и передать ему послание, брату Майклу оставалось просто идти на пожар. Юноша не без трепета пересек долину, глядя, как пламя окольцовывает городские стены, наполняя ночь клубами дыма, приобретавшими в местах соприкосновения с открытым огнем багровый оттенок. «Вот так, должно быть, выглядит небо Сатаны», – подумал чернец. Беглецы продолжали покидать город, они советовали брату Майклу повернуть и уносить ноги, потому как в Вийоне хозяйничают дьяволы ада. И его одолевало искушение внять совету. Ох как одолевало! Но какой-то частицей его молодой души владело любопытство. Никогда прежде не доводилось ему наблюдать за битвой. Никогда не видел он того, что творят люди, когда ими овладевает тяга к насилию. Поэтому он продолжил путь, опираясь на веру в Бога и крепкий посох паломника, который нес с собой от самого Карлайла.

Пожары полыхали у западных ворот, пламя выхватывало из тьмы громаду замка, угнездившегося на холме далее к востоку. То был замок сеньора де Вийона, о котором рассказывал Майклу аббат Павилля. Сеньора де Вийона осаждала армия, ведомая епископом Лаванса и графом де Лабруйядом, которые сообща подрядили шайку наемников во главе с Бастардом.

– А из-за чего война? – осведомился брат Майкл у аббата.

– Распрей у них две, – ответил настоятель, после того как служка налил ему вина. – Сеньор де Вийон конфисковал партию шкур, принадлежащую епископу. По крайней мере, так утверждает прелат. – Аббат скривился, потому как вино было молодое и кислое. – По правде говоря, де Вийон – безбожный негодяй, и епископ хотел бы заполучить иного соседа. – Старый церковник пожал плечами, как бы признавая незначительность повода для вражды.