1356. Великая битва - читать онлайн книгу. Автор: Бернард Корнуэлл cтр.№ 19

У Томаса вдруг перехватило дыхание, а стук сердца гулко отдавался в ушах. В комнате внезапно сделалось холодно. Трепет папской ладони привел Томаса в чувство.

– Каладрий, святой отец? – переспросил он.

– Птица, предсказывающая будущее, – пояснил понтифик, убирая руку с головы Томаса. – Воистину, мы живем в эпоху чудес, когда птицы изрекают пророчества! Не так ли, отец Маршан?

Рослый священник поклонился папе:

– Ваше святейшество сами по себе чудо.

– Ах, бросьте! Чудеса – вот они, в этих изображениях! Они превосходны. Поздравляю тебя, сын мой, – проговорил папа, обращаясь к Джакомо.

Томас украдкой посмотрел на отца Маршана. То был худощавый, смуглолицый мужчина, глаза которого, казалось, сверкали. Зеленые глаза, пронзительные, пугающие. Они устремились вдруг прямо на Томаса. Тот потупил взгляд, устремив его на шлепанцы понтифика, на которых были вышиты ключи святого Петра.

Папа благословил Джакомо, после чего, довольный ходом работы, захромал прочь из комнаты. Свита последовала за ним, остались лишь толстый кардинал и зеленоглазый священник. Томас собрался встать, но кардинал положил тяжелую ладонь ему на затылок и придавил к полу.

– Назовись-ка еще раз, – приказал кардинал.

– Гийом д’Эвек, ваше преосвященство.

– Меня зовут кардинал Бессьер, – представился человек в красной сутане, не убирая руки с головы Томаса. – Кардинал Бессьер, кардинал-архиепископ Ливорно, папский легат при дворе короля Иоанна Французского, которого Господь благословил превыше всех земных монархов. – Он замолчал, явно ожидая от собеседника ответа на последние свои слова.

– Да хранит Бог его величество, – покорно произнес Томас.

– Я слышал, что Гийом д’Эвек умер, – с угрозой в голосе сказал кардинал.

– Мой двоюродный брат, ваше преосвященство.

– Как он умер?

– Чума, – уклончиво сообщил Томас.

Сир Гийом д’Эвек был врагом Томаса, потом стал его другом и наконец умер от чумы, но прежде успел посражаться бок о бок с Бастардом.

– Он воевал на стороне англичан, – заявил Бессьер.

– Про это я слышал, ваше преосвященство. И это позорное пятно на нашем семействе. Но я кузена едва знал.

Кардинал отнял руку, и Томас встал. Зеленоглазый поп смотрел на поблекшие росписи в конце стены.

– Это ты рисовал? – спросил он у Джакомо.

– Нет, отец, – ответил итальянец. – Это росписи очень древние и сделанные весьма плохо. Скорее всего, их намалевал какой-нибудь француз или, может статься, бургундец. Святой отец велел мне закрасить их.

– Так позаботься об этом.

Тон священника привлек внимание кардинала, который тоже уставился на старинные фрески. До этого он смотрел на Томаса и хмурился, сомневаясь в правдивости его слов, но вид росписей отвлек его. На выцветшей картине был изображен святой Петр, безошибочно узнаваемый благодаря зажатым в одной руке двум золотым ключам. Другой он протягивал меч коленопреклоненному монаху. Эти двое располагались на укутанном снегом поле, хотя тропинка к стоящему на коленях человеку была расчищена. Монах принимал меч, за ним наблюдал второй монах, настороженно выглядывающий из-за полуприкрытых ставен в окне засыпанного снегом домика. Кардинал долго рассматривал фреску и поначалу недоумевал, а затем вздрогнул от ярости.

– Кто этот монах? – строго спросил он у Джакомо.

– Я не знаю, ваше высокопреосвященство, – ответил итальянец.

Кардинал кинул вопросительный взгляд на зеленоглазого попа, который только пожал плечами. Бессьер помрачнел.

– Почему ты еще не замазал ее? – обратился он к художнику.

– Потому что его святейшество велел в первую очередь заняться потолком, а уже после – стенами, ваше высокопреосвященство.

– Так замажь сейчас! – рявкнул кардинал. – Замажь, прежде чем закончишь с потолком. – Потом ожег взглядом Томаса. – Ты зачем сюда пожаловал?

– За благословением святого отца, ваше высокопреосвященство.

Бессьер нахмурился. Названное Томасом имя явно пробудило в нем подозрения, но существование старых росписей смущало его, похоже, еще сильнее.

– Просто замажь! – приказал он Джакомо и снова повернулся к Томасу. – Где ты остановился?

– Близ церкви Святого Бенезе, ваше преосвященство, – солгал англичанин.

По правде, он оставил Женевьеву, Хью и два десятка своих людей в таверне у большого моста, далеко от храма Святого Бенезе, а соврал потому, что меньше всего хотел, чтобы Бессьер удовлетворил внезапно обнаружившийся интерес к Гийому д’Эвеку. Он убил брата кардинала, и если Бессьер выяснит, кто такой Томас на самом деле, то костра для еретиков на большой площади перед дворцом папы не миновать.

– Мне интересно, как обстоят дела в Нормандии, – проговорил церковник. – После молитв девятого часа я за тобой пошлю. Отец Маршан тебя проводит.

– С удовольствием, – подтвердил священник, и в голосе его прозвучала угроза.

– Почту за честь служить вашему высокопреосвященству, – ответил Томас, склоняя голову.

– Избавься от этих картин, – еще раз приказал Джакомо кардинал и покинул комнату в сопровождении своего зеленоглазого спутника.

Итальянец, все еще стоя на коленях, шумно перевел дух.

– Ты ему не понравился, – заявил он.

– А ему хоть кто-то нравится? – отозвался Томас.

Джакомо встал и наорал на своих помощников.

– Штукатурка загустеет, если ее не размешивать, – объяснил он эту вспышку гнева Томасу. – У них каша вместо мозгов! Они ведь миланцы, да? Значит, дураки. А вот кардинал Бессьер не дурак – враг из него получится опасный, друг мой.

Джакомо не знал этого, но кардинал уже был врагом Томаса, хотя, по счастью, никогда его не встречал и даже представить себе не мог, что англичанин появится в Авиньоне. Джакомо подошел к столу с пигментами.

– И кардинал Бессьер питает надежду стать следующим папой, – продолжил итальянец. – Иннокентий слаб, Бессьер – нет. Быть может, вскоре мы узрим нового святого отца.

– А чем ему так не понравилась эта картина? – поинтересовался Томас, указывая на дальнюю стену.

– Возможно, у него развит вкус? Или потому, что эта мазня выглядит так, будто ее рисовала собака, которой кисть засунули под хвост?

Томас стал всматриваться в древнюю роспись. Кардиналу хотелось выяснить, что за сюжет изображен тут, но ни Джакомо, ни зеленоглазый монах не могли ответить. И все же прежде всего ему хотелось уничтожить фреску, чтобы никто другой не мог найти ответ. А какая-то история в картине скрывалась. Святой Петр вручал меч монаху в снегу, и у этого монаха должно быть имя. Но какое?

– Ты и впрямь не знаешь, что тут изображено? – осведомился Томас у Джакомо.