Колодец тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн cтр.№ 112

Гарет глубоко вздохнул и тут же подпрыгнул от неожиданности: в его руку больно впились длинные пальцы эльфа.

— Мы участвуем в радостном событии, господин Гарет, — сказал Сильвит, понизив голос, хотя среди такого гама их вряд ли кто-либо мог услышать. — Смотрите веселей!

— Как у вас язык поворачивается говорить такое? Сегодня Дагнарус отправляется на смерть, — терзаемый угрызениями совести, ответил Гарет. — И виноват в этом я.

— Случись такое, виноват в этом будет сам принц. Вы сделали все от вас зависящее, стараясь его удержать, — спокойно парировал Сильвит и добавил: — Нашей жизнью распоряжаются боги, не так ли?

Гарет зло посмотрел на эльфа, думая, что тот шутит или издевается, однако лицо Сильвита было бесстрастным и белым, словно молоко.

— Вы прекрасно знаете, что боги отвернулись от нас с принцем, — негромко ответил Гарет, раздраженный словами Сильвита и расценивший их как беззастенчивое самодовольство. — Те, кто принимает Пустоту, прежде должны обязательно отречься от богов.

— И все же в вечной тьме ночи ярко сияют звезды, — сказал Сильвит.

Поклонившись Гарету, камергер принца отошел, чтобы занять свое место в ряду. Гарету следовало бы сделать то же самое, но он не мог сделать и шага. Слова Сильвита буквально пронзили его. Он похолодел до самых кончиков пальцев. Скорее всего, эльф хотел его успокоить, хотел сказать, что боги наблюдают за Дагнарусом независимо от того, достоин принц их заботы или нет. Однако Гарет понял: у этой блестящей монеты обязательно должна быть и другая, неприглядная сторона. Эта мысль наполнила его ужасом и отвращением.

Королевский камергер уговорами и понуканиями загонял участников шествия на свои места. Появились носилыцики с паланкином королевы. Ее величество то и дело громко кричала на толпившихся вокруг нее фрейлин, которые все делали не так. Среди придворных дам Гарет заметил свою мать. Та выглядела раздраженной и издерганной, но все эти хриплые выкрики королевы и общий гвалт доставляли ей явное удовольствие. Отец Гарета, сраженный приступом подагры, участия в параде не принимал. Замыкал процессию паланкин короля. До сих пор его величество участвовал в подобных церемониях, восседая на лошади, но в этот раз был вынужден изменить традиции. Хотя Тамаросу шел девяностый год, причина была не только в возрасте. Горячо любимая королевская лошадь умерла от старости. Король сказал, что с ее смертью верховая езда для него закончилась.

Видя, что участники шествия наконец-то заняли свои места и встали так, как надо, королевский камергер дал сигнал. Процессия пришла в движение. День был ясный и жаркий. Солнце немилосердно палило идущих и тех, кто еще не начал двигаться, а только дожидался своей очереди. Наряженные в плотные, богато украшенные костюмы, поверх которых были надеты церемониальные одеяния, придворные потели, шумно дышали и обмахивались веерами из перьев. Кое-кто из молодых придворных свиты Дагнаруса догадался вложить в шляпы большие куски льда, взятые из ледников. И хотя лед непрерывно таял, стекая холодными струйками по их лицам, обливавшаяся потом толпа смотрела на них с завистью.

Ряд, в котором находился Гарет, все еще топтался на месте, словно стадо коров. Гарету казалось, что они так и обречены целую вечность стоять и мучиться под обжигающим солнцем. Однако когда их часть процессии все же стронулась с места, он подумал, что они движутся чересчур быстро. Гарет отчаянно желал замедлить время. А еще лучше — остановить его совсем.

Сильвит взял его под локоть.

— Вы плететесь так, словно участвуете в похоронном шествии. Улыбайтесь. Машите рукой!

Гарет механически подчинился. Подняв голову, он вдруг встретился взглядом с Эваристо, стоявшим в толпе зрителей. Взгляд Эваристо был суровым и неодобрительным. Увидев, что Гарет заметил его, учитель резко покачал головой, показывая свою обеспокоенность. Гарет поспешно отвел глаза в сторону, сделав вид, будто рассматривает толпу. И увидел орков.

В памяти вдруг ясно встала та давнишняя процессия в честь Хельмоса. Тогда капитан Аргот спрашивал солдат, почему в толпе зрителей не видно орков. Гарет столь отчетливо слышал разговор десятилетней давности, как будто капитан и его солдаты стояли рядом.

— Как ты думаешь, они что-нибудь затевают? — спросил Аргот.

— Нет, капитан, — ответил один из лейтенантов. — Их шаманы возвестили о дурных знамениях.

— Что на сей раз: стая гусей летела с юга на север, а не с севера на юг?

— Нечто вроде этого, господин капитан. Кстати, вы видели, какой сегодня был восход?

— ...восход был просто великолепен. Боги благословили сегодняшнее событие.

— А орков восход не на шутку перепугал...

Гарет вспомнил и тот восход — подобного он больше не видел ни до, ни после. Казалось, все небо полыхало тогда огнем. Гарет вспомнил и то, что орки правильно истолковали свои знамения. Хельмос выдержал Трансфигурацию, но его нарекли Владыкой Скорбей. Вся последующая жизнь кронпринца представлялась Гарету непрестанным исполнением этого мрачного пророчества. Он попытался вспомнить сегодняшний восход, но так и не смог. Ничего особенного, все вполне заурядно.

Сердце Гарета забилось чаще. Он внимательно смотрел на многочисленных орков, возвышавшихся над толпой человеческих зевак. Люди всеми силами старались отодвинуться от орков подальше, зажимая носы платками, чтобы хоть как-то заглушить ядреный запах рыбы. Зато Гарет был готов броситься к оркам и крепко обнять их.

Та часть существа Гарета, которая привыкла мыслить разумно, знала, что вера в знамения орков равносильна вере в глупые предрассудки, когда люди сторонятся черных кошек или ожидают денег, если у них зачесалась ладонь. Однако другая его часть, привыкшая всегда бросать просыпанную соль через левое плечо, восприняла появление орков с какой-то надеждой. Будь знамения неблагоприятными, орки ни за что бы сюда не пришли. Значит, Трансфигурация Дагнаруса должна пройти успешно!

Осоловев от жары, процессия ползла к Храму. Гарет с облегчением вступил, наконец, в тень портика, украдкой отирая пот с лица рукавом сутаны. Свита принца заняла почетные места в самом первом ряду пока еще пустого и гулкого амфитеатра, и Гарет тоже сел здесь. Сильвит отлучился, чтобы сделать подношение перед алтарем эльфов.

Осознавая собственную важность, знатные персоны с неторопливым достоинством рассаживались по местам. Камергер просил их сохранять молчание, подобающее великому событию. Он надеялся, что примерное поведение знати повлияет на зрителей из народа. Увы, его надеждам не суждено было оправдаться. Возбужденный шествием и предвкушающий захватывающее зрелище, простой народ хотя немного и поутих, оказавшись в торжественной обстановке Храма, но умолкнуть совсем был явно не в состоянии. Люди шумно рассаживались на галерее. То там, то здесь слышался приглушенный смех.

Гарета радовало, что сейчас ему не надо говорить ни с Сильвитом, ни с кем-либо еще. Лица каменных богов над алтарем осуждающе взирали на него. Гарет твердил себе, что это чепуха, такая же глупость, как вера в знамения орков. Он старался не смотреть на статуи богов, но глаза упорно поворачивались в их сторону. Едва он поднимал голову, как сразу же ловил на себе суровые взгляды. Гарет ерзал на стуле до тех пор, пока его сосед — виночерпий принца — не нахмурился и не покачал головой.