Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала - читать онлайн книгу. Автор: Борис Романов cтр.№ 129

Обо всем этом мы говорили ранее (в главе о Русско-японской войне), но теперь легко понять, что было бы, если бы Николай заключил союз с Вильгельмом: положение на Дальнем Востоке после 1897 года стало бы ухудшаться быстрее, противостояние с Англией, США и Японией нарастало бы сильнее. Россия вступила бы в войну с Японией раньше, в гораздо менее выгодных для себя условиях (еще и Транссиб не был сдан в эксплуатацию — это произошло только к осени 1903 года). Также в случае союза с Германией Николаю пришлось бы согласиться не только на оккупацию Германией Киао-Чау, но и на многое другое… Ну а Германия помогала бы России только в той мере, чтобы противостояние и война с Японией длилось как можно дольше.

Итак, если бы Россия в конце XIX или в начале XX века заключила союз с Германией, то и война с Японией началась бы раньше, и закончилась бы гораздо хуже для России. Затем, через десяток лет, разгромив Францию, Германия всей своей мощью обрушилась бы на гораздо более слабую в этом случае Россию — а второго фронта, в отличие от реальной Первой мировой — не существовало бы. Это независимо от того, заключил бы Государь союз с Германией в конце XIX века или в 1905–1907 гг. Не говоря уже о ненависти Вильгельма к славянам и идеологии «жизненного пространства для Германии», которая в те годы преобладала в окружении Вильгельма.

Не буду рассказывать подробно о ходе Первой мировой войны. Напомню только, что в России до 1917 года ее называли Второй Отечественной или Великой войной. Что к 1917 году русская армия уверенно держала огромный фронт. Что в январе 1917 года на совещании союзников в Петрограде были согласованы сроки общего весеннего наступления, и сразу вслед за его началом Николай II собирался принять жесткие меры против оппозиции в Думе, которая с осени 1916 года, можно сказать, совершенно распоясалась.

Современные историки, изучающие то время, иногда с удивлением называют умонастроения в Петрограде каким-то безумием. Заметим, что обстановка в России в целом и в армии в частности была спокойной. Конечно, народ устал от войны, но все понимали, что победа не за горами, что война закончится победой России и союзников в 1917 году (осознавали это в 1916 году и немецкие генералы).

В Петрограде и в Думе же с осени 1916 года царило как будто повальное безумие. Действительно, как еще можно объяснить нелепые слухи об измене Императрицы, о сепаратном мире с Германией, который она якобы готовит через Распутина — и все это озвучивалось оппозицией даже с думской трибуны!

Еще в августе-сентябре 1916 года, идя навстречу думской оппозиции (блоку прогрессистов), Николай II назначил на важнейший пост министра внутренних дел ее лидера Протопопова. И что же? Тотчас он стал ей неугоден, и на Протопопова обрушились потоки критики и злобной клеветы.

16 декабря заговорщики из Думы и высшего света убили Распутина — при поддержке и участии сотрудников посольства Англии, т. к. те также подозревали Распутина в подготовке сепаратных переговоров с Германией. Через месяц один из заговорщиков — Пуришкевич — сказал, что «ничего не изменилось».

В том же декабре 1916 года все газеты опубликовали Высочайший приказ Государя по армии и флоту, где он подробно и четко излагал, что никаких сепаратных переговоров нет и быть не может, что Россия только вместе с союзниками может выставить Германии условия капитуляции — и только на таких условиях и тогда, когда это будет выгодно России и союзникам [37, Приложение 1, с. 387].

И что же? Эту публикацию в Петрограде как будто не заметили — мутные ручьи грязных слухов и злобной клеветы продолжали разливаться из великосветских салонов столицы.

Истеричный Петроград ругал всё и вся: и управление страной, и положение на фронтах, и якобы губившие страну сословные пережитки. Но были ли для этого серьезные основания? Или это был массовый психоз? Вот что пишет об этом современный историк В. Е. Шамбаров:

Царская администрация (чиновники, которых было на порядок меньше чем в СССР, не говоря уже о нынешнем времени) четко обеспечивала все функции государственной жизнедеятельности — от сбора налогов и исполнения повинностей до благоустройства и социальной сферы. Россия пользовалась практически всеми политическими свободами. Существовала и свобода слова, и свобода печати. Цензура, существенно ослабленная в начале столетия, с 1905 года была упразднена и восстановлена в 1914 году уже как военная цензура. Даже большевистская «Правда» легально издавалась с 1912 года, а когда за явно противозаконные публикации ее все же закрывали, тут же возобновляла работу под другим названием с прежним составом редколлегии. В политической жизни запрет существовал только на те партии, которые открыто проповедовали экстремистские и террористические цели, — но это нормально для любого цивилизованного государства…

Да, на фронтах мировой войны неудачи были. Но были и яркие победы: в Турции, в Галиции, прорывы в Венгрию. Относительные потери были примерно равными (сравните с 1941–1943 гг.!). В первой половине 1915 года имели место острые недостатки в снабжении боеприпасами (в 1914 году никто в мире не предполагал, что война будет столь долгой, и никто не готовился к длительной позиционной войне). Но уже вскоре после августа 1915 года (когда Николай II возглавил армию) промышленность перестроилась на военный лад и положение выправилось. К 1917 году армия получала вооружение и снабжение в таких количествах, что его не только хватило на всю Гражданскую войну, но еще и осталось — и после раздаривалось большевиками своим союзникам в других странах.

Итак, казалось бы, к 1917 году причин для возмущения властью и смуты в России было не больше (а на самом деле, как мы увидим далее, и меньше чем в других воюющих странах). Что же произошло? Почему в феврале 1917 года «рвануло» в Петрограде? Продолжу цитату из книги Шамбарова: