Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 94

Кроме того построили отдельный банкетный зал, который именовался шалашом, поскольку внешне он напоминал это скромное сооружение. Для кухонного блока закупили огромный импортный холодильник. Соорудили вертолетную площадку, вырыли пруд, куда запустили форель, разбили парк и розарий. В Завидово Леонид Ильич иногда прикатывал на фиолетовом «роллс-ройсе», это подарок британской королевы. В хорошем настроении генсек любил сам сесть за руль.

К основному зданию пристроили зимний сад, где в центре стоял большой стол. За ним и располагался Брежнев, окруженный помощниками, которые писали ему доклад. Каждый из них по очереди зачитывал свой кусок. Генсек внимательно слушал и говорил: это хорошо, это надо доработать, а это переписать заново.

Приехал Черненко. Леонид Ильич ворчливо сказал ему:

— Ну, когда будет книга моих воспоминаний? Говорю-говорю, а никто не помогает. Я же не писатель.

Черненко подозвал помощника генсека Южакова:

— Мы тут говорили о книге Леонида Ильича. Надо найти писателей и им поручить.

— Зачем? — возразил Леонид Ильич. — Давайте Южакову и поручим. А исполнителей он сам подберет.

Южаков спросил Леонида Ильича, не согласится ли он сам для начала что-то продиктовать. Генеральный отказался.

— У меня в политотделе 18-й армии был такой Пахомов, он дневник вел, собирал документы, — рассказал Брежнев. — У него ноги больные, он не ходит, но дневник даст и рассказать может.

Южаков попросил разрешения:

— Товарищ генерал, разрешите отбыть на сутки в увольнение?

Брежнев отечески улыбнулся:

— Небось, выпить захотелось? Ну иди.

Леонид Ильич отпустил всех отдыхать. Остался только Черненко. К ним присоединились Андропов, Громыко и Устинов.

Брежнев сказал:

— В принципе мы обо всем договорились. Возражений нет?

— Нет.

— Тогда надо положить наше решение на бумагу.

Он обратился к министру иностранных дел:

— Давай, Андрей, формулируй. Это по твоей части.

Громыко диктовал. Черненко записывал своим аккуратным почерком:

«К положению в А:

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А.

Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера.

Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро.

Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.

2. Поручить тт. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе исполнения намеченных мероприятий».

Брежнев распорядился:

— Костя, оформи это как решение политбюро, и я подпишу.

Квартира первого заместителя министра внутренних дел

У вернувшегося из Афганистана Виктора Семеновича Заботина началось нечто вроде депрессии. Жена не очень понимала, что с ним происходит. Когда он вернулся домой после разговора в министерстве обороны в дурном настроении, у них с женой вышел скандал. Он вошел на кухню и потребовал:

— Налей сто пятьдесят коньяку.

В ответ услышал:

— Алкоголик! Ничего тебе не налью! Надо на дачу ехать.

Он еще раз сказал жене:

— Налей сто пятьдесят, тогда завтра едем на дачу.

Она не налила.

Заботин прошел в комнату, сам налил себе коньяку, залпом выпил стакан и выстрелил себе в голову из пистолета, подаренного ему президентом Афганистана Хафизуллой Амином, теперь уже мертвым.

МИД. Кабинет Громыко

Американский посол добился приема у Громыко.

— Мне поручено выразить недоумение правительства Соединенных Штатов. Руководитель Афганистана Хафизулла Амин, который, по вашим словам, просил Советский Союз о присылке войск, был убит, как только ваши войска вошли в страну. Туда доставили на советском самолете нового президента Бабрака Кармаля. Как-то не похоже на смену правительства…

— Кто вам все это сказал? — брезгливо ответил министр. — Ваш президент голосит на весь мир, потом слышит собственное эхо и считает, что это голос бога!

Посол продолжал:

— Я уполномочен уведомить вас о том, что правительство Соединенных Штатов вводит санкции против Советского Союза. Президент Картер сказал: «Просто осуждения недостаточно. Советский Союз должен заплатить цену за то, что он сделал. Мы обязаны показать Советам, что они не имеют права вторгаться в соседние страны».

Американский посол, холодно распрощавшись, вышел. Присутствовавший при разговоре советский посол в Вашингтоне Добрынин удивленно спросил министра:

— Зачем ввели войска в Афганистан, ведь крупно поссоримся с американцами? И не только с американцами…

Громыко успокоил посла:

— Это только на месяц. Все там наладим и быстро уйдем.

МИД. Зал заседаний коллегии

Громыко говорил своим подчиненным:

— Смотрите, товарищи, как радикально переменилось соотношение сил в мире. Не так давно мы были вынуждены вновь и вновь прикидывать на политбюро, прежде чем предпринимать очередной внешнеполитический шаг, какова будет реакция Соединенных Штатов, что сделает Франция и так далее. Эти времена закончились. Если мы считаем необходимым что-либо сделать в наших интересах, мы это делаем. Что бы они там ни кричали, соотношение сил таково, что пошевелиться они больше уже не смеют. Мы стали действительно великой державой…

Он представил членам коллегии министерства гостя:

— Товарищи, мы пригласили сегодня выступить директора Института востоковедения Академии наук Евгения Максимовича Примакова. Послушаем голос науки.

Примаков обратил внимание на растущую роль исламского духовенства:

— Мы создали у себя в институте группу, в которую вошли ученые из разных отделов, и они все вместе изучают и ислам, и ситуацию в Афганистане… На что я считаю необходимым обратить внимание. В Афганистан съезжаются исламские радикалы со всего мира. Высшие религиозные инстанции суннитского мира объявили, что джихад — обязанность каждого мусульманина, что защита Афганистана от внешнего врага — священный долг каждого мусульманина, столь же важный, как молиться пять раз в день.

Члены коллегии министерства враждебно смотрели на директора академического института, неприятно пораженные его неортодоксальными суждениями. Заместитель министра по кадрам Новиков отчитал Примакова:

— Ваши оценки основаны на западных и арабских источниках, поэтому расходятся с партийными установками. Нам это не нужно. Мы в нашей работе должны руководствоваться решениями партии…