Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 84

Он нашарил в кармане ключи и открыл дверь. Думая, что жена давно спит, он не собирался включать свет. Но Кристина вышла в коридор. Она была настроена очень решительно.

Прежде чем он открыл рот, она твердо сказала:

— Я все о тебе знаю.

Он снял пиджак и обреченно опустился на стул:

— Прости меня.

— Простить тебя? — изумленно переспросила Кристина. — Я-то здесь при чем? Тебя же будут судить. Ты хотя бы понимаешь, какой это позор для меня?

— Судить? — ошеломленно повторил он. — За что судить?

Увидев, что он не намерен признаваться, Кристина выложила все: как она обнаружила пятна крови на его рубашке, как узнала о маньяке-душителе. И дни убийств точно совпали с теми днями, когда он приходил домой поздно ночью…

Когда Кристина договорила, он вскочил со стула и схватил ее за плечи:

— Так ты считаешь меня убийцей? Ты с ума сошла! Как это могло прийти тебе в голову?!

И вдруг Александр дико захохотал.

— Я провел все эти ночи у твоей лучшей подруги Марины, — злорадно выпалил он. — Мне не надо убивать женщин. Они мне ни в чем не отказывают…

Через минуту она выставила его за дверь.

Пока Кристина подозревала, что ее любимый мужчина — маньяк-убийца, она еще колебалась, не зная, как быть. Расстаться с ним побыстрее? Или попытаться ему помочь, спасти его? Когда же она выяснила, что он ей просто изменяет, выгнала его из дома.

Преступление Кристина Оазис еще способна была простить, измену — никогда.

Улица Грановского. Спецбольница

Академик Чазов набрался духу и откровенно поговорил с Брежневым один на один. Он пытался напугать своего главного пациента.

— Леонид Ильич, вы просто обязаны всерьез заняться вашим здоровьем. Ведь о ваших недугах могут узнать и широкие массы, и недоброжелатели.

Брежнев выслушал его внимательно, но не поверил:

— Ты все преувеличиваешь. Товарищи ко мне относятся хорошо. Я уверен, что никто из них и в мыслях не держит выступить против меня. Я им нужен. Косыгин, хотя и себе на уме, но большой поддержкой в политбюро не пользуется. Подгорный — мой друг, мы с ним откровенны, и я уверен в его добром отношении ко мне. Что касается режима, то я постараюсь его соблюдать. Если надо, каждый день буду плавать в бассейне. В отношении успокаивающих средств, ты подумай с профессорами, что надо сделать, чтобы у меня не появлялась бессонница…

— Хотя бы в эти дни, — попросил своего главного пациента академик Чазов, — думайте только о себе. Отложите все встречи, от которых можно отказаться. У вас столько помощников, пусть поработают.

— Хорошо, — согласился Брежнев, — эти дни делами не занимаюсь. Видишь, Евгений, как я к тебе прислушиваюсь!

Академик Чазов вышел из палаты. На столике лежала только что снятая кардиограмма. Он стал ее изучать. Появился начальник брежневской охраны:

— Приехал Подгорный. Хочет видеть Леонида Ильича. Но Леонид Ильич его не приглашал.

— Пускать нельзя, — твердо сказал Чазов. — Зачем показывать Леонида Ильича лежащим на больничной койке?

Начальник охраны развел руками:

— Я не вправе не пустить члена политбюро.

Евгений Иванович сам вышел навстречу Подгорному:

— Я против посещения пациента — это может пойти ему во вред.

— Ты что, председателя президиума Верховного Совета СССР не знаешь? — в своей напористой манере сказал Подгорный и пригрозил Чазову: — Незаменимых людей в нашей стране нет.

Евгений Иванович держался твердо:

— Интересы пациента для врача важнее всего.

Он закрыл за собой дверь. И не собирался ее открывать.

— Николай Викторович, я должен делать все во благо пациента, для его выздоровления. Сейчас ему нужен покой. Ни я, ни вы не знаем, как он воспримет ваш визит. Он может ему повредить. Если политбюро интересуется состоянием здоровья Брежнева, я готов предоставить соответствующее заключение консилиума профессоров.

Недовольный Подгорный развернулся и ушел. Внизу он столкнулся с Андроповым. Пожаловался председателю КГБ:

— Представляешь, до чего дожили? Меня, главу государства, не пустили к Леониду Ильичу! Врачи, видишь ли, считают, что он нуждается в отдыхе. А государственные дела подождут.

Он вышел из здания, хлопнув дверью.

Андропов замер в нерешительности.

Москва. Кремль

В Кремле принимали американскую делегацию. Посмотрев снизу вверх на американского посла в Москве Артура Хартмана, отличавшегося высоким ростом, министр Громыко весело заметил:

— Ваш посол у нас в Москве все растет и растет. А вы жалуетесь, у нас тут трудная жизнь.

Американец, указав на столь же высокого советского посла, Анатолия Федоровича Добрынина, заметил:

— Если говорить о послах, то между двумя странами достигнут паритет.

Перед началом переговоров в Москве американский посол заинтересовался большой малахитовой шкатулкой, стоявшей на столе. Он дотронулся до крышки, и раздался громкий звонок. От неожиданности американец вздрогнул.

Председатель президиума Верховного Совета Подгорный, вообще-то не отличавшийся пристрастием к юмору, вдруг широко улыбнулся и пошутил:

— Ну, вот и нет Вашингтона!

Советский посол в Америке Добрынин подхватил шутку:

— Скорее позвоните в Белый дом и скажите, что это случайность!..

В этот момент к столу подошел министр иностранных дел.

— Когда шутите — предупреждайте, — сказал Громыко.

Американский посол Артур Хартман вполголоса поинтересовался у Добрынина:

— А что это такое на самом деле?

— Председательский звонок.

Хартман воспользовался случаем:

— Кстати говоря, хотел спросить, как здоровье генерального секретаря Брежнева?

Кремль. Столовая членов политбюро

После переговоров с американцами Подгорный за обедом в узком кругу, глядя на Громыко, сочувственно произнес:

— Трудная у вас, дипломатов, работа. Я бы сроду не смог стать дипломатом.

Секретарь ЦК Михаил Андреевич Суслов уверенно сказал:

— Смог бы, если бы партия приказала.

Подгорный отмахнулся:

— Нет, не смог бы, у меня нет данных для такой работы.

Суслов не отступал:

— А вот Епишев был у тебя секретарем обкома, а поехал послом в Югославию.

Подгорный искренне удивился:

— Скажешь тоже, Епишев. Так то ж культурный человек.

Кто-то включил телевизор. Шла программа новостей.