Кристина + Сергей = Смерть. Любовь под присмотром КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 77

— Я никогда не грешил, — отрезал Оазис. — Это моя натура.

Аристотель Оазис скончался в парижской больнице 15 марта 1975 года, в субботу. В тот день шел бесконечный дождь. Он не дождался момента, когда тучи рассеются.

За два года и пять месяцев Кристина потеряла всех близких. Сначала погиб брат, затем умерла мать. И наконец, в мир иной отправился ее отец. Похоже, они оба утратили волю к жизни, потеряв сына.

Узнав о смерти человека, который был ее мужем, Джекки Кеннеди-Оазис прилетела в Париж. Кристине рассказали, что Джекки провела всего семь минут у гроба покойного мужа в больничной церкви.

Кристина возмущалась:

— Она и десяти минут ему не уделила!

Но прессе опытная Жаклин передала умело составленное заявление:

«Аристотель Оазис спас меня в тот момент, когда моя жизнь была заполнена тенями. Он многое значил для меня. Он ввел меня в мир, где были счастье и любовь. Мы испытали вместе много прекрасного, что невозможно забыть и за что я буду всегда ему благодарна».

Когда зашла речь о дележе многомиллионного наследства, она не была столь сентиментальна. Ей пришлось иметь дело с Кристиной, которая по греческим законам была главной наследницей.

— Сколько вы хотите, Джекки? — откровенно спросила Кристина свою мачеху. — Просто назовите сумму.

Джекки жаловалась, что после смерти мужа осталась без копейки:

— Я вынуждена занимать деньги и продавать акции, чтобы оплатить счета.

Две женщины договорились. Джекки получила двадцать шесть миллионов долларов единовременно и ежегодную пенсию в сто пятьдесят тысяч. Ей достался и антиквариат, который через двадцать лет принес ей на аукционе «Сотбис» тридцать четыре с половиной миллиона долларов.

Джекки Кеннеди-Оазис обеспечила себе хорошую жизнь до конца своих дней. Кристина заплатила ей так много, потому что не выдержала:

— Мне надоело с ней спорить. К тому же это грязные деньги, и она их заслужила.

Кристина Оазис стала хозяйкой отцовского дела. После похорон она начала принимать дела. Некоторые из них оказались неотложными. Но у Кристины была внутренняя сила. Она была очень умной. И в промежутках между приступами депрессии — невероятно активной.

Ответственность за огромную империю обрушилась на нее внезапно. Но знающие люди признали: она действует вполне умело.

Переговоры в Афинах

Через три дня подчиненные Кристины Оазис встречали делегацию из советского министерства морского флота. В головном офисе компании начинались переговоры о фрахте танкеров семейства Оазис.

Делегация состояла из трех человек — Олег Алексеевич Быстрицкий, председатель Всесоюзного объединения по фрахтовым операциям и агентированию флота (сокращенно «Совфрахт»), Елена Дмитриевна Степанова, начальник валютно-финансового управления министерства, и Сергей Игоревич Глазов из управления внешних сношений «Совфрахта», исполнявший обязанности переводчика. Быстрицкий, пузатый, надел темный костюм, Глазов — светлый. Все трое появились с пухлыми кожаными портфелями.

Ожидавший их сотрудник протокольного отдела сделал приглашающий знак:

— Я провожу вас, дамы и господа. Вы находитесь в офисе компании, созданной Аристотелем Оазисом. Нашей компании принадлежит крупнейший в мире танкерный флот.

Глазов его вежливо остановил:

— Мы знаем. Мы сотрудничаем с вашей компанией много лет.

— Да? Ну хорошо… Вам, наверное, после Москвы у нас жарковато? А у вас еще снег лежит?

Глазов иронически:

— И медведи бегают. Особенно Первого мая.

Быстрицкий вполголоса его пожурил:

— В мои годы за такие шуточки…

Они прошли мимо висящего на стене новенького портрета главы компании — Кристины Оазис.

— Симпатичная тут теперь хозяйка, — легкомысленно заметил Глазов.

Руководитель делегации Быстрицкий уверенно предсказал:

— Эта девушка — ненадолго.

Елена Степанова хмыкнула:

— Ты просто женоненавистник. У тебя второй секретарь райкома женщина была, вот ты с тех пор отойти и не можешь.

Глазов серьезно спросил:

— Вы думаете, что Кристина Оазис ненадолго?

Руководитель делегации усмехнулся:

— Кто же ей позволит распоряжаться крупнейшим в мире танкерным флотом?

Сотрудник протокольного отдела поторопил гостей:

— К лифту сюда, господа.

Глазов возразил Быстрицкому:

— Но ее отец Аристотель Оазис столько лет был хозяином этого бизнеса.

Быстрицкий бросил на него снисходительный взгляд:

— Сравнил! Ее отец стал фигурой мирового масштаба не в один день. Аристотель Оазис старательно выстраивал империю, умел обзаводиться связями, знал, как быть полезным, оказывал услуги сильным мира сего.

Степанова подхватила:

— А Кристина — девчонка без опыта. Долго не продержится. Если по-государственному подходить, так лучше нам бы с ней ничего и не подписывать. Потом, когда здесь будет другой человек, тогда и договоримся. Вот это будет всерьез и надолго.

Глазов удивился:

— Да кто же у нее отберет империю? Отец ей все оставил. Других наследников после смерти брата нет. Она — полновластная хозяйка.

Руководитель делегации меланхолически заметил:

— Ты, Серега, наивняк. Или плохо к командировке подготовился. Я твоему начальнику замечание сделаю… Брата Кристины убили, так? Ее отца, думаю, тоже. Неужели для того, чтобы эта девушка всем командовала? Нет, она здесь очень временно.

Вышли из лифта.

Быстрицкий мрачно заключил:

— Главное, чтобы не при нас.

Степанова вздрогнула:

— Боже упаси.

Гостей завели в комнату для переговоров. С ослепительной улыбкой протокольщик с ними распрощался:

— Прошу вас, располагайтесь. Доложу, что вы уже на месте.

Оставшись одни, советские чиновники с облегчением сбросили пиджаки. Быстрицкий озабоченно заметил:

— Кондиционер-то работает? Дышать нечем.

Степанова была недовольна:

— Что это они нас ждать заставляют?

Быстрицкий обратился к Глазову:

— Сергей Игоревич, раз ты языками владеешь… Не в службу, а в дружбу попроси-ка чего-нибудь холодненького попить. И насчет кондиционера поинтересуйся. Пусть включат технику, а то как в парилке.

Степанова предложила:

— Посмотри, нет кнопки вызова?

— Я схожу, — сказал Глазов.

Он шел по коридору, пытаясь кого-то найти, чтобы попросить воды. Ему попался автомат с кока-колой. Он пошарил по карманам в поисках мелочи. Но автомат не работал. Из открытой двери вышел служащий с охапкой увядших цветов.