– Более того, я уверен в своем отказе.
– Объясните, – сухо приказал Эттан.
– У вас свои цели, у нас свои.
– У Ордена и Храма?
– У вас и Ордена, – подчеркнул голосом магистр. И он явно имел в виду самого Эттана.
– Вы считаете, что я сделаю что-то во вред Ордену?
– Нет. Во благо себе.
Эттан скрипнул зубами. Ну да, он для того и затеял этот разговор, но…
– Мое благо есть благо всего Храма.
– Не стоит путать свои блага с храмовными, – усмехнулся магистр. – И тем более с Орденскими.
Эттан медленно положил руку на чернильницу. Тяжелая, золотая… на миг он представил, как хватает ее и бьет в висок заносчивого мерзавца. Как обессмысливаются голубые глаза, как ползут изо рта кровавые пузыри, как мертвенная бледность заливает породистое лицо…
Представил и понял, что этого не будет.
Преотцы не убивают. Во всяком случае, своими руками. Грех ведь.
– Вы отдаете себе отчет, с кем вы говорите, магистр?
– И даже о чем, пресветлый.
Магистр усмехался. И на лице у него было буквально написано: «Много вас таких это кресло задами протирало, и еще больше протрет, а Орден еще при Королях, говорят, был, потом просто в состав Храма вошел, вот и все. И будет…»
Эттан медленно вдохнул воздух.
Выдохнул.
– Магистр, я сейчас выйду. Вот стоят часы. Пока сыплется песок – обдумайте еще раз мое предложение. Больше я его не повторю.
Магистр сверкнул глазами. Маски сброшены? Пусть так!
– Даверт, Орден – не дойная корова для каждого Преотца. Иначе б мы давно сдохли. Найдите кого другого, чтобы деньги урвать для своих ублюдков.
Эттан мертвенно побелел. Если бы магистр знал его лучше, он бы понял, что не стоит играть с огнем. Но Шеллену было безразлично и мнение Преотца, и его гнев.
– Не пожалеешь, Шеллен?
– Переживу.
Эттан в этом бы не поклялся. И молча перевернул часы. Потом вышел из комнаты и хлопнул дверью.
Родригу ждал в соседней комнате. Сидел, что-то писал, но при виде отца вздрогнул, попытался вжаться в стену, не получилось…
– Отец?
Чернильница таки полетела, хорошо хоть не в голову сына, а в стену. Эттан не удержался.
– Сволочь! Тварь, гадина…
Из уст Преотца полились такие выражения, что за ним бы и грузчики записывать бросились. Несколько минут Эттан выплескивал накопившееся бешенство.
Магистр пренебрежительно отнесся к Даверту. А этого в жизни Преотца ранее не было.
Его боялись, ненавидели, проклинали, уважали… но на него никогда не смотрели, как на придорожную грязь.
Все бывает в первый раз.
Наконец Эттан чуть успокоился и, не говоря сыну ни слова, вышел из комнаты. Родригу пару минут молча смотрел на чернильное пятно, а потом позвал слугу. И чего отец так взбеленился?
Загадка…
Магистра Шеллена уже в кабинете не было. Не стал дожидаться решения Эттана. Может, и правильно. Тьер Даверт пребывал в таком бешенстве, что собаками бы затравил заносчивого магистра.
В кабинете стояла тишина – и никого, на ком бы злость сорвать.
Или?..
Скрипнула дверь. Внутрь протиснулся тьер Синор. Эттан расплылся в предвкушающей улыбке, но…
– Пресветлый, я видел, как этот подо… магистр Шеллен покинул обитель. Неужели он осмелился вам противиться?
– Угадал, – прошипел Эттан.
– Но вы же не оставите такой поступок безнаказанным?
Эттан сверкнул глазами.
Не оставил бы. Только вот как это сделать?
Тьер Синор, видя, что бешенство перешло из разрушительного русла в конструктивное, робко сделал пару шагов вперед. Кашлянул – и заговорил.
И чем дольше он говорил, тем довольнее выглядел Эттан Даверт.
А что?
Ведь может сработать, еще как может…
Не хотите по-хорошему, магистр? Не приняли меня? Пеняйте на себя! Да, я бы подоил ваш Орден, но ничего бы с вами не случилось. А вот теперь…
Попомните вы Эттана Даверта… до смерти попомните.
До очень скорой смерти!
* * *
Луис блаженствовал над книгой. Пока еще в его руки не попало то, что требовалось, но это ведь дело времени?
Они с Донатом уже успели поспорить до хрипоты о Нерсайтской охоте, о морских огнях и о правлении Ривата Шестого – и теперь поглядывали друг на друга, вполне довольные результатом.
Тьер Донат нашел собеседника, с которым ему было интересно.
Тьер Даверт медленно приближался к своей цели. И – да! Ему тоже было интересно. С кем поговорить в Тавальене?..
Были там и библиотеки, и книжники, но свое увлечение приходилось тщательно прятать, ибо – несолидно. Тьер Луис Даверт был верным цепным псом своего отца. Таким, что клыки в пене, глаза бешеные и готовность рвать глотки по приказу. И вдруг – книги?
Вы себе представляете сторожевую собаку с томиком стихов в лапах? Эттан точно не одобрил бы. Вот мать понимала. Вальера вообще многое знала о своих детях, только вот сделать могла слишком мало…
Луис усилием воли отогнал мысли о матери и сосредоточился над книгой.
Был ли Великий Водоворот? И где?
Донат утверждал, что для обряда коронации Королей привозили в Храм Моря. И там, рядом с Великим Водоворотом…
Достойного ждала корона, недостойного же – смерть в морской пучине.
Лично Луис не знал, где находится этот Храм. На Маритани?
Он сам там не был. Но Донат утверждал, что есть и еще один остров – остров Королей. И даже приводил в пример хроники, над которыми сейчас и сидели мужчины, внимательно вчитываясь в старые, порыжевшие от времени буквы.
Риват надел корону и вышел из Храма. Его ждал дворец. И повелел его величество мне, скромному хронисту, записать слова: «Трон Королей может принять только Короля. Посягнувший неправедно закончит жизнь свою в утробе Моря и кости его источат морские твари».
– Вот, видите, Луис?
– Тьер Донат, при всем уважении, при чем тут Водоворот? Может, недостойного претендента просто убивали и сбрасывали в Море?
Донат Карст сверкнул глазами.
– А вот еще одна хроника!
Увы, и еще одна хроника ничего не доказала Луису. И Карст решился.
– Есть записи моего предка. Латимера Карста, жившего во времена последнего Короля. Это было тяжелое время, мир уцелел только чудом.