Жанна д'Арк. Факты, легенды, гипотезы - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Райцес cтр.№ 34

По окончании работы комиссия представила Королевскому совету заключение, в котором говорилось, что тщательное расследование образа жизни, нравов и намерений Девы не выявило в ней никакого зла, «но лишь добро, смирение, целомудрие, честность и простоту». Поскольку она обещает явить знамение божественной помощи в Орлеане, король не должен мешать ей пойти в этот город с солдатами; напротив, ему следует распорядиться, чтобы ее проводили туда с почетом (Q, III, 391, 392). Миссия Жанны получила, таким образом, официальную {127} санкцию. Важнейшее значение имело здесь то обстоятельство, что к этому времени (конец марта 1429 г.) она уже была очень известна. Вокруг нее сложилось широкое общественное мнение; народ видел в ней спасительницу страны, а население осажденного Орлеана связывало с ней надежды на освобождение. С этим не могло не считаться правительство.

О результатах расследования доложили Карлу. «Выслушав это, — свидетельствует очевидец заседания Королевского совета Жан д'Олон, — король, принимая во внимание великую добродетель сей Девы, а также то, что она, по ее словам, послана к нему богом, постановил в своем Совете, что отныне воспользуется ею в своих войнах. . Было решено послать ее в Орлеан, который тогда осаждали наши давние недруги» (D, I, 476). {128}

Из Пуатье Жанна возвратилась в Шиной, провела там несколько дней, а затем отправилась в Тур и занялась приготовлениями к предстоящему походу.

Тур славился своими оружейниками, и одному из них королевский казначей Эмон Рагье уплатил 2 апреля сто ливров «за изготовление полного доспеха для Девы» (Q, V, 257). Это был, по-видимому, стальной пластинчатый доспех, состоявший из полутора десятков предметов (закрытый шлем с забралом, панцирь, наплечники, налокотники, рукавицы, набедренники, наколенники и т. д.). Весил такой доспех от восемнадцати до двадцати трех килограммов, но так как тяжесть равномерно распределялась по всему телу воина, а система шарниров обеспечивала большую свободу движений, то воевать в нем можно было не только на коне, но и спешившись.

О знаменитом мече Жанны нужно сказать особо. Вскоре после снятия осады с Орлеана широко разнесся слух о том, что Дева вооружена чудесным оружием. «Она нашла в какой-то церкви старинный меч, который, как говорят, был помечен девятью крестами; и больше у нее никакого другого оружия нет», — говорилось в одном частном письме, посланном 9 июля из Брюгге в Венецию '(89, т. III, 108; подробно об авторе и адресате см. ниже, с. 147). Об этом эпизоде упоминают несколько хроник, в том числе и самая ранняя, ларошельская (сводку различных версий см.: 53). Рассказ «Записок секретаря Ларошели» в основном совпадает с показаниями самой Жанны на четвертом публичном допросе.

По словам Жанны, когда она была в Туре или Шиноне, то послала в аббатство Сент-Катрин-де-Фьербуа за мечом, о котором ей сказали «голоса». Этот меч нашли неглубоко в земле, за алтарем; он весь проржавел, и на нем {129} было выгравировано пять крестов. Монахи очистили его от ржавчины и отослали в Тур, где для него изготовили двойные ножны из алого бархата и золототканой материи. Позже Жанна распорядилась сделать еще одни ножны из прочной кожи. Этот меч был при ней до того дня, когда она ушла из-под Парижа (8 сентября 1429 г.) (Т, I, 76). По версии ларошельской хроники, меч был найден не в земле, а в сундуке, который не открывали двадцать лет (98, 337). Объясняя, почему Жанна послала за мечом во Фьербуа, биографы указывают на два уже известных читателю обстоятельства: в аббатстве хранилось оружие, оставляемое по обету воинами после выкупа из плена; по пути в Шинон Жанна провела там целый день.

«Чудесный меч Фьербуа» был чисто символическим оружием, атрибутом образа девы-воина. Молва связывала с ним военные успехи Жанны. Официальный королевский историограф Жан Шартье утверждал, что удача отвернулась от нее с того момента, когда она сломала свой меч, «который, как все считают, был найден благодаря чуду» (Q, IV, 93).

На том же четвертом допросе у Жанны спросили, что она любила больше — свой меч или знамя, и она ответила, что гораздо больше, «раз в сорок», любила знамя (Т, I, 78). Это было длинное белое полотнище, затканное лилиями; его изготовил в Туре художник (раш1ге) шотландец Джеймс Пауер, которому казна уплатила 25 ливров (Q, V, 258). Изображение на знамени вседержителя с двумя ангелами по бокам и девиз «Иисус-Мария» указывали на божественный характер миссии Девы. Жанна имела также второй штандарт меньшего размера, служивший опознавательным знаком во время боя. По ее словам, «она сама держала названный штандарт во время атак на неприятеля; она старалась избежать смертоубийства и сама никого не убила» (Т, I, 78).

Сведения о знамени и боевом штандарте позволяют, как нам кажется, лучше разобраться в не совсем ясном вопросе о формальном статусе Жанны во французском войске. Некоторые авторы, ссылаясь на показания С. Шарля (О, I, 400), утверждают, что после «экзамена в Пуатье» дофин официально возвел Жанну в ранг военачальника (21, т. II, 211; 50, т. I, 298); а по мнению других биографов, она никогда не занимала {130} даже низшей командной должности (41, 361). Сама Жанна не была, очевидно, вполне уверена, следует ли ей считать себя военачальником. Когда на суде ей прочли текст ее «письма к англичанам», в котором фигурировали слова «я — военачальник», то она заявила, что в оригинале этих слов не было (Т, I, 82). С другой стороны, отвечая на обвинение в присвоении функций полководца, она сказала, что «если и была военачальником, то лишь для того, чтобы бить англичан» (Т, I, 262). По всей вероятности, дав Жанне право иметь личное знамя, дофин приравнял ее к так называемым «знаменным рыцарям», которые командовали отрядами своих «людей» (38, 14, 15).

Жанна имела под своим началом небольшой отряд, который состоял из свиты, нескольких солдат и обслуги. В свиту входили оруженосец, духовник, два пажа, два герольда, а также Жан из Меца и Бертран де Пуланжи и братья Жанны, Жан и Пьер, которые присоединились к ней в Туре. Еще в Пуатье дофин поручил охрану Девы опытному воину Жану д'Олону, который стал ее оруженосцем. В этом храбром и благородном человеке Жанна нашла наставника и друга. Он обучал ее военному делу, с ним она провела все свои походы, он был рядом с ней во всех битвах, штурмах и вылазках. Они вместе попали в плен к бургундцам, но ее продали англичанам, а он выкупился на свободу и спустя четверть века, будучи уже рыцарем, королевским советником и занимая видную должность сенешала одной из южно-французских провинций, написал по просьбе реабилитационной комиссии очень интересные воспоминания, в которых рассказал о многих важных эпизодах истории Жанны д'Арк. До нас дошли также показания одного из пажей Жанны — Луи де Кута; о втором — Раймоне — мы ничего, кроме имени, не знаем. Духовником Жанны был монах-августинец Жан Паскерель; ему принадлежат весьма подробные показания, но в них, очевидно, не все достоверно.

В конце апреля Жанна направилась в Блуа, ближайший к Орлеану город, не занятый англичанами; там формировалось войско для похода на Орлеан. В него влились отряды маршалов Буссака (ему было поручено общее командование) и де Рэ, адмирала Кюлана, капитанов Ла Гира, Сантрайля и Амбруаза де Лоре, т. е. лучших военачальников. На суде Жанна говорила, что «король {131} дал ей десять или двенадцать тысяч человек» (Т, 1, 75). Историки, однако, сходятся во мнении, что общая численность войска не превышала четырех тысяч. Армию сопровождал большой обоз с продовольствием. Французское правительство, кажется, не слишком верило в успех операции: по словам герцога Алансонского, который ведал набором солдат и закупкой продовольствия, перед армией была поставлена задача — «попытаться спять осаду, если это окажется возможным» (D, I, 382).