Пестрые истории - читать онлайн книгу. Автор: Иштван Рат-Вег cтр.№ 68

Коронованные дураки

Барон Нейхоф, король Корсиканский.

Леди Эстер Стенхоуп, королева Пальмирская.

Антуан О рели Туненс, король Арауканский.

Жак Лебеди, император Сахарский.

Кто они были такие?

Авантюристы, разум которых затуманило безумие?

Или безумные, в жилах которых бурлила кровь авантюриста?

Предстаньте перед нами!

Барон Теодор Нейхоф, король Корсиканский

В лондонской церкви св. Анны на стене есть памятная табличка с надписью:

Эту странную надпись сочинил лондонский покровитель короля Теодора, писатель и политик Хорас Уолпол. Кому неизвестна авантюрная история первого и последнего короля Корсики, тот не много поймет из этого странного текста. Что же это за король, который попадает в долговую тюрьму и освобождается из нее, только передав свою страну в руки кредиторов?

Но сначала нам надо познакомиться с тогдашним политическим положением Корсики. Остров был собственностью Генуэзской республики. Генуя показала себя беспощадным тираном. Она не интересовалась благосостоянием народа, его правами и свободами, единственной ее целью было выкачать как можно больше податей. Патриоты-корсиканцы мечтали сбросить иноземное иго, взялись за оружие, по острову прокатился призыв к борьбе за свободу. Три года гремела война в горах Корсики. Тогда Генуя предложила мир. Она пообещала амнистию, снижение податей, права и свободы. Оружие умолкло, но и Генуя тоже. Она знать не желала о своих же обещаниях, вожди восстания были брошены в тюрьму. Борьба вспыхнула вновь. Генуэзские сухопутные части были разбиты сражающимися за свободу горцами, но на море господствовала Генуя. Она заняла своим флотом гавани, и вследствие морской блокады над островом нависла тень голода.

Таково было положение в 1736-м, когда барон Теодор Нейхоф решил вмешаться в дела Корсики.

Его судьба складывалась также бурно, как и у его будущей страны. Родился он в 1690 году, начинал солдатом, сражался на полях разных европейских битв; потом перекинулся на дипломатическое поприще и здесь проявил себя чрезвычайно ловким интриганом. Его карьера достигла высшей точки в Испании. Всемогущий министр Альберони сделал его своим доверенным лицом и назначил полковником. Женился он на богатой англичанке, фрейлине королевы. Богатое, удобное и обеспеченное будущее ожидало его.

Но натура авантюриста взяла верх. Вдруг он оставляет должность, жену и без единого слова исчезает из Испании. То есть кое-что он прихватил с собой. Бриллианты жены. Он забрал их с собою в возмещение месяцев скуки, которые ему пришлось отбывать подле некрасивой и скучной супруги. Последовали Париж, Англия, Швеция, Германия, Италия. Этот век был веком проходимцев; такая личность, как Нейхоф, обладающая незаурядным даром убеждения, человек скорых решений и решительных действий, не боявшийся рисковать, умеющий вывернуться из любого положения, — такой человек мог прожить где угодно, если не на что другое, так в долг. Кроме того, он не был особой темного происхождения — имел настоящий баронский титул, был человеком военным, дипломатом.

Во Флоренции он столкнулся с беженцами-корсиканцами. Ему не составило труда убедить их, что все их попытки восстания пойдут прахом без помощи извне, если их не возглавит очень авторитетный, сведущий в военной науке вождь. Конечно, это было и его собственное убеждение, и тогда у него зародилась вера в то, что именно он доставит Корсике свободу.

Корсиканские эмигранты, должно быть, были готовы заключить договор хоть с самим дьяволом, только бы он помог им сбросить генуэзское ярмо. Нейхоф блеснул перед ними своими дипломатическими связями, незаурядными военными познаниями, употребил все свое красноречие — и легко загорающиеся, горячие корсиканцы с воодушевлением признали в нем своего человека.

Итак, теперь у них было все, только трех вещей недоставало, которые Монтекукколи (австрийский полководец, фельдмаршал. — Прим. ред.) считал совершенно необходимыми для ведения военных действий: денег, денег и еще раз денег. Нейхоф бросился вдогонку за возникавшим то тут, то там призраком денег. Он обшарил всю Европу, заглянул даже в Константинополь, где другой такой же авантюрист, француз Бонневаль-паша, представил его самому султану. Но султан на удочку не клюнул, деньги опрометью бежали от барона Нейхофа, так будущий освободитель Корсики попал в долговую тюрьму в Ливорно. Это была его первая встреча с бессердечием кредиторов.

Но все же как-то ему удалось выбраться на свободу, и тогда в его судьбе произошел крутой поворот. Европа стала тесна для его деятельной натуры, и он перебирается в Тунис. Наудачу: выйдет, не выйдет; ему все же удалось втереться в доверие к тунисскому бею, и в один прекрасный день произошло чудо: бывший узник долговой тюрьмы попрощался с Африкой с капитанского мостика галеры, битком набитой оружием и десятью пушками на борту, и поплыл на Корсику. До сих пор с полной уверенностью нельзя утверждать, как удалось вовлечь бея в эту авантюру.

15 марта 1736 года галера бросила якорь у корсиканской Алерии. Население еще не знало, в чем дело, только видело и слышало, что с корабля сошел очень элегантный мужчина в пурпурном плаще, а собравшиеся для его встречи главные лица Корсики величают его «милостивым государем». Знатного господина сопровождали несколько офицеров, секретарь, придворный капеллан, придворный гофмейстер, три сарацина-раба, прочая челядь. Процессия направилась в епископский дворец. Знатный приезжий расположился здесь на постой, тотчас выставив перед воротами четыре пушки.

Цель таинственного незнакомца скоро обнаружилась.

С корабля выгрузили на берег пушки, а также четыре тысячи ружей, три тысячи пар сапог, семь тысяч мешков зерна, много других военных припасов и, что самое главное, ящики, полные золота и серебра.

Воодушевление прокатилось по горам Корсики. Пришел Вождь, Освободитель, молотом разобьющий цепи генуэзского рабства. Нейхоф в короткий срок поставил под ружье двадцать тысяч человек, он платил солдатам, назначал офицеров. Его казначеем был Гнацинто Паоли, отец того самого Паскуале Паоли, который сыграл большую роль в борьбе за освобождение Корсики.

Через месяц избранные островитянами делегаты собрались на сессию конституционного собрания. Своего освободителя провозгласили королем, Теодором Первым. Значит, барон Нейхоф, по сути дела, был законным, избранным свободной волею народа правителем, и если бы борьба корсиканцев за свободу увенчалась тогда успехом, его потомки, возможно, и сегодня бы сидели на троне. Но, с одной стороны, предприятие оказалось неудачным, а с другой — авантюрный характер нашего героя, короля Теодора, драму превратил в оперетту.