Пестрые истории - читать онлайн книгу. Автор: Иштван Рат-Вег cтр.№ 22

Cтраница 22

В Ансбахе жил тогда государственный советник Ансельм фон Фейербах ^[12], всемирно известный правовед по уголовным делам, в ту пору председатель городского кассационного суда. Фейербах уже много лет назад обратил внимание, что в баденском правящем доме происходят необычные события.

Великий герцог Карл Фридрих после смерти своей первой супруги женился во второй раз. В жены он взял графиню Хохберг, придворную даму. От этого второго, морганатического брака тоже родился мальчик, но у него не было ни малейшей надежды занять трон, потому что все права престолонаследо-вания принадлежали родившимся от первого — равного — брака: сыновьям либо внукам. Однако в силу неожиданного поворота судьбы в течение полутора десятилетий все трое имеющих права на трон мальчиков умерли, и вот смогла осуществиться мечта бывшей придворной дамы — ее сын стал Великим герцогом, правителем Бадена.

Такой первоклассный и известный ученый-правовед, как Фейербах, не мог согласиться с ролью освещать своим блестящим интеллектом знатока-правоведа сумерки придворных сплетен. Имея целый ряд серьезных фактов и данных, он проанализировал их и пришел к окончательному выводу: новорожденный наследник престола не умер, его… подменили. На его место подложили безнадежно больного младенца, который в один прекрасный день-таки умер, его похоронили как последнего члена правящей династии, имеющего все права на трон. Так вот, убранный с дороги королевич, то есть настоящий престолонаследник, не кто иной, как… Каспар Хаузер.

К сожалению, романтическими историями таких подмененных детей полнятся хроники других владетельных династий, нам приходится их проглатывать в произведениях художественной литературы, даже приправленными оперными ариями.

Однако же Фейербах отнюдь не был охотником до криво-толков. Одно из его главных произведений — сборник уголовных дел, составленный по оригинальным судебным слушаниям, свидетельствует об остроте его ума как правоведа.

Итак, у него были достаточно веские причины, чтобы собрать факты и выработать собственное мнение в одной памятной записке и послать ее вдовствующей королеве Баварии Каролине, которая, согласно такому раскладу, приходится родной и законной теткой Хаузеру Каспару.

Однако о судьбе этой памятной записки нам ничего неизвестно. Копию этой записки нашел один из сыновей Фейербаха среди отцовских бумаг и через двадцать лет опубликовал ее. Можно только догадываться, почему он так припоздал с публикацией. Ведь сам Фейербах вскоре после отсылки этой записки 29 мая 1833 года скоропостижно скончался. В добром здравии отправился в какую-то поездку и по дороге скончался. Много разного говорили о неожиданной кончине большого ученого, среди прочего упоминалось и слово «яд». Как бы там ни было, но сын знал какой-то секрет и, по-видимому, полагал, что его не следовало предавать огласке…

В череде вопросов следующим был бы такой: что же лорд Стенхоуп, который лично познакомился в Ансбахе с председателем Фейербахом и наверняка получил от него информацию, какие шаги предпринял он в интересах столь им любимого опекаемого сына?

Никаких.

Все, что нам известно, так это то, что он провел несколько дней при дворе баденского герцога.

И с тех пор до самой смерти парня не возвращался в Ансбах, сообщаясь с ним лишь по переписке.

Смерть парня!

В случае с Каспаром Хаузером секреты и тайны накладываются друг на друга в таком количестве, что поневоле ждешь, когда встретится следующий. Так оно и выходит.

16 декабря 1833 года в половине третьего часа пополудни молодой человек вышел из дому, чтобы навестить одно знакомое семейство, собираясь помочь их дочери-барышне в какой-то поделке из бумаги.

Но пошел он вовсе не туда.

Через полчаса он бегом возвратился домой с глубокой ножевой раной на левой стороне груди. Он сказал, будто ему передали, что в городском парке его ждет какой-то незнакомец, у которого есть для него важное сообщение относительно тайны его происхождения. Он отправился на место свидания, но буквально после нескольких слов незнакомец ударил его кинжалом и убежал. А перед этим он сунул ему в руку кошелек с запиской. Молодой человек позвал своего воспитателя, чтобы пойти в городской парк и показать место покушения. И они пошли, но дошли только до ворот парка, здесь Каспар, потеряв силы, зашатался. Пришлось проводить его домой, где он упал на кровать и через 3 дня страданий, 18 декабря, скончался.

В этом покушении сомневающиеся ищут ключ к разгадке тайны.

У парня, — говорят они, — в последнее время проявилась его настоящая суть. Он стал непрерывно врать, а если его ловили на этом, запутывался в противоречиях. Лорд Стенхоуп признал, что обманулся в нем, у него пропала всякая охота ко всей этой истории, и он хотел было уже лишить его своих забот. А тот, видать, уже привык к хорошей жизни, к светскому обращению, рассчитывая, что в один прекрасный день его опекун выполнит свое обещание и увезет его с собой в Англию, как и подобает лордам. То есть ему надо было что-то предпринять, чтобы укрепить пошатнувшееся было доверие лорда. Он решился и совершил лжепокушение. Он хотел только нанести себе легкое ранение, как в первом случае, но как-то рука скользнула, и нож (или кинжал?) вошел в грудь глубже, чем ему хотелось. Как в первом случае?

Да, тогда в Нюрнберге Хаузер разыграл комедию покушения. Он сам нанес себе рану на лбу, потом солгал, что на него напал незнакомец в черной маске.

Чтобы возразить такому ходу мыслей, надо познакомиться с материалами официального следствия, проведенного в Ансбахе.

О записке, найденной в кошельке, было установлено, что она написана зеркально. В ней говорилось:

Эта странная записка поставила в тупик и сторонников Хаузера и его противников. Если ее написал покушавшийся, то возможно он рассчитывал на то, что, пока Хаузер отвлечется на нее, он сможет вернее направить свой удар. Если же это была подделка самого Хаузера, то просто непонятно, что за этим стоит… И зачем написал ее зеркально? Кого он хотел запутать ее туманным содержанием?

Барон Тухер, воспитатель Хаузера, на допросе показал, что он никогда не видел такого кошелька среди вещей воспитанника, да и не замечал, чтобы он тренировался в зеркальном письме. Он не может также утверждать, что мальчик был левшой, потому что он с самого начала ни одной рукой не мог как следует управлять, а позже действовал правой, как и большинство других людей.

Записку приложили к другим бумагам дела.

Но сделаем шажок дальше. По сообщению врача, производившего вскрытие, рана была глубиной четыре дюйма (десять сантиметров), нож задел сердце, диафрагму, печень и желудок, можно сказать, она была четырежды смертельной. Два других врача тоже высказали свое мнение. Один из них заявил, что рана могла быть с равной вероятностью нанесена рукой другого, как и рукой самого молодого человека; а по мнению второго врача, удар определенно нанесен опытной рукой другого человека.