Пестрые истории - читать онлайн книгу. Автор: Иштван Рат-Вег cтр.№ 154

Свое мнение он выразил так:

Позднее, когда лихорадка иллюзорной лингвистики немного отпустила, и «национальные сокровища» проанализировали прояснившимся взглядом, то и с секретов лавки древностей в Буде тоже спала кисея. О том свидетельствует собственноручная надпись того же Габора Матраи на пергаментном переплете небольшого старинного кодекса, попавшего в собрание Национального музея в 1874 году. Так вот, эта надпись подтверждает, что, как говорится, фальшивые монеты и звенят-то не по-настоящему:

Скандал с Шекспиром

Только что такое эти заблуждения венгерских ученых-мечтателей в сравнении со скандалом, разразившимся в 1795 году в Англии вокруг пресловутых подделок Шекспира!

У Самюэля Айрленда была букинистическая лавка в Лондоне. Сам он был известен как большой поклонник литературы, особенно творчества Шекспира; по этой причине разные литературные знаменитости той поры назначали друг другу встречи в его лавке.

Был у него 18-летний сын Уильям Генри. И у паренька просто звенело в ушах от множества разговоров о литературе, чтений, декламаций, и он сам читал с отцом старинные стихи, а среди них и «Баллады Раули» Чаттертона. Поначалу дела молодого Уильяма Генри развивались по сценарию, очень похожему на историю Чаттертона; но не более чем походит раскрашенный оттиск репродукции-эстампа на оригинальное живописное полотно.

Молодой человек получил хорошее образование, отец даже несколько лет учил его в Париже. Потом отдал его писарем к лондонскому адвокату. Шкафы в адвокатской конторе оказались набиты старинными документами, по большей части времен Елизаветы и Якова I, то есть как раз шекспировской эпохи. В один прекрасный день Уильям Генри заявился домой с сообщением, что ему удалось в свалке документов обнаружить договор на покупку земельного участка в Стратфорде за собственноручной подписью Шекспира. Бумага, чернила, юридический слог той поры без сомнения свидетельствовали об оригинальности документа. Ученые посетители книжной лавки одобрительно закивали головами.

Первый успех окрылил молодого человека, теперь уже вместо простой подписи он стал приносить домой целые рукописи Шекспира. Счастливый отец радовался настоящему небольшому собранию этих рукописей.

Правда, про них уже нельзя было утверждать, что все они вынырнули из шкафов адвоката. Следовало подумать о другом их происхождении. Уильям Генри-младший выдумал историю об одном якобы не пожелавшем назвать себя добросердечном джентльмене, которому эти бумаги достались по наследству, и он с беспримерным великодушием подарил их Айрленду-младшему как «пламенного ума юноше и духовному собрату Шекспира».

Посетители отцовской книжной лавки проглотили эту наживку. Их не слишком занимал какой-то чужак, хотя бы и благородной души, им важно было, что теперь перед ними открывалась самая большая ценность этого собрания: протестантский трактат «Исповедание верой», в котором изложено религиозное кредо Шекспира.

Они не стали доискиваться, зачем это Шекспиру понадобилось высказывать свою убежденность в протестантизме. Они удовольствовались тем, что могут наслаждаться прекрасным шекспировским слогом. Особенно очаровала любителей из книжной лавки вот эта молитва: «О Господи, спаси и сохрани нас, подобно нежной курице, что укрывает мелкое потомство свое крылами, и тем надежно сохраняет его».

Когда старый Айрленд блеснул этой драгоценностью, явно выковырянной на скотном дворе, перед двумя протестантскими попами, один из них воскликнул: «Господи, наши молитвенники богаты прекрасными строками, но вот, Господи, это муж, который превзошел нас всех».

Теперь юный Уильям совсем осмелел и представил еще одну бесценную вещь — собственноручно написанное любовное письмо Шекспира к жене, Анне Хэтеуэй.

Не помешает ознакомиться с ним полностью:

К сему был приложен локон. Старый почитатель Шекспира (Айрленд-старший) запер его в золотую шкатулку и только наиболее достойным из почитателей Шекспира дарил по одному волоску: удостоенные такой чести, они отдавали вправить волосок в перстни с драгоценными камнями.

А чтобы, помимо сравнения с курицей и кедром, дать образчик совершенно нераскрытых в нем возможностей Шекспира как драматурга, он представил несколько неизвестных отрывков из «Гамлета», а также черновики отдельных сцен «Короля Лира».

В слепом порыве старый почитатель выставил эти реликвии в своей лавке. Более того, поскольку кое-где стали сгущаться тучи сомнения, так вот, чтобы рассеять их, он представил весь материал на рассмотрение некоей комиссии.

Двадцать четыре ученых мужа, писатели и прочие знатные особы поставили свои подписи под заявлением, в котором говорилось, что они, рассмотрев представленные Самюэлем Айрлендом в их распоряжение бумаги, убедились в том, что они подлинные. Среди подписавшихся были Генри Пай, официально увенчанный лаврами поэт, три лорда, д-р Парр, авторитетный теолог и критик, и, цитируя «Короля Лира», last not least — завершающий, но не последний — Джеймс Босвелл, которого Томас Маколей назвал «великим мастером биографий»{Босвелл (или Босуэлл) Джеймс (1740–1795) — шотландский литератор, известный главным образом как многолетний секретарь, собеседник и биограф ученого Самюэля Джонсона, с которым познакомился в Лондоне в 1763 г. и более 20 лет вел ежедневные записи своих бесед с ним. Из этих записей родилась его знаменитая книга «Жизнь Самюэля Джонсона» (Boswell. The Life of Samuel Johnson, 1791), считающаяся литературным шедевром и классическим образцом биографического жанра. — Прим. ред.}.