Поражения, которых могло не быть. Эпоха мировых войн - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Попов cтр.№ 120

Эпопея на Волге имела длительную протяженность во времени и пространстве. Но чем дольше длится любая военная операция, тем выше вероятность наступления каких-либо непредвиденных событий, включая и события, вызванные ошибками противоборствующих сторон. Самым опасным для армий «Оси» в конце декабря 1942 г. стала паника, которую трудно предвидеть. Э. Манштейн не мог предугадать бегство 8-й итальянской армии. На Балканах, в Африке и ранее в России итальянцы так себя не вели, во всяком случае не так, чтобы большинство офицеров целой армии могло бросить свои позиции и побежать, увлекая за собой солдат. Невозможно было предвидеть сбои в снабжении всей ГА «Юг» в последнем квартале 1942 г. и многое другое. О возможностях Советской армии Э. Манштейн и другие фронтовые генералы уже знали после битвы за Москву, но было невозможно убедить Гитлера перебросить элитные танковые дивизии СС на Дон, так как ОКВ был поглощен в конце 1942 г. созданием обороны против несуществующих огромных англо-американских танковых армий.

Тем не менее у немцев если и не было шансов победить в Сталинградской битве, то, во всяком случае, они могли свести противоборство в ничью. 8-ю армию можно было еще более усилить немецкими частями (правда, в этой армии уже было более 60 тыс. немцев, главное, было недостаточно современных на то время тяжелых вооружений). Если бы 8-я армия смогла продержаться сутки, то рейды советских танковых корпусов по тылам группы «Дон» едва ли были бы успешными, если вообще состоялись бы, учитывая потерю частями Баданова эффекта внезапности. В таком случае 6-я танковая дивизия осталась бы в распоряжении Гота, что позволило бы вермахту сохранить позиции в 50 км от Сталинграда. Это сковало бы силы Сталинградского и Донского фронтов, не позволив им осуществить операцию «Кольцо», во всяком случае она не была бы столь эффективной. Хотя, вероятнее всего, в таком случае 24-й и 25-й танковые корпуса Советской армии были бы брошены для поддержки наступления на Сталинград, что ускорило бы конец 6-й армии, но, возможно, и заставило бы Паулюса все-таки пойти на прорыв в районе Карповки, для чего он мог получить поддержку армии Гота.

Надо сказать, что германская разведка предупреждала о подготовке советского наступления на позиции 8-й итальянской армии еще 12 ноября 1942 г. В том же месяце итальянская войсковая разведка подтвердила эту информацию. На сигналы от итальянских генералов штаб Манштейна не реагировал должным образом, рекомендовав на один из таких «меньше пить вина». Правда, к декабрю 1942 г. Манштейн все-таки сосредоточил на реке Чир 7-ю танковую дивизию и дивизию «Викинг». Однако не совсем понятно, почему эти дивизии не смогли кардинально изменить ситуацию, когда началось советское наступление.

В начале декабря 1942 г. ОКВ не считал готовящееся советское наступление на Дону фантазией подвыпивших офицеров. Но оценивал его возможности как крайне ограниченные, считая, что советская сторона преследует чисто тактические цели.

Будь, как мы говорили выше, у Манштейна хотя бы неполная танковая дивизия, и события декабря 1942 г. пошли бы совсем по-другому. Но в любом случае Сталинград должен был оказаться в руках советских войск с армией Паулюса либо без ее остатков. В принципе, и сам Паулюс уже после капитуляции считал прорыв 4-й армии к Сталинграду, увенчайся он успехом, лишь фактором, который должен был отсрочить наступление катастрофы и перенести вперед дату освобождения Сталинграда советскими войсками.

Освобождение армии Паулюса в конце декабря 1942 г. из мешка уже имело мало значения для стратегической обстановки на Восточном фронте. Численность боевой пехоты этой армии к тому времени стала меньше 30 тыс. человек. Горючего у немецкой стороны хватало только на группу «Дон». Несомненно, прорыв Гота к Сталинграду мог спровоцировать переброску Ставкой главных резервов на Сталинградский фронт, который вскоре начал бы наступление на город.

Сталинград, со стратегической точки зрения, стал вехой упущенных возможностей и для советской стороны. Можно было не бросать 25-й танковый корпус сразу в атаку по стопам корпуса Баданова, но соединить этот корпус с пехотными частями и провести планомерное наступление через образовавшееся после бегства 8-й итальянской армии многокилометровое «окно». В таком случае правый берег Дона, скорее всего, оказался бы в руках советских войск в начале января 1943 г. Можно было отложить начало операции «Кольцо» и перебросить резервы на Чир, что также могло привести к захлопыванию донского «коридора» для ГА «Юг». В таком случае в плен советским войскам могли попасть не 93 тыс. немцев группировки Паулюса, но более 400 тыс. солдат и офицеров армий «Оси».

Незадолго до высадки западных союзников в Нормандии Гитлер заявил на одном из военных советов, что любые переговоры невозможны, теперь наступает «война гуннов». Оказывается, все, что было до этого, рассматривалось Гитлером еще как относительно цивилизованная война, во всяком случае на Западном фронте. На 1944 г. он готовил нечто более ужасное. Гитлер предложил войну на уничтожение. В принципе, такая война уже давно шла на Востоке, хотя делались и исключения, например отдельные оккупированные территории с особым статусом, но даже и в рамках них войну трудно было даже отдаленно назвать цивилизованной.

«Война гуннов» подразумевала масштабную мобилизацию с вовлечением всех способных работать на производстве. В отношении противника снимались все ограничения. В 1942 г. Гитлер уже хотел применить ОВ на Востоке, но лишь прямая угроза газовой атаки на немецкие города со стороны Англии остановила его от этого шага. Ответного удара химическими средствами Гитлер опасался и в последующие годы войны. Поэтому была сделана ставка на новейшие модели самолетов и подводных лодок, а также укомплектованные фанатиками танковые и панцергренадерские дивизии СС. В немецких войсках ужесточалась дисциплина. Со второго полугодия 1942 г. усилилась нацистская пропаганда, направленная на поддержание концепции кровнородственного единства германских народов. В 1943 г. Гиммлер пошел дальше, став активнее вовлекать славян в ряды войск СС.

Все, что происходило после Сталинграда, можно назвать войной без надежды со стороны «Оси» на мирные переговоры. Если в 1942 г. Гитлер рассчитывал разгромом англичан в Египте заставить Лондон открыть мирную конференцию (правда, без участия СССР), то Сталинград и Эль-Аламейн показали всю безнадежность таких ожиданий.

Ситуация стран антигитлеровской коалиции была достаточно сложной. Несмотря на рост военного производства, в выпуске военной продукции существовали «узкие» места. К 1942 г. в СССР стал ощущаться дефицит людских ресурсов.

В настоящем разделе мы хотели бы показать, как строились после Сталинграда стратегии и соответствующие им действия государств антигитлеровской коалиции и Германии. Мы намерены опровергнуть мнение, что после Сталинграда поражение Германии стало уже неизбежным. Воюющие стороны продолжали делать ошибки. История Курской битвы достаточно хорошо изучена, поэтому мы не будем концентрировать внимание на этом событии. Нас, как и в предыдущих разделах, более интересует не сам ход боевых действий, но связи политики, идеологии, дипломатии, экономики и военных стратегий.