Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 86

Российский национализм, как политическая идеология офицерства Колчака – Деникина – Врангеля наследовала скорее западническо-имперскую великодержавную традицию, чем этнический религиозный шовинизм в духе «народности». Но вульгарная великодержавность привыкших к атакам, крови и трупам штабс-капитанов и казачьих есаулов насквозь проникнута грубой окопной ксенофобией.

Адмирал Колчак еще перед войной был заметной фигурой в среде «ястребов» – морских офицеров с супергосударственническими амбициями; участник одной из героических экспедиций по открытию Северного морского пути, который должен был проложить путь Великой России к мировому океану, Колчак был видным членом геополитических военно-морских клубов Петербурга еще до своей блестящей военной карьеры. Деникин, воспитанник драгомировского Киевского военного округа, – умеренный, неглупый и очень консервативный генерал, политические идеалы которого не выходили за пределы разговоров в офицерском собрании. Врангель еще менее отличался политическим кругозором.

А. В. Колчак

Петр Николаевич Врангель, кстати, выходец из очень интеллигентной семьи с большими традициями в русской культуре. Его называли «черным бароном» из-за того, что он был очень смуглым брюнетом – Врангель принадлежал к наследникам «арапа Петра Великого», Ганнибала, и был, таким образом, родственником Пушкина. Отец генерала получил прекрасное образование, всегда состоял в оппозиции к дому Романовых и писал исторические пьесы, которые не разрешались к постановке. Очень известным в России был младший брат «черного барона», Николай Николаевич – историк искусства и лучший, как считалось, художественный критик России. Он умер молодым и принадлежал к тем немногочисленным русским интеллигентам, которые восприняли войну как катастрофу. «Черный барон» был известен в петербургском высшем свете как неразборчивый карьерист, потому что поначалу хотел сделать светскую карьеру горного инженера, а затем пошел проторенным дворянским военным путем, вступив в уссурийское казачье войско в годы русско-японской войны. Успехи Врангеля в двух войнах действительно блестящи, но по своей ментальности он оставался на уровне рядового российского офицера.

П. Н. Врангель. 1920

Савинков в двадцатые годы в переписке с писателем Амфитеатровым дал полностью справедливую характеристику Врангелю, отметив, правда, что лично его почти не знает (впрочем, когда-то они были знакомы по Петербургу как студенты: Врангель – горного института, Савинков – университета). «Врангель по убеждениям монархист. В настоящий момент он заигрывает с «легитимистами» («Высший Монархический совет» и др.). Кажется мне, что он это делает, потому что у него нет денег, а были бы деньги, он бы продолжал свою «бонапартистскую» линию. Кто Бонапарте – догадайтесь сами. Во всяком случае, Врангель из тех, кто кровно, зоологически реакционен. Для него крестьянин – «сукин сын», финн – «чухонец», каждый демократ – «смутьян»… Дело не в уме, а именно в зоологии». ^[199]

Как писал Савинков в том же письме, «в действительности же у казаков он (Врангель – М. П.) потерял всякое влияние, а среди добровольцев господствует смущение: переоценка ценностей в сторону демократии (не Керенского и Авксентьева, конечно, а своего рода российского фашизма)». ^[200]

Определение фашизма как своего рода демократии может показаться сегодня чем-то невероятным, но для людей, лишенных внутреннего ощущения несправедливости насилия, «власть народа» и «власть от имени народа (нации)» значили одно и то же. Чтобы быть демократом, для эсеров типа Савинкова достаточно было ориентироваться на плебс. Так эсеровское народничество перерастает в фашизм.

За крахом идеи Учредительного собрания и демократической России стоит кризис идеологии российской социалистической левой идеологии, в первую очередь эсеровского типа. Эсеры – партия наследников радикального российского народничества с его терроризмом и неопределенным народолюбием.

Не выдержала исторической проверки скорее идея Народа как высшей суверенной субстанции, способной придать харизму государственной власти и санкционировать всю ее деятельность. Народ распался на группировки, классы и регионы, и романтической иллюзии противостояла в условиях Гражданской войны беспощадная и бессмысленная взаимная жестокость.

Только в конце Гражданской войны формируется независимая от великодержавного реставрационного генеральского движения политическая структура, которая делает попытку подчинить себе все реальные антикоммунистические силы на определенной идейной основе. Прежний руководитель террористической организации эсеров Борис Савинков создает радикальную организацию, близкую по своему духу к итальянскому фашизму. Эта организация на краткое время становится, казалось, реальным политическим претендентом на представительство России и на роль лидера новой волны антисоветского движения.

Борис Савинков после неудач 1918 г. опять появляется на авансцене антикоммунистической политики в 1920 г., во время польско-советской войны. Он организует в Варшаве «Русский политический комитет» (РПК), создает части «Русской народной армии» и вместе с ними сам принимает участие в военных операциях поляков. После поражения РПК был реорганизован в «Русский политический комитет», на базе которого в январе 1921 г. образован «Народный союз защиты Родины и свободы» – «НСЗР и С». В работе съезда «НСЗР и С» в июне 1921 г. приняли участие представители армий стран Антанты. Савинков, в отличие от белых правительств, заключает соглашение и с Польшей, и с белорусскими националистами, и с правительством УНР, не говоря о кубанских и донских казаках. Серьезная организация разведывательной службы позволила Савинкову выступить партнером спецслужб Антанты.

Савинков противопоставил ретроградной бездумности белой идеологии ориентацию на «крестьянскую демократию». Он писал в эти годы: «Россия в любом случае не исчерпывается… двумя враждующими лагерями («красные», большевики – с одной стороны, «белые», «реставраторы», – с другой). Огромное большинство России – крестьянская демократия… Не очевидно ли, что пока вооруженная борьба с большевиками не будет опираться на крестьянские массы, другими словами, пока патриотическая армия не поставит себе на цели защиту интересов крестьянской демократии, и только ее, большевизм не может быть побежден в России». ^[201] Савинков порвал с Белым движением Врангеля, отказался от идеи «единой и неделимой России», которую всеми силами защищал сначала как представитель директории Авксентьев, а затем правительства Колчака в Париже, и выдвинул лозунг «Соединенные Штаты Восточной Европы».