Кровавый век - читать онлайн книгу. Автор: Мирослав Попович cтр.№ 230

О радикальных намерениях, по крайней мере, части бандеровского руководства в отношении поляков, свидетельствуют уже некоторые его шаги сразу после конференции. 22 февраля и 9 апреля 1943 г. состоялись переговоры между независимым главнокомандующим УПА «Полесская Сечь» Бульбой – Боровцом, который был ориентирован на политиков бывшей УНР, Украинского национально-демократического объединения (УНДО) и мельниковцев, и представителем провода ОУН(б) Иваховым (Сонаром). Сонар предлагал Бульбе очистить район от поляков, но Боровец не согласился. В воззвании, которое появилось после начала массовых убийств поляков, Бульба писал: «Может ли настоящий революционер-государственник подчиняться проводу партии, которая начинает построение государства с вырезания национальных меньшинств и бессмысленного сожжения их сел?» ^[594] В июне Бульба даже обращался к полякам с предложением о сотрудничестве.

В конце марта 1943 г. около 5 тыс. полицаев-украинцев убежало в лес к бандеровцам. Возможно, после того, как дезертировали полицейские, Клячковский-Савур решил истребить польское население.

13 апреля 1943 г. от руководства бандеровской организацией отстранен Лебедь, председателем бюро центрального Провода избран Шухевич. 13 мая этого же года члены ОУН официально поставлены в известность об отставке Лебедя и создании руководства в составе З. Матлы, Дм. Маивского и Р. Шухевича. В руководстве ОУН набирают большой вес войсковики из УПА – Шухевич, Клячковский, командующий 1-й группой УПА Иван Литвинчук (Дубовой) и другие.

Роман Шухевич

Именно с марта – апреля начинается всплеск антипольского террора на Волыни. Владислав и Ева Семашко собрали и систематизировали огромный материал по «Волынской резне». В книге этих исследователей есть неточности, авторы не стремятся разбираться в деталях и выделять в среде украинских националистов отдельные группы и личности по мере их участия и ответственности, всех убийц и насильников называют просто «украинцы». Однако материал, приведенный отцом и дочерью Семашко, в целом неопровержим, их преданность делу и трудолюбие достойны удивления и уважения. По подсчетам В. и Е. Семашко, число поляков – жертв украинских полицаев, неизвестных лиц и партизан-националистов в 1943 г. приблизительно в десять раз превышает число жертв предшествующего года и составляет более 33 тысяч. B 1943 г. число жертв резко растет с марта, в апреле-июне ежемесячно превышает 2 тысячи, а в июле значительно больше 10 тысяч и идет на спад в следующие два месяца. ^[595] За июль – август погибло больше поляков, чем за предыдущие полгода. Конечно, эти данные неполны, к тому же тут смешаны в одну кучу боевики УПА с полицией, которая подчинялась немецкой власти, и вульгарными погромщиками. Однако тенденция настолько выразительно видна, что нельзя сомневаться во вмешательстве хорошо организованного фактора. К тому же украинская полиция на Волыни с апреля уже действовала в составе боевых групп УПА.

Как и командование немецких айнзатц-командо в антиеврейских акциях, командиры волынских частей УПА отдавали конкретные приказы устно. Зато (опять же, как в айнзатц-командо) остались отчеты исполнителей. Эти отчеты изучены И. И. Илюшиным по архивным материалам. 27 июля Дубовой (Литвинчук) докладывал о выполнении операции: убито 500 поляков; при этом погибло только 18 бандеровцев. ^[596] Илюшин цитирует отчет о проведении акции в селах Горка Полонка и Городище Луцкого района в июне 1943 г.: «Я получил приказ уничтожить два поместья – Горку Полонку и Городище… Без единого выстрела выдвигаемся в середину поместья. Из-за конюшни стреляет часовой. В ответ отозвались и наши стрелки. Начался короткий, но ожесточенный бой. Поляки отстреливались из-за стен. Чтобы лучше сориентироваться, откуда бьет враг, мы зажгли солому. Ляхи побежали из поместья. Повстанцы брали дом за домом. Из домов вытаскивали ляхов и резали, говоря: «Это вам за наши села и семьи, какие вы пожгли». Поляки, вертясь на длинных советских штыках, умоляли: «На милость Бога, оставьте нам жизнь, я невиновен и она неповинна». А сзади взводный, с разбитой головой, отзывается: «Наши дети, наши старики, они были виноваты, когда вы их кидали заживо в огонь?» И работа идет дальше… После короткого боя мы подожгли дома с ляхами, где они сгорели». ^[597]

В отчете Службы безопасности ОУН района Млынов за первую декаду сентября 1943 г. говорилось: «Территория в общем очищена. Ляхов чистокровных нет. Дела смешанных семей расследуются». ^[598]

После акции на Волыни поляки провели антиукраинские акции на Люблинщине, которые стали пропагандистским поводом для перенесения антипольских акций ОУН на Галичину. «Акции расплаты» с массовыми жертвами украинского населения проводились подразделениями АК и на Волыни.

Чья была инициатива кровавых этнических чисток, осуществляемых под руководством волынских служб безопасности ОУН? Без сомнений, инициатива принадлежит Дмитрию Клячковскому – Климу Савуру, командующему УПА на Волыни. В своих показаниях в плену в НКВД (в августе 1944 г.) Михаил Степаняк говорил, что Шухевич отошел от решений III конференции ОУН сразу, вступив в контакт с Клячковским. Мирослав Прокоп утверждает, что Шухевич не соглашался с Клячковским вплоть до октября, и после инспекции Волыни в принципе согласился с Савуром.

Можно лучше понять особенности политики Шухевича, если мы примем во внимание отличие антипольской акции в Галичине от аналогичных событий на Волыни.

Акция истребления поляков в Галичине не была такой короткой и страшной, как на Волыни: ее растянули по времени и закамуфлировали под ультиматум полякам, хотя требование о немедленном выезде на запад поляки просто не могли выполнить. Указывалось также на необходимость убивать только мужчин от 16-ти до 60 лет, не трогая женщин и детей (что, однако, на деле не выполнялось). Отголоски директив Шухевича можно видеть в приказе командующего военным округом «Буг» от 9 июня 1944 г., где запрещалось убивать: а) женщин, детей и стариков, б) смешанные польско-украинские семьи, в) украинцев римо-католиков. ^[599]