Наталья Кирилловна. Царица-мачеха - читать онлайн книгу. Автор: Таисия Наполова cтр.№ 97

Софья хоть и предвидела эти разговоры, но не ожидала столь скорой атаки. Вглядевшись в лицо Натальи, она поняла: видно, присмотрела Медведково для себя. Оттягивая момент неизбежного спора, сказала как можно мягче:

— Дозволь, государыня-матушка, отдышаться. Спешила прийти на твой зов.

— Аль умаялась?

— Что тут лукавить! Мы с тобой, государыня, одного завода. Нам до всего есть дело. Как не умаяться!

«Одного завода»... На что она намекает?» — подумала Наталья.

— Однако же пришла по твоему зову, — продолжала Софья. — А загодя как узнать, об чём будет речь?

— Али не дошла до тебя молва? Слава идёт, что обустраиваешь имение для своего любезного.

— Ты дважды помянула об одном и том же, да не сказала, в чём видишь мои неправды. Князь Василий Васильевич Голицын — герой Крымского похода.

— Вольно тебе называть его героем. Молва людская недаром нарекла его поход неудачным.

— Или тебе, государыня, молва не чинила досады? Или не ты говаривала: «На всякий роток не накинешь платок?» Мой покойный батюшка, а твой супруг преславный Алексей Михайлович часто поминал: «В великих делах цену имеет одна лишь истина».

— Отчего же сама не творишь по истине?

— Не ведаю, о чём говоришь, царица?

— Или не ты задумала самоволом отдать потомственную вотчину князей Пожарских князю Василию?

— Ужели станешь оспаривать волю правительницы? И какие у тебя на то права?

— И права есть, и резон. Вотчинами князя Дмитрия Пожарского могут владеть лишь его наследники.

— Наследники по мужской линии не сохранились.

— Однако здравствует его правнучка.

«Так вот о чём хлопочет царица! Брат её единокровный Фёдор Кириллович женат на правнучке Дмитрия Пожарского», — вспомнила Софья и примиряюще сказала:

— Ох, матушка моя, станем ли считаться пустяшными резонами! Можно припомнить и давнее. Дмитрий Пожарский был женат на Голицыной Фёдоре Андреевне.

Наталья хмуро отвела глаза в сторону, что означало неприятное затруднение и досаду. Она тут же надумала посоветоваться со своим другом Патриком Гордоном. Он был докой во всякого рода спорных делах.

О Патрике Гордоне Наталья узнала ещё в пору своего девичества, когда жила у Матвеева, привечавшего многих иноземцев. Он поступил на русскую службу ещё в 1661 году. К этому времени в России было войско из служилых иноземцев. Это были люди, готовые служить «в семи ордах семи королям». В поисках выгодного устройства они меняли одну страну на другую, не думая о том, под какими знамёнами им придётся служить.

Эти пришельцы из разных земель были космополитами по духу, равнодушными к судьбам державы, куда их привела охота за счастьем и чинами. Вместе с ними в Россию прибыла и целая орда виноторговцев, ремесленников и всякого рода служилых людей. Эти, ничем не привыкшие себя стеснять, люди часто вели себя как хозяева и сильно досаждали коренному населению. Правители отвели им особую слободу, которая стала называться Немецкой. Здесь был особый мир со своими особыми нравами. Люди жили сегодняшним днём, любили весело провести время, попировать. Их не пугали крутые повороты судьбы. Сегодня пан, завтра пропал — это считалось делом обычным. В погоне за удачей они не стеснялись в средствах. Главное — не терять присутствия духа.

Таков был и типичный представитель Немецкой слободы Патрик Гордон. Но этот человек был примечателен ещё и тем, что вёл подробный «Дневник», который содержал в себе много материала, интересного для историков.

Заслуживает внимания, прежде всего, сам характер Гордона, храброго вояки Русско-турецких войн. Шотландская дружина, где он служил, занималась разбоем, грабежами. В «Дневнике» он сам рассказывает, как отнял у крестьян лошадей, подобно разбойнику, подкарауливал добычу в лесу, грабил ночами. Утомлённый беспокойной разбойничьей жизнью, он осел в Немецкой слободе, но и здесь зажил отнюдь не спокойно. Продолжалась всё та же охота за добычей, только мирными средствами. Гордон умел сорвать куш даже с опытных мздоимцев, с помощью взяток ловко обделывал свои делишки. Но в душе он считал себя честным человеком: на жалованье трудно было прожить.

Этого обитателя Немецкой слободы, знавшего обычаи московской жизни лучше, чем иные русские, и призвала к себе Наталья, чтобы рассказать о своём споре с Софьей и получить совет.

Она давно не видела Гордона, и поэтому он поразил её своим видом. Стал как будто ниже ростом, голова ушла в плечи, но вид важный, генеральский. Белый шёлковый платок, повязанный по моде наподобие галстука, концами падал на грудь. Кафтан отменный, из особого сукна в тканых узорах, рукава с широкими отворотами.

Сняв шляпу, Гордон поклонился.

— Рад видеть тебя в добром здравии, великая государыня. Благодарствую за память.

В лице мрачноватая серьёзность много пережившего человека, под большими чёрными глазами старческие складки. А ведь ему не более пятидесяти двух лет...

Царица подошла к нему, ласково поцеловала в плечо, повела к богатому креслу.

— Садись, Пётр Иванович, дорогим гостем будешь.

Гордон поблагодарил за любезный приём.

— А ты, матушка, всё красотой цветёшь.

— Ох, Пётр Иванович, заботами многими цвету ныне.

— А ты укороти их, заботы!

— Дай совет, батюшка Пётр Иванович, как их укоротить.

И Наталья рассказала о споре за Медведково.

— Или такую великую силу имеет правительница над тобою, царицей? — удивился Гордон. — Или ты не можешь написать указ о передаче вотчины правнучке князя Пожарского?

— Да что ей указ! — вырвалось у Натальи. — Она правительница и сама горазда указы писать.

— А дума Боярская? Или ныне воли не имеет?

— Я же тебе и сказываю про то, что у Софьи своя воля. Мой указ она возьмёт да и положит под сукно, сколь ни пиши.. Нет, на этой затее Софью не одолеть.

Она вспомнила, как Гордон некогда одержал победу. Слово «указ» имело магическое действие в Москве. Когда хозяин заявил Гордону, чтобы он съехал с квартиры, Пётр Иванович, в свою очередь, потребовал показать ему указ. Но, когда подьячий принёс указ, Гордон порвал его. И так повторилось несколько раз. Выселить Гордона силой не удалось: он ответил силой. На помощь ему пришли денщик и солдаты. И хотя Гордон неминуемо потерпел бы поражение, если бы не представился благоприятный случай, он всем рассказывал о своей победе.

Вспомнив эту историю, Наталья покачала головой и повторила:

— Нет, Пётр Иванович, на этакой затее Софью не изловишь. Она любой указ напишет.

— Так ведь надобен указ царский.