Наталья Кирилловна. Царица-мачеха - читать онлайн книгу. Автор: Таисия Наполова cтр.№ 85

— Да откуда взялись в «Чёрной книге» злые духи?

— А из преисподней.

— Фу-ты, нечисть какая!

— Да зачем царице злые духи?

— А навести погибель на царя Ивана, чтобы, значит, царём был Пётр, а она при нём единовластной правительницей.

Княгиня Прозоровская призвала шептунов, чтобы сделать им внушение:

— Вы напрасно хулу на царицу возводите и тёмные слова говорите! Мы европейских законников призовём. Пусть они учинят суд по правде.

В народе слова княгини вызвали возмущение:

— Ишь, законы ищут! Какие ещё законы! Сами по «Чёрной книге» читают, а та книга, известно, из преисподней...

— Не допустим, чтобы чернокнижники волю себе брали!

Не меньше было смуты и в умах бояр. До Натальи доводили, что иные князья вспоминали старину и случаи, о которых она прежде и не слыхивала. И всё самое худое. Но добро уже то, что её имя ставили в один ряд с именами, некогда славными и знатными. Говорили, что она, Наталья, столь же зла и коварна, какой была дочь литовского короля Витовта — Софья, ставшая супругой сына Дмитрия Донского — Василия Дмитриевича, и будто бы эта Витовтовна навлекла на себя гнев русских бояр, дерзко посягнув на жизнь князя, потомки которого имели одинаковые с её потомками права на трон: она послала князю «угощение» — отравленную курицу.

Наталья лишь посмеивалась в ответ на эти разговоры. Ей было за честь сравнение с Софьей Витовтовной. Намекали, что она ничем не брезговала в борьбе за власть? Нашли чем удивить. В России испокон веков людей тайно отравляли. Это было обычным, оттого и не слышно, чтобы на ком-то сыскали вину.

Думая так, Наталья ни во что не ставила наветы, открыто смеялась над расхожими слухами, будто по указке Нарышкиных доктор отравил царя Фёдора яблоком, в коем был яд. Но она не могла не видеть, что смута в умах много вредит ей. В народе идёт порча. Стрельцы стали непокорными. Не будь этого, не отодвинули бы Петрушу на второе место.

И что за жизнь теперь у неё? Перво-наперво ей урезали деньги. Царевна Софья ныне шикует, нарядов несколько коробов накупила. А у неё, царицы, денег только на летники и хватило. А за стол важных гостей и посадить стыдно. Вин заморских совсем нет...

Но более всего возмутили Наталью «гонения» Софьи на Петрушу. Подумаешь, взял какую-то дорогую безделушку из тайных закромов! Так ведь он не оставил её у себя, а подарил Ивану Милославскому, братцу Софьи. Наталья избегала называть его царём даже в мыслях. А коли Петруша подарил ту безделушку брату, значит, ищет его дружбы. И пусть злые языки не говорят более, что Нарышкины хотят извести Милославских.

Думая так, Наталья ещё не знала, что история с «безделкой» получит в будущем недобрую огласку, ибо «безделка» оказалась бесценной панагией, кою из века в век берегли как святыню.

Но, как ни старалась Наталья замять всякие недобрые слухи, неприязнь к ней многих людей утомляла её. Она решила выехать в Преображенское, чтобы отдохнуть душой и переждать непогоду.

По приезде в Преображенское Натальей овладело такое уныние, что она едва не вернулась в Москву. Но хозяйственные дела в имении требовали немедленного вмешательства. Надо было безотлагательно искать нового управляющего: имение перестало давать доход, а Наталье так нужны были деньги!

Понемногу дела отвлекли её от горьких дум. А дня через два к ней пожаловал желанный гость — князь Михаил Алегукович Черкасский. Князья Черкасские испокон веков считались роднёй Романовых. В старину все они жили одним кланом. Позже связи несколько ослабели, но приязнь и общие интересы остались. Князь Михаил Алегукович любил и жалел Наталью и считал её невиновной в грехах, которые, как он полагал, ей приписывали недруги. Когда при нём начинали хулить Ивана и Афанасия Нарышкиных, он отвечал поговоркой: «Если бы братья были всегда хороши, Бог сотворил бы и себе брата».

Князь приехал в старинной пышной коляске, но платье на нём было поношенное. Его новую ферязь во время мятежа порвали стрельцы. Гардероб же князя был небогат по причине его неприхотливости. Натягивая на себя ферязь, уже видавшую виды, он говорил:

— Ничего... Богатому старому человеку можно носить и старое платье. Нам уже негоже гоняться за молодыми...

Увидев из окна знакомую коляску, Наталья выбежала на крыльцо, будто молоденькая. И столько ликования было в её взоре, такой радостной была её встреча, что князь и сам словно бы помолодел. Он давно не видел Наталью так близко и сейчас подумал, что она быстро старится, а ведь ей немногим более тридцати лет, и полнеть начала.

Взволнованные встречей, они не слышали, как кто-то из дворни, наблюдавшей за ними, произнёс:

— Ишь какой медведь пожаловал к нашей медведице. То-то им весело будет вдвоём!

А Наталья, едва укрылись с князем в покоях, упала ему на грудь и заплакала. Слёзы текли потому, что она была покинута всеми и одинока. Князь Борис Голицын вот уже более месяца носа к ней не кажет, один лишь раз и видела его в Грановитой палате, когда он приблизился к ней и низко поклонился. И в покоях Петруши стал реже бывать. А отчего это — кто знает? Не оттого ли, что её лишили власти?

Князь, не зная причины её слёз, неумело отирал их платком и, когда оба опустились в кресла, участливо спросил:

— О чём болезнует твоя душа, царица-матушка?

— Ах, князюшка, или в моей горькой судьбине душа может быть спокойной?

— А ты полагайся на Бога. И ничего не бойся.

— Да как не бояться! Чай, вороги мои всю власть в руки прибрали. Поддержи советом, князь!

— Советом? — о чём-то думая, переспросил князь. — Да, советом... Это ты, царица, верно спрашиваешь. Меня с самого детства учили: «Поступай по совету старшего, даже если он старше тебя только на год».

— И батюшка тому же меня учил, да ныне нет его рядом... Вся надежда на тебя, Михаил Алегукович. Поведай, как одолеть царевну Софью?

Князь некоторое время молчал, потом произнёс:

— Перво-наперво, моя царица, пойди к Софье-гордячке и скажи ей: «Скипетр державного прародительского правления вручён Петру да Ивану, а о третьей особе не сказано». И государством Софья начала владеть своей волей, и то всем в тягость. А ещё скажи, что третьему лицу, сестре, зазорно быть в державных титлах с мужскими особами. И в дела она начала вступать без царского изволения Петра и Ивана. Как ей править государством мимо их? Сие зазорно.

И, снова подумав и помолчав, князь дал ещё один совет:

— А ты, царица, поговори с Иваном Милославским, дабы воля у тебя с ним была одна. Ему поглядится, ежели ты придёшь к нему на поклон. Ты внуши ему, а он послушается, что Софью надобно из царей исключить.

— Низко кланяюсь тебе за совет, князь, но по силам ли сия задача малахольному Ивану?

— Ведаю, Иван не семи пядей во лбу, да и характер у него такой, что куда хочешь гни его. Зато тебе самой характера не занимать. Коли возьмёшься за дело — сдюжишь. Вдвойне сильнее тот, кто наступает первым.