Александр Михайлович. Несостоявшийся император - читать онлайн книгу. Автор: Александр Широкорад cтр.№ 98

Но, увы, Николай II не думал ни об удобствах министров, ни о скорости выполнения собственных приказов. Свои удобства были важнее. А министры — это просто холопы со скотского хутора.

Кто же были эти министры? О начале царствования хорошо сказал министр иностранных дел А.П. Извольский: «...можно сказать, что в течение первых пяти лет нового царствования русская империя продолжала управляться почти буквально тенью умершего императора. Увы, с моей стороны не будет преувеличением сказать, что, когда советники Александра III уступили своё место людям по выбору самого Николая II, империя совсем не управлялась или, вернее, управлялась неразумно, что мною уже было описано».

В целом всё верно, но надо отдать должное и молодому императору, который с первых дней царствования начал вносить и серьёзные коррективы в планы своих министров. Другой вопрос, что это было связано не с определённой доктриной, стратегическим планом, а с какими-то импульсами, которые вызывались у царя контактами с разными людьми, зачастую не имевшими никакого отношения к данному министерству.

Тут точное сказать, что первые пять лет царствования решения принимались большей частью по схеме «тет-а-тет»: царь — министр, а позже — большей частью по схеме: царь — стороннее лицо.

Николай II постепенно освобождался от министров своего отца и находил новых людей. И, увы, в большинстве случае критерием выбора министра были не деловые качества.

Сделаем небольшое отступление. Николай II не скрывал своей антипатии к Петру I, про Екатерину II он просто помалкивал. Образцом для подражания Николай избрал царя Алексея Михайловича. Причём, не реального царя, а образ «тишайшего царя», созданный несколькими не особенно добросовестными историками. При реальном царе Алексее Михайловиче Россия десятилетиями воевала с Польшей и другими государствами, страну сотрясали бунты — соляной, медный, Стеньки Разина.

Алексей Михайлович пошёл на кардинальные реформы в церковных делах, что привело к расколу православной церкви, существующему и поныне. Затем он вступил в конфликт с патриархом Никоном — главным вдохновителем реформ. По приказу царя войска 7 лет осаждали Соловецкий монастырь. Большинство петровских реформ началось (пусть часто неудачно) при его отце. Именно при Алексее на Руси дворяне и бояре стали курить табак и брить бороды, появились полки «иностранного строя». На Волге была построена первая в России флотилия морских кораблей (её позлее сжёг в Астрахани Разин). Алексей Михайлович был осторожен, но его планы и мечты шли далее дальше, чем у сына. Так, в 1656 г. государь на Пасху, христосуясь с греческими купцами, прибывшими в Москву, заявил: «Моё сердце сокрушается о порабощении этих бедных людей [т. е. греков в Константинополе], которые стонут в руках врагов нашей веры; Бог призовёт меня к отчёту в день суда, если, имея возможность освободить их, я пренебрегу этим ... и я в своём уме, если Богу угодно, что потрачу во свои войска и свою, пролью свою кровь до последней капли, но постараюсь освободить их». Так что Екатерина II в своём греческом проекте лишь более конкретно указала методы достижения цели, указанной «тишайшим царём».

Люди любят выдавать желаемое за действительность, не говоря уже о прошлом. Николаю II очень хотелось воскресить сказку о временах «тишайшего царя» Алексея.

Это, наверное, и была единственная идея Николая II. Тихо прожить жизнь в Ливадии и Царском Селе, чтобы как можно меньше отвлекали министры, чтобы в жизни страны ничего не менялось (как, по мнению Николая, ничего не менялось при Алексее). Будет возможность — провести небольшие победоносные войны, присоединить к империи новые территории, но, чтобы не было никаких потрясений, и при минимуме отвлечений государя от его основных дел: прогулок с женой и детьми, катаний в байдарке, на велосипеде, на «моторе», полковых праздников, завтраков и обедов с Сандро, тётей Михель и прочая, и прочая.

Придворные мужи держали нос по ветру, и тотчас организовывались балы «а ля Алексей Михайлович» и «а ля бояр рус». Шились псевдоисторические костюмы. Николай играл роль царя Алексея, Аликс — царицы Натальи, великие князья, включая братьев Михайловичей, и придворные играли роли бояр и стольников. О придании представлениям какой-либо исторической достоверности никто и не думал. К примеру, при царе Алексее ни царица, ни боярские жёны или дочери ни на пиры, ни на приёмы не допускались, а балы (ассамблеи) появились лишь в Петровские времена.

Чтобы угодить царю, министр внутренних дел Сипягин переделал в министерстве свой кабинет в апартаменты XVII в. и принимал там Николая, сохраняя неё детали придворного этикета времён царя Алексея. При этих посещениях император представлял себя Алексеем Михайловичем, а Сипягин — боярином Морозовым. Вот в таком опереточном стиле император и министр внутренних дел решали судьбы империи.

Другой кандидат в министры внутренних дела — Маклаков, забавляя Николая и Алису, изображал из себя пантеру. Игра была оценена по достоинству — Маклаков стал министром.

А вот как забавлял царя военный министр Куропаткин: «Я сегодня порадовал государя, вы знаете, во время доклада была всё время пасмурная погода, и государь был хмурый. Вдруг около окна, у которого государь принимает доклады, я вижу императрицу в роскошном халате; я и говорю государю: ваше величество, а солнышко появилось. Государь мне отвечает: где вы там видите солнце? — а я говорю: обернитесь, ваше величество. Государь обернулся и видит на балконе императрицу, и затем улыбнулся, и повеселел».

Увы, всё это не большевистская агитка, а свидетельство людей, стоявших рядом с троном. О «боярине» Сипягине писал министр Извольский, а анекдот о «солнышке» рассказал министру финансов Витте сам Куропаткин.

В 1908 г. на пост военного министра был назначен бывший киевский губернатор Сухомлинов. В Русско-турецкую войну 1877-1878 гг. Сухомлинов был бравым кавалерийским офицером и получил Георгиевский крест. К 60-ти годам Сухомлинов превратился в полумаразматического зубоскала, писавшего забавные заметки под псевдонимом Шпора и Остап Бондаренко. Он осмеивал и пулемёты, и маскировочную униформу войск.

Находясь на седьмом десятке, генерал отбил молодую жену у помещика Бутовича. Обиженный муж отказался давать развод. Тогда Сухомлинов, поддержанный царём, пустился во все тяжкие. Бутович был вынужден уехать во Францию, его вначале пытались отправить в сумасшедший дом, а затем шантажировали угрозами объявить германским шпионом. Специально в Ниццу к Бутовичу ездил агент охранки Мордка Богров (будущий убийца Столыпина). В конце концов, против Бутовича было состряпано обвинение в сожительстве с гувернанткой-француженкой. Святейший Синод, ведавший в то время разводами, уже подготовил все документы, чтобы развести Бутовича, как грянул гром среди ясного неба: мадемуазель Гастон потребовала медицинской экспертизы в Париже. Эксперты единодушно заявили, что мадемуазель действительно девственна. Такой подлости от 33-летней француженки ни Сухомлинов, ни Синод, ни даже сам царь не ожидали. Посол Франции сделал заявление МИДу России, в Думе выступали разъярённые депутаты, откровенно потешалась либеральная пресса. Но что сделаешь против самодержавной власти — мадам Бутович вскоре стала мадам Сухомлиновой.