Гражданская война в Испании. 1936-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Платошкин cтр.№ 50

29 сентября в Гибралтарском проливе состоялся бой республиканских эсминцев «Гравина» и «Фернандес» с крейсерами мятежников «Адмирал Сервера» и «Канариас», в ходе которого один из эсминцев был потоплен, а другой был вынужден укрыться в Касабланке (Французское Марокко). После этого контроль над Гибралтарским проливом окончательно перешел в руки мятежников.

Перебросив войска через пролив, Франко приступил к реализации основной задачи войны — взятию Мадрида. Кратчайший путь к столице лежал через Кордову, что и ввело в заблуждение республиканское командование, сосредоточившее под городом наиболее боеспособные силы и пытавшееся контратаковать. Франко же с присущей ему осторожностью решил сначала соединиться с войсками Молы и только после этого совместными усилиями захватить Мадрид.

Поэтому африканская армия повела наступление из Севильи через Эстремадуру — бедную, малозаселенную, без крупных городов сельскую провинцию к северу от Андалусии, граничащую с Португалией. В этой стране с 1926 года существовал военный диктаторский режим Салазара, с самого начала мятежа не скрывавшего симпатий к путчистам. Так, например, Мола и Франко поддерживали телефонную связь в первые недели войны, используя португальскую телефонную сеть. Когда войска Молы в районе Гуадаррамы попали в тяжелое положение, африканская армия перебросила им через Португалию крайне необходимые боеприпасы. Немецкие и итальянские самолеты, сопровождавшие бросок на север марокканцев и легионеров, часто базировались на португальских аэродромах. Банки Португалии предоставили мятежникам льготные кредиты, а через радиостанции страны путчисты вели свою пропаганду. Военные заводы соседней страны использовались для производства оружия и боеприпасов, а позднее Португалия направила Франко 20 тысяч «добровольцев». В августе 1936 года немецкие пароходы разгрузили в португальских портах крайне необходимые для африканской армии пулеметы и боеприпасы, которые кратчайшим путем по железным дорогам Португалии были доставлены на фронт.

Итак, левый (португальский) фланг наступающей южной армии мятежников можно было считать вполне обеспеченным. 1 августа Франко приказал колонне под командованием подполковника Асенсио выступить на север, соединиться с Молой и передать ему семь миллионов патронов. Кейпо де Льяно реквизировал автотранспорт, пригрозив расстрелять арестованных руководителей профсоюза таксистов, если последние сами не подгонят свои машины к резиденции генерала. 3 августа за Асенсио двинулась колонна майора Кастехона, а 7 августа — колонна подполковника де Тельи. Каждая колонна состояла из одной «бандеры» Иностранного легиона, «табора» (батальона) марокканцев, инженерных и санитарных служб, а также 1–2 батарей артиллерии. С воздуха колонны прикрывались немецкими и итальянскими самолетами, хотя республиканская авиация не оказывала серьезного противодействия. Всего в трех колоннах, находившихся под общим командованием Ягуэ, было около 8000 человек.

Тактика африканской армии была следующей. Две колонны шли в авангарде, а третья составляла резерв, причем колонны периодически менялись местами. По шоссе на машинах двигались легионеры, а марокканцы шли по обеим сторонам дороги, прикрывая фланги. Местность в степной Эстремадуре с низкорослой растительностью и без всяких естественных препятствий очень напоминала район боевых действий в Марокко.

Первоначально наступавшие колонны практически не встречали организованного сопротивления. Подойдя к какому-нибудь населенному пункту, мятежники через громкоговорители предлагали жителям вывесить белые флаги и настежь открыть окна и двери. Если ультиматум не принимался, селение подвергалось артобстрелу, а при необходимости и ударам с воздуха, после чего начинался штурм. Республиканцы, забаррикадировавшись в домах (все испанские деревни состоят из каменных зданий с толстыми стенами и узкими окнами), отстреливались до последнего патрона (а их было мало), после чего мятежники расстреливали их самих. Каждый марокканец имел в своем рюкзаке помимо 200 патронов длинный кривой нож, которым и перерезали горло пленным. После этого начиналось мародерство, поощряемое офицерами.

Тактика республиканской милиции была очень однообразной. Милиционеры не умели и боялись сражаться на открытой местности, поэтому незащищенные фланги трех колонн Ягуэ были в безопасности. Как правило, сопротивление оказывалось только в населенных пунктах, но как только мятежники начинали их окружать (или распускали слухи о своих обходных маневрах), милиционеры начинали постепенно отступать и это отступление зачастую превращалось в беспорядочное бегство. Мятежники косили ряды отступающих из пулеметов, установленных на автомобилях.

Боевой дух, закаленной в боях африканской армии, был очень высок, чему способствовали вовсе нетипичные для испанских вооруженных сил близкие и демократические отношения между офицерами и солдатами. Офицеры писали неграмотным солдатам письма и, отправляясь в отпуск, отвозили их родным (помимо писем передавались выбитые у пленных милиционеров и мирных жителей золотые зубы, снятые с жертв кольца и часы). В казармах Иностранного легиона висели портреты боевых товарищей, погибших в Мадриде в казармах Ла-Монтанья. За них клялись отомстить и мстили жестоко, убивая всех раненных и пленных бойцов милиции. Для оправдания столь бесчеловечного способа ведения войны было придумано следующее «юридическое» объяснение: милиционеры не носили военной формы, поэтому были, дескать, не солдатами, а «мятежниками» и «партизанами», на которых не распространялись законы ведения войны.

Первое серьезное сопротивление колонны Ягуэ встретили в городке Альмендралехо, где около 100 бойцов милиции закрепились в местной церкви. Несмотря на недостаток воды и артобстрелы, они держались неделю. На восьмой день 41 человек, оставшийся в живых, покинул церковь. Их построили в ряд и немедленно расстреляли. Но Ягуэ не задерживал боевые части для таких операций. Как правило, в населенных пунктах оставался взвод, проводивший «зачистку» и обеспечивающий растянутые коммуникации. Эстремадура и Андалусия были для мятежников враждебной землей, с населением которой обращались гораздо хуже, чем с коренными жителями Марокко.

За 7 дней, проделав 200 километров, войска Ягуэ захватили город Мериду и вошли в соприкосновение с армией Молы, передав ей боеприпасы. Это был первый современный блицкриг в европейской истории. Именно эту тактику возьмут позднее на вооружение нацисты, научившись у своих испанских подопечных. Ведь блицкриг — это ничто иное, как быстрые рейды моторизованных колонн пехоты при поддержке танков (их у мятежников пока было мало), авиации и артиллерии.

Ягуэ хотел немедленно продолжать продвижение на Мадрид, но осторожный Франко приказал ему повернуть на юго-запад и взять оставшийся в тылу город Бадахос (имевший 41 тысячу жителей и находившийся в 10 километрах от португальской границы).

Ягуэ считал этот приказ бессмысленным, так как собравшиеся в Бадахосе 3000 плохо вооруженных милиционеров и 800 солдат армии и сил безопасности не помышляли о наступлении и не представляли никакой угрозы тылам африканской армии. Кроме того, республиканское командование ранее перебросило наиболее боеспособные части из Бадахоса под Мадрид.

Жители Бадахоса и его окрестностей были преданы республике, так как именно здесь в районе больших латифундий наиболее активно проводились аграрная реформа и ирригация сельхозугодий.