Гражданская война в Испании. 1936-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Платошкин cтр.№ 106

19 апреля 1937 года был издан официальный декрет об образовании новой партии с длинным названием Испанская традиционалистская фаланга и хунты национально-синдикалистского наступления. Новый лидер объединенной партии Франко по декрету назначал половину членов Национального совета партии, а оставшуюся половину выбирали эти назначенные члены.

Эдилье предложили войти в Национальный совет, но он не мог подавить своего недовольства и отказался. Тогда 25 апреля 1937 года несостоявшегося вождя просто арестовали и приговорили к смертной казни за события 17 апреля. Фаупелю удалось добиться помилования (причем Франко убеждал немца, что Эдилья готовил переворот), и следующие четыре года Эдилья провел в тюрьме.

Таким образом, Франко полностью подчинил себе карлистов и фалангу, и его власти уже никто не угрожал. Да и в отличие от событий в Барселоне в мае того же года «апрельский кризис» в Саламанке таковым вовсе не являлся. Это была ловкая инсценировка Франко, в капкан которого попался доверчивый Мануэль Эдилья, никогда реально не угрожавший чем-либо «генералиссимусу».

Теперь «национальная Испания» даже внешне ничем не отличалась от Германии и Италии. 24 апреля 1937 года было введено новое «национальное приветствие», которое выражалось «в поднятии руки с открытой ладонью под углом 45^о от вертикальной оси тела». Франко обзаводился и другими символами. День начала мятежа 18 июля и день «избрания» «генералиссимуса» главой государства — 1 октября были объявлены национальными праздниками. Шло массовое переименование улиц и отелей. Даже подозрительный «русский салат» (известный у нас как «оливье») был переименован в салат «национальный». В газетах было много материалов, восхваляющих различные стороны жизни Германии и Италии. Много апеллировали и к блестящему имперскому прошлому Испании XVI века, когда над ее колониями не заходило солнце.

Итак, весной 1937 года в Испании оформились окончательно два прямо противоположных по мировоззрению государства, примирение между которыми было немыслимо. И обе стороны стали готовиться к полномасштабной войне, в которой на карте стояло существование каждого из враждебных лагерей.

Весна — осень 1937 года

Разгром итальянцев под Гвадалахарой доставил Франко определенное удовольствие. С союзника была сбита спесь малагской победы и «генералиссимус» мог чувствовать себя в отношениях с Муссолини более уверенно. В армии мятежников распевали итальянские боевые песни, но с другим, оскорбительным для «добровольцев» с Апеннин содержанием. Офицеры-франкисты поднимали тосты за «испанскую доблесть, какого бы цвета она ни была», недвусмысленно намекая на «красных». Канарису пришлось дать указание службе абвера легиона «Кондор» о пресечении среди легионеров насмешек над итальянцами. Больше всех был взбешен Муссолини, отдавший приказ о переформировании потрепанных дивизий экспедиционного корпуса.

Но, помимо этой лирики, перед мятежниками встал вопрос о дальнейшей военной стратегии. Франко после Гвадалахары убедился, что созданная на Центральном республиканском фронте, регулярная Народная армия сильна в обороне и принял решение отказаться от дальнейших попыток овладения Мадридом. С другой стороны, успех в Малаге показывал, что на окраинных фронтах по-прежнему воюет милиция, довольно легко поддающаяся паническим настроениям.

Такой анализ привел ставку Франко к выводу о переносе центра тяжести военных действий на север с целью завоевания районов, отрезанных от основной территории республики. В этом «каудильо» активно поддерживал командующий легионом «Кондор» Шперрле, обещавший массированным действием авиации подавить республиканскую оборону (немцам явно не давали покоя лавры ВВС республики, обретенные под Гвадалахарой). Итальянцы также перебросили на север свои части. Верховным командующим операцией стал генерал Мола.

Что же представлял собой весной 1937 года республиканский Север? Это была узкая (30–50 км) примыкающая к Бискайскому заливу территория трех провинций — Бискайи, Сантандера и Астурии, — протянувшаяся на 350 км с запада на восток от Галисии почти до французской границы. Это был центр тяжелой промышленности Испании (добыча угля в Астурии, железной руды в Бискайе и черная металлургия там же). Были здесь и заводы по производству вооружений, находившиеся, правда, под постоянным обстрелом франкистов. Население Северной зоны составляло 1,7 миллионов человек.

Основной проблемой республиканского Севера была его политическая разобщенность. На небольшой территории летом 1936 года образовались целых три органа управления. В Бискайе возникла Хунта обороны, сформировавшая отряды милиции общей численностью 2–2,5 тысячи бойцов. Она была очень пассивной и не оказала помощи соседней восточной баскской провинции Гипускоа, захваченной Молой в сентябре 1936 года. Только в начале сентября Хунта разоружила в Бильбао гарнизон и гражданскую гвардию, передав милиции 1500 винтовок и 8 пулеметов.

В Сантандере образовалась Директория во главе с гражданским губернатором провинции, находившимся под влиянием социалистов. Она также медлила с разоружением пехотного полка регулярной армии и частей гражданской гвардии (2–2,5 тысячи человек), имея в рядах милиции в начале осени только 800 бойцов. И все же Директория была более активной и оказывала помощь людьми и оружием своим восточным (Бискайя) и западным (Астурия) соседям.

В Астурии, как было показано выше, мятежному полковнику Аранде с 5 тысячами солдат и фалангистов удалось укрепиться в столице провинции Овьедо. Город окружали всего 2,5 тысячи бойцов милиции, половина из которых была вооружена охотничьими ружьями и динамитом. Власть в Астурии осуществлял Совет обороны во главе с одним из лидеров восстания октября 1934 года социалистом Белармино Томасом. В этот орган входили все партии и организации Народного фронта. Всего под началом Совета было около 5 тысяч бойцов милиции, вооруженных винтовками, 20 пулеметами и 5 орудиями.

В совокупности в начале сентября 1936 года в рядах защитников республики на Севере насчитывалось 10 тысяч человек. Однако не было единого командования, и дело доходило даже до организации таможенных постов на границах между тремя провинциями.

Каждая из провинций выпускала свои эрзац-деньги, а контролировавшие портовый астурийский город Хихон анархисты вообще отменили их, введя «либертарный коммунизм», продолжавшийся до конца 1936 года.

К весне 1937 года республиканский Север испытывал большие трудности со снабжением населения продовольствием. Мяса практически не было, и его выдавали только для госпиталей. По очень скудным нормам гражданское население получало по карточкам молоко, сахар, хлеб и жиры. В целом потребление продовольствия, по сравнению с довоенным временем, снизилось по отдельным категориям следующим образом: жиры — на 75 %, сахар — 70–90 %, мясо — 95-100 %, хлеб — 75 %. Картофель в январе — феврале 1937 года населению вообще не выдавался.

С самого начала мятежники организовали с моря блокаду Севера, которую осуществляли линкор «Эспанья», крейсера «Адмирал Сервера» и «Веласко». На стороне республики было две подлодки и два эсминца, а также несколько вооруженных гражданских судов. После того, как Север в начале сентября 1936 года был отрезан от Франции, единственным путем его снабжения был прорыв морской блокады или доставка грузов самолетами через территорию, занятую мятежниками. Привозимых самолетами из центра 30–50 тысяч патронов за рейс хватало милиционерам на 5 выстрелов на каждую винтовку в день.