Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. | Николай Платошкин | страница 152 | LoveRead.ec

Брежнев так охарактеризовал своим коллегам по ОВД политический замысел учений: «Это важное мероприятие, относительно которого у нас с вами единое мнение, да и чехословацкие товарищи в принципе согласны с проведением учений. Такие учения будут способствовать оздоровлению отношений между братскими странами, помогут чехословацким друзьям укрепить армию, стабилизировать обстановку в стране… Присутствие руководящих штабных работников и большого числа офицеров всех наших армий, несомненно, произвело бы впечатление на наших врагов, связало бы контрреволюцию и было бы существенным фактором поддержки наших друзей»^[600].

Подчеркивалось, что в Чехословакию прибудут не войска, а символические контингенты. Со стороны СССР предполагалось привлечь части из ГДР и Польши (Северная группа советских войск).

Хотя Дубчек утверждал, что ему хотели навязать десятки тысяч военнослужащих, это неправда – учения с самого начала задумывались как военно-штабные, то есть без реального привлечения больших масс войск других стран ОВД. Да и сам же Дубчек вместе с Черником, находясь в Москве, согласились, что такие учения были бы полезны. Брежнев сказал: «Тт. Смрковский и Биляк также поддерживают мысль о проведении учений»^[601].

О проведении учений главнокомандующего Объединенными вооруженными силами ОВД маршала И. И. Якубовского во время его визита в Прагу в мае 1968 года лично просил и министр обороны ЧССР Дзур, чтобы встряхнуть потерявшую боеспособность Чехословацкую народную армию.

Учения, получившие название «Шумава», было решено провести с 20 по 30 июня 1968 года. Дубчек, по его словам, воспротивился более раннему проведению маневров, чтобы те не оказали влияния на начавшиеся в начале июня выборы делегатов на чрезвычайный съезд КПЧ. Да и вообще, мол, «добро» на маневры дали только для того, чтобы русские отстали и не предлагали более крупных учений. Если эта версия Дубчека правдива, то получается, что в Москве он просто обманул советских руководителей, поддержав идею учений.

От Советской армии к участию в учениях «Шумава» привлекались управления двух армий, четырех дивизий с одним полком полного состава от каждой, два управления ракетных бригад, управление воздушной армии, два управления авиадивизий, четыре управления авиаполков и четыре авиаэскадрильи.

Войско Польское направляло управление армии, два управления дивизий, один полк полного состава и управление одного полка с батальоном.

Венгры послали управление армии и дивизии^[602].

Сама Чехословацкая народная армия предполагала направить на учения управления двух армий, двух дивизий с управлением полка и одним батальоном от каждой, управление ракетной бригады, управление армии ПВО страны с управлением двух корпусов.

Общее количество войск ОВД, которое предполагалось задействовать в учениях, не превышало 16 тысяч человек – то есть численности одной дивизии по стандартам НАТО. Войска стали прибывать на территорию ЧССР с конца мая 1968 года.

Тем не менее чехословацкие СМИ сразу же после опубликования в конце мая 1968 года официальной информации о предстоящих учениях стали строить различные догадки об их политическом подтексте. Писали, что «Шумава» должна запугать «прогрессивное» руководство КПЧ и лично Дубчека.

Чехословацкое телевидение сообщало о сотнях писем граждан, якобы протестовавших против учений. Были даже коллективные письма с заводов, скорее всего, кем-то организованные^[603]. Диктор говорил, что люди связывают учения с политическими событиями в Чехословакии.

Сатирический журнал «Дикобраз» (издававшийся в типографии центрального органа КПЧ «Руде право») поместил карикатуру, на которой чехословацкое население приветствовало колонну советских танков словами «Здорово, парни-связисты!». Это был намек на то, что в ЧССР вошли не штабы, а боевые части.

Но одновременно 14 июня чехословацкие газеты сообщили, что жители городов и деревень Восточночешской области встречают советских солдат и офицеров цветами, например сиренью, ставшей в мае 1945 года своего рода символом освобождения Чехословакии от нацизма Красной армией.

Масла в огонь в связи с «Шумавой» старались подлить и американцы, хотя ЦРУ в своих секретных анализах четко писало, что никаких военных акций против ЧССР советское руководство не планирует.

Но уже 12 мая 1968 года посол ЧССР в США Дуда со ссылкой на неких чиновников госдепартамента сообщал в Прагу о передвижениях войск ОВД «вдоль границ ЧССР». «По американским данным, – докладывал посол, – эти передислокации не являются подготовкой к военной интервенции, а носят выраженный характер политической демонстрации готовности к нападению в том случае, если дальнейшее политическое развитие в ЧССР перейдет границы, установленные партнерами по Варшавскому договору»^[604].

Американцы стремились вбить клин между ЧССР и ее партнерами по ОВД и использовали для этого малейшую возможность.

8 мая 1968 года чехословацкая военная разведка выяснила, что в южной Польше недалеко от границ ЧССР сосредотачиваются две советские танковые дивизии. Интересно, что сообщение об этом передал чехословацкий военный атташе из Канады^[605]. Министр обороны Дзур немедленно сообщил об этом Дубчеку, который как раз был на приеме в Граде по случаю годовщины освобождения Чехословакии от фашизма. Дубчек распалился и стал горячо говорить, что «не пустит их сюда».

На следующий день премьер-министр Черник позвонил в генеральный штаб ЧСНА и приказал выяснить, что происходит в Польше с советскими войсками. Последовали телефонные звонки чехословацких генералов в Москву и Варшаву, и быстро выяснилось, что в Польше происходят заранее запланированные учения. Они начались 10 мая и продолжались две недели. Одновременно в Восточной Германии в маневрах участвовали советская танковая армия и две мотострелковые дивизии Национальной народной армии ГДР.

В это же самое время в Праге находилась советская военная делегация во главе с освободителями Праги в 1945 году маршалами Коневым и Москаленко, но у них Дубчек спрашивать ничего не стал.

Министр обороны ЧССР Дзур решил, что учения в ГДР и Польше являются средством политического давления на Чехословакию, и приказал 10 мая проконтролировать надежность систем связи со всеми командующими соединениями ЧСНА. Напротив, начальник Генерального штаба ЧСНА генерал Русов отказывался верить сообщениям разведки о готовящемся военном нападении стран ОВД на ЧССР.