Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 2. Осень чехословацкого социализма. 1948–1968 гг. | Николай Платошкин | страница 131 | LoveRead.ec

Характерно в этом смысле мнение нового руководителя организации КПЧ на одном из самых современных заводов страны «Тесла» в Карлине Булеша (члена партии с 1960 года, то есть явно не «сталиниста»): «Ко мне пришел бывший рабочий завода, ныне пенсионер, и сказал: „Так, оказывается, жил зря, все было плохо, и мы (коммунисты – Прим. автора.) даже были против трудящихся“… Он говорил это с горечью, и я не мог ему толком ничего ответить. Печать, радио, телевидение в последние 14 дней много раз поддерживали решения ЦК, но при этом в нашей партии они не видят и крупицы чего-то хорошего. Неужели это так?» Служащая «Теслы» Вера Захова (член партии с 1945 года) говорила, что поддерживает в целом курс на демократизацию, но ей решительно не нравится, что вдруг стали громить все прошлое в пух и прах: «Речь идет об исправлении ошибок, но в рамках социалистического выбора… и ни о чем другом»^[493].

Некоторых рабочих возмущало, что вышедший документальный фильм о студенческих демонстрациях на Страгове в октябре 1967 года представляет только точку зрения студентов, но почему-то там совсем не отражено мнение другой стороны – сотрудников МВД.

Примечательно, что делегаты конференции 9-го района Праги требовали, чтобы в будущей программе действий КПЧ обязательно были закреплены союзнические отношения с СССР^[494].

В определенной мере тревоги рабочих подпитывал своими выступлениями сам Дубчек. Например, на конференции рабочих-металлургов Кладно 29 февраля он сказал, что к интеллигенции надо относиться сейчас особенно предупредительно, так как раньше в ее отношении было сделано много ошибок. У рабочих создавалось впечатление, что их «родная» партия, КПЧ, уже ставит не столько на них, сколько на интеллигенцию, и что они, вроде бы, виноваты в том, что сделали с интеллигенцией до 1968 года.

Чтобы противодействовать таким настроениям рабочих, «прогрессивная» конференция работников вузов решила прислать на конференцию 9-го района Праги свою делегацию для «манифестации единения интересов рабочих и интеллигенции». Но эти красивые жесты не могли успокоить рабочих насчет того, что происходило в стране, особенно на страницах СМИ и телеэкранах.

На конференции в рабочем районе Праги Смихове выступившего там члена нового «реформаторского» Президиума ЦК КПЧ Кольдера подвергли критике за то, что партия ничего не знала о процессе смены высшего руководства в январе 1968 года. Опять же, рабочих возмущало безнаказанное и огульное очернение СМИ социализма и компартии. Кольдер критику принял и сказал, что хотя цензура отменена и командовать СМИ партия уже не будет (употреблено было именно русское слово «командовать»), но никто не отменял политической ответственности коммунистов, работающих в редакциях. И с них строго будут спрашивать за все, что они говорят или пишут.

Кольдер заверял, что Президиум ЦК не допустит в СМИ «погромных настроений» в отношении честных коммунистов, отдавших все силы строительству социализма. «Партия поддерживает процесс демократизации, – говорил он, – но нельзя, чтобы он проходил спонтанно, нельзя, чтобы демократизацию односторонне понимали как оторванную от укрепления социалистической дисциплины и неизбежной при всех условиях государственной дисциплины… Не будем закрывать глаза на ошибки прошлого, которые мы допустили, будем на них учиться. Но если кто-то думает, что партия откажется от своей ведущей роли, что она допустит свое превращение в дискуссионный клуб, откроет двери для несоциалистических и немарксистских мнений и тенденций, – он ошибается»^[495].

Собственно, реализации именно такой политики – демократизация, но в рамках социализма и под контролем КПЧ – ждали в Москве от Дубчека и всего нового чехословацкого партийного руководства.

Тем более что опрос, проведенный в марте 1968 года Институтом социологии Академии наук ЧССР и газетой «Руде Право» среди 2000 ее читателей, ясно показал, что на самом деле волнует жителей Чехословакии. Среди опрошенных было 55 % мужчин, 25 % молодых людей в возрасте до 30 лет, 25 % тех, кто имел среднее специальное или высшее образование, 70 % – представителей экономически активного населения, 45 % – членов КПЧ.

Оказалось, что людей воодушевляет отнюдь не борьба против «сталинизма» и за исправление неких ошибок прошлого. Больше всего респондентов, 16 %, требовали как-то подкорректировать экономическую реформу (на языке опроса это звучало как «улучшение управления народным хозяйством»). Еще 13 % тревожились по поводу перспектив жизненного уровня: люди прямо критиковали рост цен, который стал обгонять рост зарплаты. 10 % опрошенных волновал нерешенный жилищный вопрос. 7 % требовали ликвидировать сохраняющуюся еще отсталость сельского хозяйства по сравнению с промышленностью. Все вопросы «демократизации» (реабилитация, свобода слова, реформа отношений между чехами и словаками и т. д.) назвали важными для себя лишь 25 % опрошенных^[496].

После отставки Новотного с поста первого секретаря ЦК 5 января 1968 года страной фактически управлял триумвират в составе Дубчека, Кольдера и Черника (последнего, чеха, вместо словака Ленарта сделали главой правительства). Все трое пытались расставить на ключевые посты близких им людей. При этом политические убеждения новых назначенцев мало кого интересовали, что в августе 1968 года дорого обошлось самому же Дубчеку.

Главным было избавиться от слишком сильных и самостоятельных «людей Новотного». Как только главный интеллектуал в Президиуме ЦК КПЧ Гендрих отменил цензуру и восстановил прежнюю редакцию органа Союза писателей «Литерарни листы», его самого отправили 4 марта в отставку, сделав «козлом отпущения» за «зажим» Новотным творческой интеллигенции. Этот шаг должен был расположить интеллектуалов к новому пражскому руководству. Новым «куратором» идеологии в Президиуме ЦК стал Йозеф Шпачек.

Друга Гендриха, еще одного интеллектуала из состава высшего партийного руководства секретаря ЦК по международным вопросам Владимира Коуцкого отправили в апреле 1968 года послом в Москву. Заметим, что Гендрих и Коуцкий были действительными реформаторами, в отличие от многих других, кого Дубчек привел во власть.

Еще 5 января Президиум ЦК КПЧ был расширен на четыре человека, из которых только двое, как считал сам же Дубчек, были «реформаторами»: Йозеф Шпачек (бывший глава партийной организации Южной Моравии) и Йозеф Борувка. Борувка, председатель обычного сельхозкооператива, в духе «демократизации» должен был представлять в президиуме крестьянство. Он родился в 1911 году, был депутатом парламента с 1946 года, а с 1964 – членом ЦК КПЧ. Борувку назначили в правительстве Черника министром сельского хозяйства – отметим, вопреки обещанному Дубчеком разделению партийных и государственных функций. Для Дубчека Борувка был удобен тем, что не имел в стране никакой самостоятельной политической базы.

Правда, он немедленно попытался ее создать Крестьянский союз, который предполагалось развернуть в партию. Заметим, что до войны аграрная партия в Чехии была крупнейшей и самой правой во всем политическом спектре. В 1945 году ее запретили за коллаборационизм.