Книги в огне - читать онлайн книгу. Автор: Люсьен Поластрон cтр.№ 53

Виши тоже хочет принять участие в разделе добычи, однако Берлин возражает, что Германия, освободившая Европу от еврейского господства, имеет право на «небольшое возмещение» в форме грабежа; впрочем, имущество евреев и нажито было нечестным путем: «К примеру, немецкое происхождение еврейских богатств неопровержимо доказано историей в том, что касается семейства Ротшильдов».

Это выражено с предельной ясностью: «Следовательно, захват еврейских культурных ценностей представляет собой всего лишь репрессивную и относительно мало-значимую меру против евреев, наших врагов на протяжении многих десятилетий».

ERR работает быстро — всего за две недели опустошает полки парижских библиотек, общественных и частных. Леон Блюм «любит красивые книги, необычные мысли, общество культурных людей, он ведет изысканную жизнь в своей прекрасной квартире»; однако в его «прекрасной библиотеке» вдруг не остается ничего. Как и у Жана Зея, 10 января 1941 г., или Жюля Моша, Жюля Ромена, Марка Блока, Тристана Бернара, Жюльена Бенда и Анри Мастеро, если ограничиться самыми известными именами. ERR работает хорошо: рубрикация елико возможно сохраняется. Так, в Израильском союзе десятки тысяч изданий, прежде чем оказаться в ящиках, метр за метром фотографируются на полках.

Иоганн Похл оправдал ожидания. Этот эксперт, получивший специальное образование в Иерусалиме, рыщет по Европе, чтобы лично отобрать лучшие книги в еврейских библиотеках для Института изучения еврейства; он плачется, что другие офицеры, стоит ему отвернуться, хватаются лишь за красивые переплеты. Вот он в Вильнюсе, где только 20 тысяч изданий из трехсот синагог привлекают его внимание; остальные 80 тысяч идут на переработку. А вот в Салониках, гнезде библиофилов и издателей с той поры, как дон Гедалия в 1513 г. основал здесь свой дом по выпуску книг на древнееврейском и на ладино ^[41]. Почти пять веков этот город был потаенным Иерусалимом, с согласия османских султанов. Несмотря на семь грандиозных пожаров, уничтоживших легендарные собрания, издатели во множестве имеют древние Пятикнижия, Хаггадот и Махзорим, рукописные свитки с миниатюрами, а также иудео-испанские романы и другие сборники «Комплас» ^[42] времен первопечатников. Герр доктор Похл одаряет инструкциями и доверием мудро подобранную команду, куда входят поэт, полицейский и армянский переводчик. Добыча: еще десять тысяч первоклассных экземпляров; направление: Франкфурт.

Похл делает своим лозунгом «Judenforschung ohne Juden» мечту Розенберга: еврейские исследования без евреев. Благодаря их усилиям в Познани, Берлине и Франкфурте собрана самая грандиозная из когда-либо существовавших коллекция древнееврейских текстов и материалов по истории еврейского мира. Созданная посредством конфискаций и истребления владельцев, не каталогизированная должным образом и толком не размещенная, эта нечеловеческая библиотека окажется совершенно бесполезной и вскоре будет частично уничтожена бомбардировками, заново разграблена. Какую философскую тайну, чуть ли не философский камень, надеялись обнаружить ее ревностные организаторы? Похоже, никто не изучал двусмысленный аспект библиофильских устремлений национал-социализма, возможно основанных на некой игре воображения и, конечно, на недоразумении, которое чувствуется в словах Розенберга о «нашем идеологическом противнике». С другой стороны, разве нельзя представить, как столь систематическое погружение в богатую еврейскую культуру в конечном счете приводит к прямо противоположному эффекту — перелому в настроениях изначально враждебного к ней «студента»?

Когда OMGUS ^[43], иными словами, Эйзенхауэр и его солдаты заняли Франкфурт, три миллиона украденных нацистами книг были собраны в Оффенбахе, на складах компании «Фарбен», знаменитого концерна, который не только изобрел газ циклон Б, но также окрылил начинающего канцлера Гитлера. Капитан Сеймур Дж. Помренс и его команда отменно справились с реституцией: к концу 1946 г. две трети изданий вернулись к владельцам. Остальное принадлежало библиотекам, включенным в Институт Розенберга, и вокруг этих книг стали кружить многочисленные американские делегации: все знали, что претензий никто не предъявит. Некий профессор Джером Майкл без околичностей писал в Государственный департамент: «Европа перестала быть центром еврейской культуры и духовности, и маловероятно, чтобы она когда-либо вернула себе эту роль». JCRF, Американский фонд восстановления еврейской культуры, оказывал умеренное сопротивление. «Каждый раз, когда нам встречается владелец хотя бы шести книг, — пишет генеральный секретарь фонда Ханна Арендт, — мы делаем все возможное, чтобы найти либо его самого, либо наследников». В целом сто пятьдесят тысяч осиротевших изданий направились в американские библиотеки, главным образом в Библиотеку Конгресса, которая уже в начале 1946 г. прислала одного из своих сотрудников со специальным заданием во Франкфурт.

Но отрешимся от этой гонки за еврейскими библиотеками во имя некоего непостижимого озарения. В Париже действительность выглядела куда более грязной, и Жан Кассу писал: «Еврей — это наименование, которое дают объекту агрессии и грабежа. Еврей тот, кому предназначено быть обворованным, растерзанным, поджаренным. У нас бандиты называют таких лохами или Фрайерами. Но нашим бандитам никогда не приходило в голову создавать огромную идеологическую систему и определять ею судьбу целой нации». Известен факт, что параллельно с грандиозными изъятиями ERR, которая в конечном счете превратилась в своеобразный пылесос произведений искусства для Геринга, в январе 1942 г. создано подразделение, грабящее даже бедняков: M-Акция, или «Мебель-Акция», призванная забирать имущество «евреев, которые уже бежали или собираются уезжать», в Голландии, Бельгии, Люксембурге и Франции. Руководит всем этим некий барон Курт фон Бер, который очень рано стал позором семьи; он держал антикварный магазин на проспекте Токио, а теперь носит фантастические мундиры и на два года бронирует каждый вечер столик «У Максима». Настоящий «военный мародер», по свидетельству узника Марселя Лоба, которого заставили сортировать книги; барон хвастался, что опустошил 69619 квартир (38 тысяч в Париже), в которых не осталось даже листка бумаги или начатой бутылки молока.

В Париже это имущество свозилось в «лагерь Аустерлиц», пятиэтажное здание, расположенное по адресу: набережная Гар, 43 — четыреста узников из лагеря Дранси сортировали здесь рояли, драгоценности, посуду, игрушки и т. п. Здесь были «стенды всякого сорта, казалось, что находишься в Галери Лафайет»; время от времени «эти господа заходили выбрать подарок для любовницы, просили его красиво упаковать или же оставляли адрес для доставки. И часто случалось, что узники сгружали из грузовиков собственные вещи», как рассказывал один свидетель на процессе Эйхмана. Там, по всей вероятности, находились книжные собрания немецкого политика Норберта Маркса, Марка Блока и сына Эмиля Дюркхейма, возможно, рядом с «469 килограммами» из библиотеки Вальтера Беньямина, захваченной на улице Домбаль, когда писатель устремился в бегство навстречу смерти. Актер Робер Манюэль, который также был «библиотекарем» в Аустерлице, видел, как пришла и исчезла его замечательная коллекция театральных брошюр XIX в., наряду с библиотеками Гюстава Коэна, Фернана Вормса (весь каталог Лемера) и Рене Блюма; ему приходилось сортировать до 15 999 книг за неделю: самые красивые свозились в большой гараж по адресу: улица Ришелье, 104; там свой отбор производил издательский дом Вердье-Дюфур, все прочее отправлялось на переработку. Узники также прибегали к актам систематического саботажа: одна женщина рассказывает, что она разбивала молотком деку, чтобы навсегда испортить звучание рояля или фортепьяно; Робер Манюэль уничтожал по тому в каждом полном собрании сочинений и вырывал страницы в отдельных ценных книгах. Марсель Лоб, в свою очередь, крадет и прячет все, что кажется ему интересным с библиофильской или научной точки зрения, например важные бумаги из коллекции Кра (издателя), заметки и карточки профессора Асколи. Однако свое свидетельство он завершает тем, что все исчезло в огне, который положил конец «этому оригинальному предприятию», хотя и «до пожара наши склады… были ограблены сначала нацистами, а потом жителями квартала».