Книги в огне - читать онлайн книгу. Автор: Люсьен Поластрон cтр.№ 14

И только воины Омара в октябре 640 г. получили привилегию уничтожить ее тридцать тысяч рукописей и практически столько же человеческих жизней, после осады города, продолжавшейся семь месяцев. Арабы еще не привыкли к тому, что им сопротивляются, и Кесария пала последней в этой первой волне завоеваний: надо было угодить Омару. Что же удивительного, что вековая молва впоследствии взвалила на второго халифа также ответственность за выдуманную трагикомичную историю с александрийскими хаммамами?

«Аль-ислам яхдиму ма каблаху» — ислам разрушает то, что встает у него на пути. Мы не знаем происхождения этого сомнительного хадиса, который наверняка служил религиозным лозунгом в наивном начале, во времена хиджры, но от огня и крови быстро и навсегда приобрел зловещую окраску. Особенно стремительно изменились к худшему действия отдельных военачальников I в., таких, как, например, Кутайба ибн Муслим, завоевавший Хорезм в 712 г.: всех жителей, после того как от них отреклись, убивали, если те умели писать на хорезмском, и рассеивали по всему свету, если они умели на нем читать, поэтому мы сегодня не знаем их наук и традиций, как говорил перс Пур Давуд (век спустя именно выходец из Хорезма прославился изобретением алгебры в байт аль-хикма, «доме мудрости», Багдада при Мамуне). Абу Райам добавляет еще более ужасающие подробности: «Кутайба убил их писцов и их «хирбад» (священников), уничтожил все написанное ими и все их книги, чтобы сделать их неграмотным народом. Они были вынуждены рассчитывать на свою память, чтобы сохранить нужные им знания. Со временем они забыли все частности, отличавшие их друг от друга, и сохранили в памяти только общие представления, по поводу которых они могли прийти к согласию» ^[7].

Но сначала были времена, когда мусульмане сжигали экземпляры Корана.

При третьем халифе Османе (упрощенное от Усман ибн Аффан), который жил в Медине, арабские завоеватели присвоили себе также много других территорий, например Армению и существенные части Персии, Магриба и Нубии. Вместо арабизации халиф тогда довольствовался тем, что оставлял там члена своей семьи, чтобы тот следил за отчислением определенной доли местных денежных средств, что не могло не вызвать зависти между бывшими боевыми соратниками. Централизованная власть была хрупкой, а регион — все еще нестабильным: Мухаммед умер всего лет двенадцать назад. Одновременно существовало несколько версий Корана, поскольку слово Пророка распространялось из уст в уста. Тогда халиф, чтобы ограничить растущее в отдаленных владениях влияние проповедников-курра, которые зарабатывали себе на жизнь и подрывали силу местных властей, становясь хранителями и чтецами священной книги, объявил, что существует только один разрешенный ее вариант, кодекс, принадлежавший Хафсе, дочери Омара и четвертой супруге Мухаммеда. Пропаганда говорила, что она получила свой экземпляр через отца от самого Абу Бекра, который также был тестем Пророка и первым халифом. А чтобы пресечь придирки и клевету, Осман поручил личному секретарю Магомета тщательно проследить за изготовлением копий и копий с копий, которые в обязательном порядке будут переданы во все мусульманские города: в Куфу, в Басру, в Дамаск и в другие места, а все имеющиеся там книги требуется изъять и немедленно сжечь.

И это было исполнено, хотя и с трудом. Особенно в Куфе, в Ираке, где сопротивление оказал Абдулла ибн Масуд, сказав: «Если бы я знал, что где-то кто-то знает книгу Аллаха лучше меня и что до этого места можно добраться на верблюде, я бы немедленно поехал с ним встретиться».

Между сторонниками и противниками официальной версии халифа Османа разгорелся спор. Халиф в 656 г. был убит, и за этим последовало четыре года гражданских войн. В это время правитель Медины Марван приехал к Хафсе, чтобы она вручила ему свой экземпляр, что она сделать отказалась. Он сказал ей: я подожду твоей смерти. Так и случилось. Потом он потребовал ценнейшую рукопись у брата Хафсы, которому ничего не оставалось, как подчиниться. Тогда Марван разорвал книгу у всех на глазах и объявил: «Мы взяли все, что она содержала, и мы не хотим, чтобы однажды люди поставили под сомнение ценность этого оригинала». Понятно, что это вызвало сомнения и споры на веки вечные. Вплоть до того, что оспаривается само появление на свет какого-либо письменного текста до мединских копий. Тем не менее именно версия, появившаяся в результате интриг Османа, надолго утвердилась в исламском мире, за исключением Куфы, где вплоть до XI в. преобладала версия Масуда. Всего известно до шести одновременно сосуществовавших вариантов, и до сих пор африканский Коран — это не тот Коран, на который ссылаются все мусульмане.

Юзеф Еше в потрясающем и неисчерпаемом исследовании арабских средневековых библиотек с улыбкой сообщает, что один средневековый андалусец увидел у одного студента пятьдесят шестой том описания всех существующих книг на арабском языке. И добавляет, что это даже не был последний том. Заметки в нем были краткими: заглавие, имя автора, его дата смерти и родной город. Из расчета примерно по двадцать статей на страницу и зная, что каждый том содержит в среднем 400 листов, получаем впечатляющую цифру в 896000 наименований, или, иначе говоря, за шестьсот лет издания, начиная со второго века хиджры, в год выпускалось по 1491 книге.

Но хотя эта история и напоминает случай с человеком, увидевшим человека, наша оценка покажется менее преувеличенной, если учесть, что библиотеки в исламском мире были также центрами переписки и создания новых книг, таким образом экспоненциально увеличивая каталог. Первые века хиджры после завоевания были периодом открытий, который продлился недолго: в огромных количествах скапливались переводы приходивших извне, по большей части греческих, текстов, в особенности научных и технических. Другим источником роста была религиозная литература, которая сама прирастала интерпретациями хадиса, комментариями к комментариям, двусмысленными и спорными юридическими записями, регулировавшими каждый поступок и каждую мысль верующих и позволявшими бесконечные развития и препирательства.

Обширные книжные собрания этой эпохи, светские и нет, принадлежавшие правителям и частным лицам, все были обречены на трагическую кончину.

Самый показательный случай средневекового книгоуничтожения имел место в Кордове в X в.: мы знаем во всех подробностях сценарий и актеров этой высокоромантической трагедии, когда одна из величайших в истории библиотек была принесена в жертву по расчету.

Ее звали Суб, Утренняя заря. Или же Суб-басконка, по ее происхождению. Она была рабыней-певицей будущего халифа аль-Хакама II, любившего ее без памяти, больше всех других в своем гареме (говорят, однако, что он не любил женщин, кроме того, он называл ее с глазу на глаз мальчишеским именем Джафар). На склоне лет она, дабы он был уверен в непрерывности династии, подарила ему сына Хишама и сразу обеспечила себе титул «действительной султанши»; таким образом она стала «сайида», дама. Хакам приказал одному византийцу сделать две прекрасных шкатулки из слоновой кости, дабы подарить их «самой любимой из плодовитых женщин». Ему было пятьдесят лет, и он только начинал править.