Воздушные разведчики – глаза фронта. Хроника одного полка. 1941–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Поляков cтр.№ 13

В истории части этот же полет описан несколько по-другому. «Одна девятка под командованием капитана Кудряшова летала на боевое задание разрушить переправы противника на реке Н.» [101].

«Около 11 часов, неожиданно, без предупреждения постов ВНОС на аэродром был произведен воздушный налет истребителями противника Ме-110, продолжительностью 45 минут. Две девятки СБ были своевременно выведены из-под удара и подняты в воздух под командованием капитана Заяц и капитана Левина» [101].

Заяц Анатолий Антонович, капитан. Командир эскадрильи в Финскую.

Левин Василий Иванович, капитан, в Финскую – заместитель командира эскадрильи. Вероятно, в 1941-м уже комэск.

Как рассказывал мне отец, когда он прибыл на командный пункт, то ему сразу же пришлось вступить в обязанности начальника связи полка. Когда девятка возвращалась в Жабчицы после первого боевого вылета, он, не зная ни паролей, ни шифров, открытым текстом связался с радистами находящихся в воздухе самолетов. Его узнали, поверили. Отец передал приказ о том, чтобы в Жабчицах уже не садились, а летели на Бобруйск.

Отец вспоминал о том, что на его глазах какой-то летчик-истребитель в самый первый день войны, 22 июня 1941 года, сбил два самолета противника. Подтверждение тому впоследствии обнаружилось и в других источниках. Замкомандира 123-го иап капитан Савченко докладывал: «Сижу в Пинске. Возглавляю группу истребителей сборных. 22.06.41 провели 8 воздушных боев. Сбили 7 бомбардировщиков, 3 Ме-109 и 1 разведчика. Сам участвовал в бою под Пинском, сбил 2 самолета. Сам невредим. Сегодня группа сделала 3 боевых вылета. Жду указаний 23.06.41» [94].

Дальнейшая судьба 39-го авиаполка получила подтверждение в следующем исследовании: «За 22 июня самолеты как минимум трех советских авиационных полков садились на поле Бобруйского аэродрома. Первыми были шестнадцать СБ 39-го сбап 10-й сад (по другим данным – семнадцать), около полудня перелетевшие на Бобруйский аэродром, в порядке вывода из-под удара, так как аэродром Пинск, на котором базировался 39-й сбап, подвергся массированным атакам самолетов 2-го авиакорпуса Luftwaffe. К утру 23 июня девять СБ 39-го сбап были боеготовы и выполнили один боевой вылет» [108].

Интересно и то, как оценивали происходившие события сотрудники нашей военной контрразведки.

«Нa рассвете в воскресенье 22 июня германская авиация напала количеством в 100 самолетов на крепость, полигон и все места дислоцирования частей Красной армии в г. Бресте. Особенно точно германская авиация знала расположение наших аэродромов, которые были подвергнуты обстрелу из пулеметов зажигательными пулями, в результате чего 123-й иап – в дер. Именины (гор. Кобрин), 74-й шап – Малые Взводы (что в 18 км от границы), 33-й иап – гор. Пружаны и 39-й сбап – гор. Пинск подверглись почти что полному уничтожению на земле. Боеспособной матчасти осталось единицы. Характерно, что матчасть в этих полках, за исключением 39-го авиаполка, была не рассредоточена.

На Пинском аэродроме, где дислоцируется 39-й сбап, эскадрилья самолетов Пинской флотилии, которая не была рассредоточена, подверглась полному уничтожению противником. Характерно, что объекты, расположенные ближе к германской границе, как-то: 74-й шап, 123-й иап подверглись более раннему нападению, чем 39-й сбап, не предупредили наши части, находящиеся в отдаленном месте от линии фронта, то есть от германской границы, в результате этого авиация противника уничтожила и эти, наиболее отдаленные аэродромы, путем обстрела из пулеметов.

Склады бензина и боеприпасов 33-го иап, 123-го иап, 39-го сбап были уничтожены.

По 39-му сбап, несмотря на то что производилось три налета, летно-технический состав почти что не понес потерь. В результате растерянности командования и отсутствия приказа действовать, матчасть самолетов была уничтожена. Во время последнего налета вылетевший самолет СБ сбил самолет противника Ю-88.

Зенитные пулеметы на аэродромах бездействовали. Пулеметы на уцелевших самолетах не были приведены в действие. Между перерывами налетов мер к спасению матчасти самолетов не предпринималось.

В первый же день военных действий весь летный состав был на аэродромах, ничего не делал, то есть не уходил в тыл и был в растерянности, в результате того, что нечем было воевать.

На аэродромах в основном велась подготовка к отражению предполагаемой высадки десантов. Запасы бомб, продовольствия, обмундирования в тыл не вывозились, бомбы не рассредоточивались.

Командование дивизии не планирует эвакуацию военнослужащих и членов семей.

Настроение личного состава боевое, несмотря на то что большие потери. Отсутствие матчасти самолетов приводит в отчаяние летчиков» [117].

22 июня 1941 года при бомбежке Жабчицкого аэродрома из состава 39-го сбап погиб один человек – старший летчик-наблюдатель Г.И. Морозов. Его похоронили в Пинске на городском кладбище в братской могиле № 2.

Утрачены все самолеты Пе-2, а также 14 самолетов СБ.

Командование полка организовало три боевых вылета, осуществило успешную передислокацию с аэродрома Жабчицы (Пинск) на аэродромы Бобруйска.

Оказавшись на чужом аэродроме, не имея своих авиамехаников, ремонтной базы, запасных частей, на утро 23 июня готовыми к вылету оказались только девять самолетов, которые и ушли на выполнение нового боевого задания.

В связи с тем, что действовать теперь приходилось на значительно большем удалении от предполагаемого нахождения противника, полетное время увеличилось практически вдвое, что предопределило тот факт, что в этот день полк произвел только один боевой вылет, или, правильнее сказать, девять самолето-вылетов.

При этом был потерян еще один самолет. Как стало известно впоследствии, он был сбит под Брестом, а сам летчик Петр Ефимович Григорьев попал в плен. Содержался он в офицерском лагере XIII D (62), где погиб 20 апреля 1942 года.

Более счастливо сложилась судьба его штурмана, младшего лейтенанта Василия Федоровича Краснощека. Он тоже числился пропавшим без вести, но в мае 1942 года ему удалось выйти к нашим войскам. В дальнейшем он служил в 99-м бап. К 1944 году совершил 57 боевых вылетов, был награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалью «За оборону Сталинграда». Примечательно, что в наградных листах о его боевых вылетах 22–23 июня 1941 нет ни слова. Формально он находился в действующей армии только с 1 декабря 1942 года.

Воздушный стрелок этого экипажа старший сержант Порсин Пантелей Игнатович тоже первоначально числился погибшим, но вернулся в свой полк и летал в нем до самой победы.

В продолжавшихся бомбежках Пинска погиб воентехник Н.Л. Емельянов.

Полк стал готовиться к передислокации наземного эшелона. Из-за нехватки транспорта, отсутствия грузоподъемных механизмов, специализированной тары переезд полка фактически стал началом его гибели. В конечном итоге начальник штаба полка майор Альтович и старший инженер Чугай приняли решение бросить все и спасать людей. «24 июня личный состав на автомобилях был отправлен на станцию Лунинец», а «25 июня вечером личный состав был переброшен поездом до станции Зябровка» [101]. Начальник штаба майор Альтович лично взял знамя полка, а на старшего лейтенанта Полякова он возложил эвакуацию семей.