Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 415

Так ЮАР осталась последним государством с единоличным правлением белого меньшинства, причем богатейшим на континенте и вызывавшим растущее негодование по всему миру. При всем расхождении мирового общественного мнения относительно гражданской войны в Анголе мировым лидерам обычно удавалось находить общие основания для критики расовой дискриминации в Южно-Африканской Республике. В 1974 году участники Генеральной Ассамблеи ООН запретили делегации ЮАР находиться в зале заседаний во время работы сессий из-за апартеида. Советский Союз и его сателлиты стали все активнее поддерживать так называемые приграничные государства (в борьбе против ЮАР) оружием, а кубинские дорбровольцы по-прежнему оставались в Анголе. Вид из Претории в северном направлении выглядел все более угрожающим, и внутренняя ситуация с точки зрения поддержания спокойствия тоже ухудшалась: все больше молодых южноафриканцев пополняло ряды противников апартеида. В 1976 году в черном пригороде Йоханнесбурга под названием Соуэто в ходе антиправительственных выступлений стражи порядка расстреляли 176 участников акции неповиновения.

К началу 1980-х годов мало кто сомневался в том, что белое население Южно-Африканской Республики находилось в политическом тупике. Торговля страны оказалась в расстроенном состоянии, но белое население ЮАР пребывало в еще более расстроенных чувствах из-за отсутствия иностранной поддержки их представлений о расовой сегрегации; даже Соединенные Штаты в 1985 году ввели санкции против Претории. Но откровенное чувство подавленности тоже брало свое: все жители ЮАР страдали из-за того, что их страна все больше превращалась в полицейское государство из-за страха перед боевиками негритянского сопротивления. Все больше темнокожих активистов объединялось вокруг руководства запрещенного Африканского национального конгресса (АНК), главным символом которого служил заключенный в тюрьму с 1962 года Нельсон Мандела. Даже кое-кто из молодых представителей белого населения ЮАР стал громогласно выступать с критикой унаследованной ими системы, и войны в Намибии с Анголой утратили свою поддержку в массах.

В условиях нараставшего раскола в стане африканеров правительству пришлось вывести войска из Анголы и согласиться на мирное урегулирование для Намибии, в результате которого эта страна в 1988 году получила независимость под властью негритянского большинства. Непопулярный одновременно среди либералов и консерваторов президент Питер Виллем Бота в 1989 году вынужден был уйти в отставку. Сменивший его Фредерик Виллем де Клерк ждать долго не стал и объяснил всем свои намерения провести реформы с отменой апартеида навсегда. Он предоставил намного больше свободы для выражения политического протеста и деятельности оппозиции. Покатилась волна разрешенных митингов и шествий; освободили из тюрем заключенных вожаков негритянского национализма. С окончанием холодной войны такие изменения казались весьма своевременными; даже консервативные предводители африканеров боялись появления фотографий с изображением сотрудников южноафриканской полиции, стреляющей по толпам протестующих, которые мгновенно облетали всю планету в то же самое время, когда коммунизм мирно уступал дорогу в Восточной Европе.

Как-то вдруг радикально открылся путь вперед. В феврале 1990 года де Клерк провозгласил Новый курс Южно-Африканской Республики. Девять дней спустя выпустили из тюрьмы предводителя АНК Нельсона Манделу. Он давно вел спор с правительством ЮАР о том, какими должны быть последующие шаги. При всей жесткости его слов Мандела демонстрировал обнадеживающие признаки нового реализма по поводу будущей судьбы белого меньшинства под властью черного большинства. Причем сами африканеры в его реализм верили с трудом. Его размышления о будущем республики только подстегивали нетерпеливых темнокожих политиков. Нельсону Манделе предстоял очень трудный путь, чтобы не сбиться с выбранного курса, тем более что он провел в заключении 27 лет.

Переход к демократическому правлению в Южно-Африканской Республике оказался очень непростым. Даже притом, что де Клерк, действуя стремительно и решительно, к концу 1991 года во многом успел отменить правовую базу апартеида, среди белого меньшинства нашлось немало противников проводимых им изменений. Но ни убийство в 1993 году знаменитого лидера АНК левого толка Криса Хани, ни конфликты на этнической почве в негритянских городках (часто разжигавшиеся провокаторами внутри государства апартеида) не могли закрыть путь к власти большинства. В конечном счете подавляющее большинство граждан ЮАР всех рас увидело в Нельсоне Манделе, почтительно называемом по имени его клана Мадибой, гаранта политической стабильности и экономического прогресса в новом многонациональном государстве. Когда в 1994 году его избрали президентом ЮАР, Мандела говорил о возрождении страны и чувстве собственного достоинства, возвращенном всем южноафриканцам. Но все это случилось в следующем году, когда президент Мандела натянул на себя белоснежную футболку национальной команды ЮАР по регби «Спрингбокс» по случаю ее победы на чемпионате мира, и с того момента этот человек стал считаться символом национального единства как для белых, так и для черных. «Магия Мадибы нам помогла», – признался белый капитан команды. В 1999 году, когда Мандела уступил пост президента страны, все население ЮАР имело основания повторить его слова.

В Южной Америке в конце века тоже наблюдались большие изменения. Для подавляющего большинства ее населения предыдущие десятилетия обернулись неутешительными с точки зрения роста благосостояния и уровня жизни результатами. После обнадеживающего начала XX века народы Латинской Америки, как казалось, погрязли в нерешенных проблемах, оставшихся от предыдущего этапа истории, да и созвездия на международном небосклоне выстраивались не в их пользу.

В 1900 году ситуация в ряде латиноамериканских стран не только начала возвращаться в спокойное русло, но и появились ростки процветания. Одной из богатейших стран в мире считалась Аргентина. К изначально приживленным колониальным атрибутам на этом континенте добавилось культурное влияние Европы XIX века, прежде всего Франции, к которой в постколониальный период тянулись латиноамериканские сливки общества. Высшие сословия подверглись мощной европеизации, и отразилась она в современном виде многих крупных городов континента точно так же, как теперь они отражают нынешнюю европейскую иммиграцию, начинающую разбавлять старинную колониальную верхушку. Что касается потомков исконных американцев, то их практически повсеместно полностью отодвинули в сторону от магистрального пути прогресса. В одной или двух странах удалось добиться такого их подавления, что можно с полным на то основанием говорить о полном исчезновении.

Почти все латиноамериканские государства относятся к категории производителей сельскохозяйственных или минеральных товаров для вывоза за рубеж. Некоторые из них подбирались к уровню относительно высокой урбанизации, только их промышленные секторы брать в расчет не приходилось по причине ничтожности, и на протяжении долгого времени их властей совсем не беспокоили социальные и политические проблемы, терзавшие Европу XIX века. Потоки капитала поступали на этот континент эпизодически и малыми партиями, прерываемые финансовыми катастрофами и крушениями иллюзий. Единственная социальная революция в латиноамериканском государстве до 1914 года (в противоположность бесчисленным изменениям в составе персоналий государственных учреждений) началась со свержения мексиканского диктатора Порфирио Диаса в 1911 году. Она открыла путь для длившихся без малого 10 лет междоусобиц, унесших жизнь миллиона человек, но активнейшую роль в ней сыграл средний класс, считавший себя обделенным существовавшим тогда режимом, а не промышленный или сельский пролетариат. Среднему классу удалось монополизировать власть до 1990-х годов под руководством политиков появившейся тогда партии. Притом что в подавляющем большинстве латиноамериканских стран может возникать сколько угодно классовых конфликтов в сельской местности, их народов не коснулись социальные ужасы пережившей индустриализацию и урбанизацию Европы.