Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 402

Ради осознания нынешней роли Азии во всемирной истории следует обратить особое внимание на две зоны азиатской цивилизации, остающиеся столь же отчетливыми по очертаниям и по значению, как и на протяжении всех предыдущих веков. Западная Азия окружена горными хребтами Северной Индии, Бирманским и Тайским нагорьями, а также огромным архипелагом, главным элементом которого считается Индонезия. В центре ее лежит Индийский океан, а главную культурную роль в ее истории сыграли три цивилизации: индуистская, распространяющаяся от Индии на юго-восток; исламская (тоже простирающаяся в восточном направлении, пересекая территорию индуистской цивилизации); и европейская, влияние которой ощущалось сначала через торговые связи и нашествие миссионеров-христиан и затем на протяжении эпохи политического доминирования, продолжавшейся значительно меньше по времени. Вторая зона находится в Восточной Азии, и главным действующим историческим лицом тут выступает Китай. В значительной мере роль Китая обусловлена известным всем географическим фактом – огромной территорией этой страны. Но также следует учесть многочисленность народа и иногда переселение его в другие страны, а также относительно косвенное и избирательное культурное влияние Китая на восточноазиатскую периферию, прежде всего Японию, Корею и Индокитай. Так в общем виде объясняется доминирование Китая в своей зоне. В его зоне прямое европейское политическое доминирование над народами Азии никогда не воспринималось настолько серьезно, как дальше на запад и юг. Да и ощущалось оно не в такой значительной степени, а длилось не столь продолжительное время.

Упустить из виду такие важные отличия большого труда не составляет, как и многое что еще, навязанное историей в период холодной войны, начавшейся в 1945 году. В обеих зонах нашлись страны, правители которых явно придерживались того же пути возмущенного отвержения Запада с использованием западных представлений о национализме и демократии, а также обращения к мировому сообществу с банальными претензиями. Власти Индии за считаные годы взяли под свой контроль одновременно княжества, пережившие английское господство, и остававшиеся на субконтиненте анклавы, принадлежавшие французам и португальцам. Осуществили они такое поглощение под прикрытием вызывающего национализма, к традициям их народа никак не относящегося. В скором времени индийские силы безопасности новой республики занялись энергичным подавлением любых поползновений сепаратизма или обретения местной автономии.

Удивляться такому поведению индийских властей не приходится. Индийская независимость приобреталась получившей на Западе образование верхушкой, позаимствовавшей там же суждения о государственности, равенстве и свободе. И это притом, что изначально ее представители рассчитывали всего лишь на равенство и сотрудничество с британскими правителями Индии. Любую угрозу положению правящей верхушке после 1947 года можно было с большой легкостью (и искренне) толковать в качестве угрозы индийской нации, которую на самом деле еще предстояло сформировать.

Тем более что сами правители независимой Индии унаследовали многие устремления и учреждения господствовавшей у них британской администрации. Министерские структуры, Учредительные собрания, разделение полномочий между центральными и провинциальными властями, механизм поддержания общественного порядка и спокойствия индийцы переняли у британцев, поставили на них штамп республиканского герба и продолжили использовать во многом точно так же, как они функционировали до 1947 года. Доминирующая и откровенная идеология правительства выглядела как умеренный и бюрократический социализм, не слишком отличавшийся от тогдашнего британского рода социализма и не очень далеко отклонившийся по духу от делегированных местным чиновникам полномочий на организацию общественных работ и проведение политики просвещенного деспотизма последних лет правления британцев. Среди реалий жизни, в которых оказались правители Индии, следует упомянуть глубоко консервативное нежелание местной знати, распоряжавшейся голосами избирателей, отказываться от традиционных привилегий, предусматривавшихся на всех ступенях иерархии ниже уровня бывших князей. К тому же властям Индии предстояло преодолевать глубокие проблемы – прирост народонаселения, экономическую отсталость, нищету (средний годовой доход на душу населения в этой стране в 1950 году оценивался в 55 долларов США), массовую неграмотность, деление по социальному, племенному и религиозному принципу, а также большие надежды на то, что должна принести индийцам их независимость. Все понимали необходимость радикальных перемен.

Новая конституция 1950 года исправлению ситуации никак не поспособствовала, зато кое-какие проблемы усугубились до крайности как раз во втором десятилетии существования самостоятельной Индии. Даже сегодня жизнь в сельской Индии все еще по большому счету идет по старинке, когда местные властители позволяли себе развязывать войну и заниматься разбоем. При таком положении дел часть народа обрекается на крайнюю нищету. В 1960 году больше трети сельской бедноты все еще влачило существование меньше чем на доллар в неделю (и в то же самое время половина городского населения зарабатывала меньше, чем достаточно для обеспечения приемлемого минимального ежедневного потребления калорий, необходимого для поддержания здоровья). Экономический прогресс поглощался неравенством и приростом населения. В сложившихся обстоятельствах едва ли стоит удивляться тому, что правители Индии постарались предусмотреть в конституции положения, посвященные чрезвычайным их полномочиям, настолько же радикальным, какими пользовался британский наместник короля. Ими предусматривались: профилактические задержания и временное лишение человека личных прав, не говоря уже о приостановке полномочий местных властей и передаче штатов в подчинение Унии в соответствии с режимом «президентского правления».

Слабость и неустроенность «новой нации» послужили усугубляющими факторами, власти Индии поссорились с правителем соседнего Пакистана по поводу Кашмира, где индус управлял подданными, большинство которых составляли мусульмане. Вооруженные столкновения начались там уже в 1947 году, когда кашмирские мусульмане попытались образовать союз с Пакистаном; местный магараджа попросил помощи у индийского правительства и присоединил свою территорию к Индийской республике. Тут как нарочно произошел еще и раскол между самими представителями мусульман Кашмира. Власти Индии отказались проводить всенародный опрос – плебисцит, рекомендованный Советом Безопасности ООН; две трети Кашмира тогда остались в распоряжении этих властей в качестве кровоточащей раны в индо-пакистанских отношениях. Кровопролитные столкновения прекратились в 1949 году, но возобновлялись в 1965–1966 и 1969–1970 годах, причем сам конфликт постепенно приобретал черты, навязанные участникам холодной войной. В 1971 году наступил черед очередного вооруженного противостояния между двумя государствами, когда мусульманское по вероисповеданию, но говорящее на бенгальском языке население области Восточного Пакистана отдалилось от него, чтобы сформировать новое государство под названием Бангладеш, находившееся под индийским покровительством (тем самым стало ясно, что одного только ислама для образования жизнеспособного государства все-таки недостаточно). Народу Бангладеш ждать экономических проблем долго не пришлось, и оказались они куда острее, чем доставшиеся Индии или Пакистану.