Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 31

Несомненно, владением примитивной математикой можно в известной мере объяснить чистоту астрономических представлений египтян, и в этой области познания потомки тоже должны, как ни странно, выражать им огромную благодарность. Результаты их наблюдения за звездами были достаточно точными, чтобы позволить прогнозировать подъем воды в русле Нила и рассчитывать ритуальное расположение зданий на местности. С этим не поспоришь, но египтян с их знаниями теоретической астрономии вавилоняне оставили далеко позади. Письмена, посвященные египетской астрономической науке, предназначались для увековечения преклонения перед астрологами, но их научная ценность была низкой, а качество прогнозирования распространялось на относительно малый срок. Единственным надежным трудом, на котором базировалась астрономия египтян, был календарь. Египтяне первыми среди народов планеты установили продолжительность солнечного года, составляющего 365¹/₄ дня, и разделили этот год на двенадцать месяцев из трех «недель» по десять дней каждый с пятью дополнительными днями в конце года. Такой календарь, следует отметить, восстановили в 1793 году, когда французские революционеры попытались заменить христианское летоисчисление чем-то более рациональным.

Составители этого календаря, хотя и посвятили его по большому счету наблюдению за звездами, могли к тому же наблюдать по нему причины заметных событий, важных для жизни народа Египта, например паводка на Ниле. По такому календарю египетские земледельцы определили три времени года, состоявших приблизительно из четырех месяцев каждый: один сезон служил им для сева, второй приходился на наводнения, третий – на сбор урожая. Однако бесконечный Нил определял порядок жизни египтян на более глубоких уровнях.

Структура и основательность духовной жизни Древнего Египта производили поразительное впечатление на соседние народы. Геродот полагал, что греки позаимствовали имена своих богов из Египта; тут он заблуждался, но интерес представляет то, что вообще пришел к такому умозаключению. Позже культ египетских богов рассматривался в качестве угрозы римским императорам; египетских богов запретили, но римлянам все равно приходилось мириться с ними из-за их привлекательности для народа. Суеверия и шарлатанство с египетским колоритом все еще можно было встретить среди культурных европейцев XVIII века; забавное и невинное выражение восхищения мифологией Древнего Египта просматривается в нынешних обрядах секты храмовников, то есть современных братствах тамплиеров, состоящих из почтенных американских бизнесменов, устраивающих по большим праздникам шествия по улицам малых городов в своих фесках и мешковатых штанах. Выходит, что в египетской религии, как и в некоторых других сторонах этой цивилизации, которые надолго пережили политическую среду, в которой поддерживались и сохранялись, до сих пор осталась прежняя живость.

В египетской религии присутствует нечто, для европейца совершенно неуловимое. Словами типа «живость» суть в полной мере не выразить; религия в Древнем Египте представляла собой некую всепроникающую философию, считающуюся само собой разумеющейся функцией наподобие сердечно-сосудистой системы человеческого тела, а не самостоятельным учреждением, которому позже присвоили понятие церкви. В Древнем Египте, естественно, существовало духовное сословие – жрецы, обслуживавшие конкретные культы и священные места, и уже при Древнем царстве некоторые из жрецов обладали статусом, предусматривающим их захоронение в роскошных склепах. Но их храмы служили хозяйственными учреждениями и оптовыми складами, а также очагами культового поклонения, поэтому многие жрецы в то время и позже совмещали свои ритуальные обязанности с должностями писцов, распорядителей и царских чиновников. Их сословие мало походило на то, что позже назовут духовенством.

Египетскую религию лучше всего рассматривать не как динамичную, энергичную общественную силу, но как способ примирения с действительностью через распоряжение различными секторами неизменного космоса. Надо сказать, что служение в египетском храме требовало соответствующей квалификации. Не следует забывать о том, что понятия и представления, считающиеся нами само собой разумеющимися при оценке (и даже в ходе разговора) менталитета других веков, не существовали для людей, в сознание которых мы стремимся проникнуть. Граница между религией и магией, например, едва ли имела значение для древнего египтянина, хотя он мог прекрасно знать, что у них существовала своя собственная сфера применения. Говорят, что магия всегда существовала в египетской религии как своего рода язва; такая оценка представляется весьма субъективной, зато в ней выражена близость связи. Еще одно понятие, которое воспринимается нами механически, отсутствовало в Древнем Египте: разница между вещью и ее названием. Для древнего египтянина название служило самой вещью; реальный объект, отделяемый нами от его обозначения, приравнивался к нему. То же могло касаться остальных представлений. Египтяне жили в мире символов как в родной стихии, принимали ее как данность, и, чтобы понять этот народ, нам остается только преодолеть постулаты нашей глубоко предметной культуры.

Поэтому для понимания значения и роли религии в Древнем Египте требуется изменение мировоззрения как такового. На самой заре религии появились безусловные свидетельства ее важности; практически на всем протяжении их цивилизации древние египтяне демонстрируют поразительно стойкую тенденцию к поиску посредством религии способа проникновения через все разнообразие практического опыта ради достижения неизменного мира, легче всего понимаемого через жизнь мертвых, обитавших в том мире. Возможно, здесь к тому же обнаруживается пульсирование Нила; каждый год он уходил и возвращался снова, его цикл повторялся, причем неизменно, как воплощение космического ритма. Крайним изменением, грозящим человеку, считалась его смерть, то есть предельное проявление распада и превращения в прах, прекрасно известное всем. Одержимость смертью просматривается в египетской религии с самого зарождения: ее самые известные воплощения, в конце концов, представлены мумиями и погребальными предметами из гробниц, хранящимися в наших музеях. При правителях Среднего царства пришла вера в то, что все люди, а не только монарх, могли рассчитывать на жизнь в потустороннем мире. Следовательно, посредством исполнения обряда и приобретения символа, заранее составив свое «досье» для предоставления судьям в загробном мире, человек мог подготовиться к жизни в мире мертвых и обоснованно рассчитывать на стабильное благополучие, дарованное там всем обитателям. Представления египтян о загробной жизни тем самым отличались от мрачной версии жителей Месопотамии; людям там ничего плохого не грозило.

Борьба за достижение данного результата для такого количества покойников на протяжении многих тысячелетий придает египетской религии мученический смысл. В этом состоит и объяснение одержимости тщательно продуманной заботой, проявляемой при оборудовании склепов и проводах покойного к месту его вечного отдохновения. Самое знаменитое отображение такой заботы можно наблюдать в сооружении пирамид и практике мумификации. Во времена Среднего царства на исполнение погребальных обрядов и мумификацию царя уходило семьдесят дней.

Египтяне верили в то, что после смерти человека его ждет суд бога Осириса; при вынесении благоприятного для него вердикта душу покойного определяли жить в царстве Осириса, а вот в противном случае его отдавали на растерзание чудовищу – наполовину крокодилу, наполовину гиппопотаму. Однако человек при жизни должен был задабривать не одного только Осириса: египетский пантеон состоял из огромного числа богов. Всего у египтян числилось около двух тысяч богов, и им полагалось исполнять несколько важных обрядов. Происхождение многих из них относится к доисторическим зверям-божествам; бог-сокол Гор считался ко всему прочему богом-хранителем египетской династии, а появиться он мог в 4-м тысячелетии до н. э., когда прибыл в Египет с таинственными захватчиками. Эти животные подверглись медленному превращению в человека, однако не до конца; художники к человеческим телам присоединяли звериные головы. Такие существа переставлялись в пантеоне по-новому, когда фараону требовалась консолидация их культов ради достижения политических целей. Таким способом поклонение Гору соединили с поклонением богу солнца Амону-Ра, воплощением которого стали считать самого фараона. Позже Гора стали считать сыном Осириса от его супруги Исиды. Эту богиню ремесел и любви можно назвать самой древней из всех египетских богов: она, как и остальные египетские божества, упоминалась еще во времена додинастической эпохи. Исида – это воплощение вездесущей матери-богини, свидетельства о поклонении которой дошли до наших дней из всех уголков Ближнего Востока периода неолита. Испокон веков ее изображали с младенцем Гором на руках, и такой сюжет перешел в традицию христианской иконописи в виде Девы Марии.