Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 160

Новаторские внедрения Альфреда представляли собой творческие усилия правительства, единственные в своем роде для всей Европы. Им ознаменовалось для Англии начало великой эпохи. Тогда сформировалась структура графств, и между ними определились границы, просуществовавшие до 1974 года. Англиканской церкви в скором времени предстояло пережить период невиданного подъема иночества, а датчан пришлось удерживать в соединенном королевстве на протяжении всех 50 лет смуты. Англосаксонская монархия хлебнула горя и подверглась новому наступлению викингов, только лишь когда в роду Альфреда попался никчемный правитель. Колоссальные суммы дани в датских деньгах вносились до тех пор, пока датский король (на этот раз христианин) не сверг английского короля и затем не умер, оставив малолетнего сына, которому предстояло править. Речь идет о знаменитом Кнуде Великом, при котором Англия короткое время входила в состав великой датской империи (1006–1035 гг.). Последнее великое скандинавское вторжение в Англию случилось в 1066 году при Харальде III Суровом (сводном брате Олафа Святого), но его войско потерпело сокрушительное поражение в битве при Стамфорд-Бридже всего лишь за три недели до того, как англичане встретили армию праправнука Роллона по имени Вильгельм I Завоеватель, который пришел в Гастингс из Нормандии.

К тому времени все скандинавские монархии приняли христианское вероисповедание, а культура викингов принимала христианские формы. Она оставила множество доказательств своей индивидуальности и силы одновременно и в кельтском, и в континентальном искусстве. Ее атрибуты сохранились на Исландии и других островах. Скандинавское наследие на протяжении многих веков оставляло заметные отметины в английском языке и образцах общественного поведения, в виде появления герцогства Нормандия и, прежде всего, в литературном приеме саги. Однако, переходя на оседлую жизнь, скандинавы постепенно сливались с остальной частью местного населения. Когда потомки Роллона и его последователей предприняли завоевательные походы в Англии в XI веке, они уже на самом деле выглядели французами, и при Гастингсе распевали военный марш, посвященный паладину франков Карлу Великому. Они покорили Англию, где люди Данелага к тому времени считали себя англичанами. Точно так же викинги утратили свою индивидуальность этнической группы в Киевской Руси и Московии.

В качестве единственных западных народов начала XI века, заслуживающих внимания с точки зрения уготованного им будущего, следует упомянуть жителей христианских государств Северной Испании. Выживанию христианства на этом полуострове, и в известной мере степени этого выживания, способствовали его географическое положение, климат и мусульманский раскол. В Астурии и Наварре христианские князья или воеводы по-прежнему держались за власть еще в начале VIII века. Воспользовавшиеся учреждением Карлом Великим «Испанской марки» (область между Францией и владениями арабов в Испании) и ее последующим расширением при новых графах Барселоны, они успешно обкорнали территории исламской Испании, пока ее правители отвлеклись на подавление гражданской войны и религиозной ереси. В Астурии появилось королевство Леон, занявшее место этой бывшей провинции рядом с королевством Наварра. В X веке, однако, христиане начали нападать друг на друга, а арабы снова двинулись на них, добившись при этом больших успехов.

Самый черный момент для них наступил на рубеже веков, когда великий арабский завоеватель аль-Мансур взял Барселону, Леон и в 998 году святыню – Сантьяго-де-Компостелу, где якобы похоронен святой апостол Иаков. Почивать на лаврах триумфа ему пришлось недолго, так как здесь тоже оказалось неискоренимым то, что было положено в основание христианской Европы. В течение нескольких десятилетий христиане Испании сплачивали ряды, а исламская Испания распадалась на части. На Пиренейском полуострове, как повсюду в Европе, начавшийся период экспансии принадлежит другой исторической эпохе, но основа ее формировалась на протяжении долгих веков конфронтации с другой цивилизацией. Для Испании в первую очередь христианство служило суровым испытанием национального единства.

На иберийском примере можно себе представить, в какой степени карта Европы вычерчивалась на основе карты вероисповедания, но делать акцент только на деятельности соответствующих религиозных миссий и роли влиятельных монархов не совсем правомерно. В судьбе ранней христианской Европы и христианской жизни свою роль сыграли еще многие факторы. Прежде всего Западная церковь, хотя ее предводители между концом античного мира и XI–XII веками чувствовали себя обособленными и осажденными внутри языческого или полуязыческого окружения. В условиях усиливавшихся противоречий, в конце концов практически совсем отрезанное от восточного православия, западное христианство культивировало агрессивную непримиримость, являвшуюся почти что защитным рефлексом. Так проявлялась его незащищенность.

И при этом ему угрожали не просто внешние враги. Внутри западного христианского мира церковники тоже чувствовали себя припертыми к стенке и в осаде. Они стремились в гущу все еще полуязыческого населения, чтобы сохранить в нетронутом виде свое учение и обряд, подвергая таинству крещения все достойное внутри культуры, в которой им приходилось жить, тонко чувствуя при этом уступки, допустимые с точки зрения местных обрядов или традиции, причем четко отделяя их от фатального компромисса в принципиальных вещах. Все это им приходилось делать совместно с корпусом духовенства, многие из представителей которого, возможно, подавляющее большинство, были людьми абсолютно неграмотными, подчинялись с большой неохотой и отличались сомнительной духовностью. В этой связи не приходится удивляться тому, что предводители церкви иногда упускали из виду огромное преимущество, которым они располагали; у них в Западной Европе не оставалось никакого духовного соперника после того, как Карл Мартелл обратил в бегство ислам; им оставалось разве что утверждаться перед лицом остаточного язычества и суеверия, и церковники прекрасно знали, как это делать. Между тем великие и влиятельные мужи этого мира окружили церковь, то помогая, то внушая надежду, всегда представляя потенциальную, а часто реальную угрозу церковной независимости общества, которую оно должно было стремиться отстоять.

Так получается, что общая история Европы неизбежно проистекает из истории папства. Папство представляется центральным и правдивее всего снабженным документальными свидетельствами атрибутом христианства. Документальное обоснование его существования служит одной из причин того, почему ему такое большое внимание. И этот факт должен навести нас на размышления о том, что можно узнать о религии тех веков. Невзирая на то, что папская власть пережила тревожные взлеты и падения, разделом прежней империи подразумевалось, что единственным на Западе защитником интересов религии выступал только Рим, так как духовного соперника у него не существовало. После папы римского Григория I Великого все прекрасно осознали немыслимость сохранения теории одной христианской церкви в одной империи, даже если имперский епископ проживал в Равенне. Последний император, прибывший в Рим, сделал это в 663 году, и последний папа римский, убывший в Константинополь, отправился туда в 710 году. Потом наступило время иконоборчества, принесшего новый идейный раскол. Когда Равенна пала перед возобновленным нашествием лангобардов, папа Стефан II отправился ко двору Пипина, а не в Византию.