Мировая история - читать онлайн книгу. Автор: Джон Робертс, Одд Уэстад cтр.№ 128

Персия при Сасанидах являла духовное, а также политическое единство. Зороастризм формально восстановил Ардашир Папакан, предоставивший важные привилегии его священникам – волхвам. Они, в свою очередь, привели его к политической власти. Священники подтверждали божественную природу его царского сана, исполняли важные судебные обязанности, и к тому же им поручили контроль над сбором поземельной подати, которая составляла основу персидской казны. Догматы, которые они проповедовали, внешне значительно отличались от строгого единобожия, предписанного Заратустрой, зато все внимание сосредоточивалось на творце мира по имени Ахура Мазда, наместником которого на земле назначался царь. Пропаганда Сасанидами государственной религии тесно связывалась с утверждением их собственной власти.

Идеологические основания персидского государства преобрели еще большую актуальность, когда в Римской империи государственной религией объявили христианство. Значительно возросшую роль стали играть вероисповедальные различия; религиозная неприязнь приобрела политическое значение. Войны с Римом послужили превращению христианства в показатель преданности империи. Хотя сначала к христианам в Персии относились терпимо, их преследование стало делом логичным и постоянным вплоть до V века и несколько дальше. Кровавым гонениям в Персии подвергались не одни только христиане. В 276 году персидского религиозного проповедника по имени Мани казнили особенно мучительным методом, содрав с живого кожу (по гуманной версии, он умер от истощения). Свою известность в Европе он приобрел под латинским вариантом его имени Манихей, а учение, приписанное ему, ждало будущее христианской ереси.

В манихействе иудаистские и христианские верования соединились с персидской мистикой, а последователи данного симбиоза увидели во всем мироздании сцену для грандиозной драмы борьбы за господство сил света и тьмы. Те, кто осознавали в этом истину для себя, стремились участвовать в этой борьбе через практику аскезы, якобы открывавшую им путь к совершенству и к созвучию с вселенской драмой духовного спасения. Последователи манихейства четко определяли границу между добром и злом, природой и Богом; его неистовая двойственность представлялась привлекательной некоторым христианам, которые видели в ней догму, созвучную той, что проповедовал апостол Павел. Блаженный Августин в своей юности принадлежал к манихейцам, и следы обнаруживаются намного позже уже в ереси средневековой Европы. Возможно, бескомпромиссный дуализм всегда обладал мощной привлекательностью для людей определенного склада ума. Как бы то ни было, широкому распространению идей манихейства повсюду предшествовало преследование со стороны правителей и зороастрийской, и христианской монархий. Последователи данного вероучения нашли пристанище в странах Центральной Азии и в Китае, где манихейство расцвело пышным цветом гораздо позже – в XIII веке.

Что же касается православных христиан в Персии, хотя мирным соглашением V века предусматривалось терпимое к ним отношение, опасность проявления ими враждебности к своему престолу в условиях непрерывных войн с Римом делала исполнение данного соглашения практически невозможным. Только в конце века персидский царь издал указ с требованием терпимости к христианам, и то исключительно ради примирения с армянами. Покончить с проблемой до конца не получилось; в скором времени христиан возмутило энергичное обращение в свою веру народных масс зороастрийскими энтузиастами. Дальнейшими заверениями персидских царей в необходимости терпимого отношения к христианству никаких серьезных мер в данном направлении на практике не предполагалось. Допустим, что у них ничего не получилось из-за сложившейся тогда политической обстановки: исключение, подтверждающее правило, касается несториан, которых Сасаниды терпели исключительно потому, что те подвергались преследованиям со стороны римлян; отсюда появлялись основания считать их людьми относительно политически надежными.

Хотя религия и тот факт, что власть Сасанидов с их цивилизацией достигли пика при шахиншахе Хосрове I Ануширване в VI веке, вместе помогают придать соперничеству империй некоторую видимость схватки между цивилизациями, возобновившиеся войны того века особого интереса не представляют. По большому счету они являют собой унылое, монотонное зрелище, хотя на самом деле речь идет о последнем периоде все той же борьбы, что началась между греками и персами на тысячу лет раньше. Кульминационный момент в этой борьбе наступил в начале VII века с последней мировой войной древности. Вызванные ею опустошения могли оказаться фатальным ударом по эллинской урбанизированной цивилизации Ближнего Востока.

Тогда Персией правил последний из великих Сасанидов шахиншах Хосров II Парвиз. Удачный шанс выпал ему, когда ослабленная Византия (Италия к тому времени уже отделилась, а славяне с аварами отправились на Балканы) потеряла толкового императора, убитого мятежниками. Хосров многим обязан почившему в бозе Маврикию за помощь в восстановлении его собственного персидского престола. Он использовал упомянутое преступление в качестве предлога и пообещал отомстить тем, кто его совершил. Его армии хлынули на территорию Леванта, круша города Сирии на своем пути. В 615 году его войска взяли приступом Иерусалим и унесли с собой величайшую реликвию в виде Честного и Животворящего Креста Господня, являвшегося знаменитейшим сокровищем данного города. Евреи, следует отметить, часто одобряли политику персов и воспользовались благоприятным случаем для проведения погромов в местах проживания христиан, тем более упоительных, что, как говорят европейцы, «этот ботинок слишком долго был на чужой ноге». На следующий год персидские армии продолжили свое дело и вторглись в Египет; еще год спустя их передовые отряды встали на привал всего лишь в полутора километрах от Константинополя. Персы даже пустились в морской поход, осадили Кипр и отхватили от Римской империи остров Родос. Империю Дария внешне восстановили практически в тот момент, когда в другом конце Средиземноморья Римская империя теряла свои последние вотчины в Испании.

Наступили самые мрачные для Рима времена за весь его долгий период борьбы с Персией, но в критический момент появился нежданный спаситель. В 610 году наместник императора в Карфагене по имени Ираклий восстал против преемника Маврикия и покончил с кровавым господством этого тирана, убив его. В свою очередь, он получил императорскую корону из рук патриарха. Сразу покончить с бедствиями в Азии не получалось, но Ираклию предстояло проявить себя в качестве одного из величайших императоров-воителей. Только военно-морская мощь спасла Константинополь в 626 году, когда персидскую армию оказалось не на чем перевезти для поддержки штурма этого города их союзниками аварами. На следующий год тем не менее Ираклий ворвался на территорию Ассирии с Месопотамией, служившую предметом застаревшего спора с точки зрения ближневосточной стратегии. Солдаты персидской армии подняли мятеж, Хосрова убили, а его преемник заключил с римлянами мир. Великие времена правления Сасанидов ушли в прошлое. Величайшую реликвию в виде Честного и Животворящего Креста Господня – или то, чему присвоили такое звучное название, – вернули в Иерусалим. Затянувшийся поединок между Персией и Римом подошел к концу, и центр тяжести всемирной истории начал наконец-то смещаться в сторону еще одного конфликта.