Евреи в русской армии. 1827 - 1914 - читать онлайн книгу. Автор: Йоханан Петровский-Штерн cтр.№ 93

Осенью 1905 г., сразу после официализации праворадикальных партий, публицисты СРН приступили к разработке охранительной концепции, в которой еврейским солдатам (и в целом военному вопросу) была отведена немаловажная роль. Евреи были объявлены разрушителями общества и армии. Русские евреи — независимо от того, служат они в армии или агитируют через Бунд, — были осмыслены в военных метафорах. «Японцы и иудеи представляют собою две армии, одновременно направленные против Российской державы и Русского Народа, первые — с фронта, вторые — с тыла. Успехи первой армии обусловливались успехами второй и обратно» . Именно они, евреи, виноваты в проигрыше русской армии в войне против Японии. Во-первых, потому, что в целом от присутствия племени Иуды в войсках «распадаются армии», разрушаются военные традиции, гибнет знаменитый флот . А во-вторых, потому, что даже помощь евреев армии в конечном счете выгодна врагу. Так, во время Русско-японской войны Гинзбург (известный петербургский коммерсант, не путать с бароном Гинцбургом), утверждает Бутми, снабжал углем японцев «за наш счет» . На фронте ситуация еврейского предательства была самоочевидной. Из 18 000 евреев маньчжурской армии, 12 000 сами перешли к японцам или попали к ним в плен . Евреи избегали строевых должностей, совершали преступления, дезертировали, распространяли панику и всячески деморализовали войска . Само пребывание евреев в армии пагубно отразилось на внешней и внутренней дисциплине и фактически парализовало волю и решимость русского солдата .

Чтобы наладить агитацию в войсках, руководство Союза русского народа и Союза Михаила Архангела активно искало поддержки среди высших иерархов Военного министерства . Покровитель СРН князь Эммануил Коновницын обратился в 1906 г. к военному министру с письмом, в котором просил содействия в открытии отделений СРН в армии . К письму прилагалась брошюра об основных положениях СРН, которую Коновницын предлагал распространить среди войск. Брошюра представляла собой разновидность крайне правого консерватизма, ксенофобии, охранительства и шовинизма, граничащего с расизмом. СРН требовал запрета политических партий как немыслимых «среди верноподданных Русского народа, каковые обязаны быть все подданными русского Царя». Союз ратовал за возвращение к главенству Православной церкви, неограниченному царскому самодержавию и за преимущественное право русской народности. В области национальной политики Союз признавал права только трех народов — великорусского, малоросского и белорусского. Об остальных народностях и народах Союз говорил без обиняков: «Союз не может допустить ни экономического, ни политического порабощения Русского народа инородцами и евреями под видом “равноправия” или под каким-либо иным видом. Союз открыто признает и твердо заявляет, что Россия — для Русских» .

Как убедительно продемонстрировал Фуллер , на исходе революции Военное министерство пыталось вывести армию за пределы противостояния режима и общества. Разумеется, противодействие Военного министерства намерениям режима навязать армии полицейские функции могло пресечь конфликт между армией и обществом; вместе с тем оставался неразрешенным конфликт внутренний, поддерживаемый усилиями революционной пропаганды, не утихшей после 1907 г. Поэтому идеи СРН были восприняты Военным министерством как противоядие — единственное имеющееся в наличии идеологическое оружие, которым можно было бы подавить революционную ересь в войсках . В этом смысле пропагандистские материалы Союза, казалось, были написаны специально по заказу Военного министерства.

Так в разгар революционных событий состоялась встреча двух идеологий, значение которой трудно переоценить: Военное министерство взяло на вооружение идеологию крайне правого крыла русского консерватизма. С этого момента революционные настроения в войсках стали именоваться не иначе как инородческая ересь, имеющая целью уничтожение или порабощение Российского государства. Солдатам запретили получать любые газеты, кроме газет откровенно черносотенного толка, вроде «Дня» или «Знамени». Солдаты жаловались в Думу, что им запрещают читать в казармах что бы то ни было, кроме черносотенной периодики. Прокламации антиеврейского содержания регулярно доставлялись в полки и настойчиво распространялись среди нижних чинов. Для публикации этих прокламаций окружные штабы охотно предоставляли свои типографии. Предоставление типографских мощностей всевозможным антисемитским и охранительным органам было предписано им в приказном порядке. Подпольная газета «Казарма», орган Военной организации при Петербургском комитете РСДРП, вяло пыталась противодействовать безапелляционному очернению революции и еврейства, переводя разговор с национального на классовое и порой вступая в открытую полемику с черносотенными прокламациями .

Мы располагаем одной из таких прокламаций, отпечатанной в штабе Одесского военного округа и распространенной среди солдат Казанского, Владимирского и Углицкого полков. В тексте прокламации особенно интересна попытка (к слову, довольно топорная) ее создателей связать в один смысловой узел либеральные идеалы, восходящие к Французской революции, сионистское движение (судя по архивным данным, весьма слабое среди евреев — рядовых русской армии) , а также русский революционный нигилизм и еврейство в целом. В настойчивом желании связать в единый политический суррогат разнородные и разноплановые явления угадывается почерк Петра Рачковского, шефа охранного отделения, одного из предполагаемых авторов «Протоколов сионских мудрецов» . Кроме того, попытка связать «равноправие» и «жидовство» в этой прокламации выдает характерную лексику из брошюры Союза русского народа. Прокламация обращена к «братцам» — архаичное обращение русских военачальников старой закалки к нижним чинам:

При всей своей абсурдности воззвание отличалось красноречием. В нем не хватало одного: призыва к действию. Недочет был исправлен. В новой редакции воззвания, которое с трибуны Первой думы процитировал депутат Винавер, был полностью сохранен приведенный текст, но в финале была добавлена одна-единственная фраза: «Встань, очнися, подымися, русский народ, на врага!» В этой окончательной редакции воззвание в апреле — мае 1906 г. в количестве нескольких сотен тысяч экземпляров было распространено охранным отделением среди солдат пехотных полков 16-й пехотной дивизии, расположенной в Белостоке и окрестностях .

На солдат оно произвело впечатление приказа по армии. Тем более что оно было подкреплено распоряжением 31 мая о введении сверхурочных войск в Белосток и провокационными действиями белостокских полицейских властей. Разделение города на северную часть, где войсками командовал полковник Войцеховский, и южную, под командованием подполковника Буковского, также, с точки зрения рядовых, должно было означать готовящуюся акцию . После белостокского погрома, разразившегося в первых числах июня и унесшего жизни по крайней мере 78 человек (в большинстве своем — евреев), думская «комиссия 33-х» прямо обвинила полицейские власти в организации, а войска — в попустительстве погрому . Когда депутат Стахович заявил, что Дума не имеет права бросать в лицо армии такое заявление, возглавлявший комиссию депутат Араканский на конкретных фактах убедительно продемонстрировал, что войска непосредственно участвовали в погроме. Острогорский, депутат от Белостока, безнадежно пытавшийся предотвратить кровопролитие, подтвердил, что «солдаты больше содействовали погрому, чем защищали от него мирное население». Винавер был еще более резок. Он заявил, что «погрома не было. В Белостоке была воинско-полицейская экспедиция для устрашения революционеров путем убийства невинных» . То, что пострадали невинные, не сомневался, кажется, никто: даже Пуришкевич, отец русского фашизма , присоединился к депутатам, когда Дума почтила память погибших в Белостоке. Однако в своей запальчивости и желании взвалить всю вину на самодержавие думские центристы и либералы недоговорили некоторых важных деталей — а именно что погром был разыгран по сценарию ультраправых, стремящихся во что бы то ни стало внедрить в общественное сознание мысль о развязанной евреями войне против армии. Оправдываясь перед военным министром за произошедшие в Белостоке беспорядки, командующий Виленским военным округом пояснял, что во всем виноваты евреи, ополчившиеся против армии: это они обстреливали солдат, развозивших евреям хлеб; это они открыли стрельбу по христианской процессии и первыми бросили бомбу . Подобные формулировки, в точности повторявшие инсинуации Шмакова и Бутми, в период 1905–1907 гг. активно внедрялись в общественное сознание.