Цена за Жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Комарова cтр.№ 36

Его взгляд говорил сам за себя — грустный и насмешливый. Кажется, он искренне забавляется моей растерянностью. Да что ж творится-то?!

— Везельвул, сотворенное дитя Дарша дай Драгона, ты запутался в своих чувствах. — Впервые я употребила это обращение по отношению к своему приемному сыну, словно напоминая о его положении. Он дернулся, будто я дала ему пощечину. — Завтра мы оба посмеемся над этой... шуткой... Но сейчас я ухожу. Я не хочу, чтобы ты сказал то, о чем потом пожалеешь. Я не хочу рассеивать твои иллюзии относительно моих чувств к тебе.

Я никогда не бросаю слов на ветер. Развернувшись, я зашагала к выходу, провожаемая недоуменными взглядами.

Изумруд попыталась было последовать за мной, но Дариус и Валера ухватили ее за руки, не давая сдвинуться с места Правильно. Не нужно мне сочувствия, сестричка. Дай мне спокойно подумать и понять, в чем я допустила ошибку.

Здание клуба было почти скрыто среди деревьев. Я шагнула на одну из тропок и побрела в ту сторону, где, мне казалось, никто не помешает предаваться самоедству.

Он догнал меня, этот идиот. Ну почему Изи не остановила его? Ну почему? Почему я сейчас скажу то, о чем впоследствии пожалею.

Мы стояли под раскидистым деревом. Я прислонилась к шершавому стволу и провела ладонью по испещренной трещинами коре. Это дерево умирало, оно отжило свой срок. Тысячи лиц, десятки встреч видело оно. Оно давало приют влюбленным и беглецам, выслушивало клятвы и рыдания. Но даже ему сейчас было тревожно. Оно чувствовало, что этот разговор станет его концом.

— Почему ты ушла, Ольга?

— Не называй меня так. — Я поморщилась. — Это имя для меня чужое — так же, как для тебя Вячеслав.

Он смешался:

— Но разве ты не Ольга Сильвер дай Драгон?

— Нет, — улыбнулась я. — Я Оливия. Ольгой звали мою мать, она была славянкой.

— Мать? Я думал, у вас нет семей...

— У Драконов нет... — Я не стала объяснять. Не нужно ему знать. Может, я сумею обойти в нашей назревающей ссоре скользкую тему происхождения и размножения Драконов... — Везельвул, иди в зал. Празднуй среди людей свой успех. Радуйся и мечтай о будущем вместе с ними. Ты пытаешься услышать ответ в безмолвии.

— Ольга... Силь, почему ты не хочешь дать мне шанс? Ты ведь никогда не относилась ко мне как к сыну. Почему же ты не хочешь быть моей девушкой? Валерий ничего не скажет, он будет только рад. Я смогу сделать тебя счастливой.

— Ты? — Нет, он все же ребенок. Я вздохнула и сползла по стволу, не обращая внимания на то, что кора оставляет затяжки на тонкой ткани платья. — Вез, ты как ребенок, который мечтает о белоснежной яхте, еще не научившись толком плавать. Ты ничего не можешь мне дать, а я никогда не смогу перестать защищать тебя. Это не любовь, это привязанность, опека, возможно, материнский инстинкт, но не более того.

— Силь, ты так говоришь, потому что боишься потерять силу. Изи рассказывала мне об этом. Но я же не просто Сотворенный, во мне есть капелька от вас, Драконов.

— Дело не в этом, Вез. Я не хотела говорить об этом, но иначе в твою голову ничего не вбить. Понимаешь, мы, Драконы, не появляемся на свет из материнской утробы. Мы рождаемся из ненависти и боли. Мы люди, которые погибли от рук себе подобных, но так и не поверили, что все кончено. Мы потерянные души. У новорожденного Дракона нет ничего, кроме чужой человеческой памяти и сжигающей душу боли. И каждый из нас находит собственный стержень, помогающий не сломаться. Для Изи — это ее красота и стервозность, для моего брата Рубиуса — жажда власти, а для меня — эгоизм. Я забочусь лишь о себе самой. Я люблю лишь себя. Этот принцип сильно облегчает мне жизнь.

— Но ты ведь спасла меня, пожертвовав своей свободой! Ты любишь меня!

— Нет, Везельвул, даже в случае с тобой я не ломала свои принципы. Я согнула их, но не сломала. Я связала наши жизни, зная, что сумею защитить тебя. Я заботилась о тебе и хранила тебя, оправдывая это тем, что таким образом я спасаю свой народ. Это не любовь, Везельвул, это долг. Я эгоистка, я не полюблю никогда и никого, я никогда больше не поставлю чью-то жизнь выше своей собственной.

— Ты бесчувственная стерва, — спокойно произнес он. — Не знаю, норма ли это для Драконов, или только вы с Изумруд такие, но я не могу понять этого. Я верил, что ты любишь меня, верил, что я тебе не безразличен, я видел это в твоих глазах! Я не знаю, чему теперь верить!

— Не верь ничему и никому, мальчик, — я вздохнула, — не верь, не бойся, не проси. Ты принц Аддена, ты власть. Ты не выживешь, если не поймешь одного простого правила: имеет значение лишь твоя жизнь. Нельзя отдать ее ради другого, нельзя прожить жизнь за другого, нельзя поставить чье-то счастье выше своего.

— Это твое кредо?

— Нет, это истина. Я расскажу тебе, как я ее осознала, и суди сам, имею ли я право так говорить...

Я рассказала тебе о том, кто такие Драконы. Ты знаешь, что я симбиоз магии и человека. Но я не упоминала о том, как я стала Драконом, даже не говорила о том, как я жила когда-то. Наверное, это глупо, но я расскажу об этом тебе, дитя. Что бы там ни было, я твоя мать, приемная мать. Мой долг объяснить тебе, предупредить, предостеречь от ошибок.

Я родилась в этом мире в те времена, когда люди еще не знали ни техники, ни единого Бога. Я из народа, называемого этрусками, богоизбранного народа. Меня звали Оливия, я принадлежала к аристократии этрусков. Мне повезло, в нашей культуре женщина была не просто вещью, а личностью и полноправным членом общества. Родители любили и лелеяли меня и брата, они не делали между нами разницы. Я, как и он, скакала верхом среди полей, училась сражаться и читать. Мы жили в странном, но отнюдь не плохом мире.

Когда мне исполнилось двенадцать, я впервые влюбилась. Он был намного старше меня, но это не имело никакого значения. Такие браки не были редкостью... Я вышла замуж за человека, рассталась с семьей. Лишь Илия, мой брат-близнец, оставался мне близок, как никто...

А потом я совершила то, что сделало меня Драконом, что убило Оливию. Я заменила мужа на храмовом алтаре, отдала жизнь, чтобы не забрали его. Я отдала свою жизнь и жизнь так и не рожденного мною младенца... Мне было почти четырнадцать лет...

Боги диктовали нам свою волю ежеминутно. Даже перемена направления ветра считалась жрецами знаком свыше. Но яснее всего боги высказывались тогда, когда им предлагали жертву. По внутренностям жертв жрецы читали повеления высших сил. Мой муж... муж Оливии должен был стать такой жертвой. Я любила его, я была молода и глупа. И решила, что имею право выбирать. Я заменила его на белом мраморе алтаря, а он не попытался меня остановить.

Я помню, как кривая сталь вошла в мое тело, я помню собственный крик и безумие в глазах Илии, ворвавшегося храм. Я помню металлический вкус крови, пошедшей горлом, и песнопения жрецов. Даже тогда я думала о нем, о своем любимом. Я цеплялась за ускользающую ниточку жизни, чтобы еще хоть миг побыть рядом с ним.