Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях - читать онлайн книгу. Автор: Инесса Яжборовская, Анатолий Яблоков, Валентина Парсаданова cтр.№ 122

Следователям постоянно приходилось всячески изворачиваться, изыскивать и использовать любую возможность, проявлять недюжинную находчивость, чтобы обеспечить выполнение дорогостоящих следственных действий. Не исключено, что одна из причин поручения дела ГВП кроется в том, что эта прокуратура обслуживает армейские подразделения с большой массой дармовой рабочей силы, за которую не принято платить.

Специалисты-военнослужащие привлекались для проведения многочисленных экспертиз, для перевода польских материалов на русский язык, для выполнения многих других технических заданий. Такие масштабные следственные действия, как проведенные в Харькове, Медном, Катыни и Томске эксгумации, стали возможными благодаря самоотверженному солдатскому труду, помноженному на бесценную помощь, знания и опыт лучших специалистов Польши с мировым именем в областях судебной медицины, фалеристики, палеонтологии, истории, юриспруденции и других и применение ими высококачественной экспертной техники и материалов. Длительная работа как польских специалистов, так и российских военнослужащих не была должным образом оплачена. Комплексная экспертиза, проведенная по делу авторитетными российскими учеными, на которую ими было затрачено более 2-х лет, также проводилась на общественных началах, без оплаты.

В состав следственной группы вошли военные прокуроры Главной военной прокуратуры: А.В. Третецкий, С.С. Радевич, А.Ю. Яблоков, С.В. Шаламаев и В.М. Граненов. Прокурорский надзор за расследованием дела осуществлял Н.Л. Анисимов, который на первоначальном этапе следствия был не только непременным участником практически всех следственных действий, но и направлял всю работу следственной группы. С последующей потерей интереса к катынской проблеме у влиятельных политиков страны он отошел от этого дела и фактически стал препятствовать его тщательному расследованию.

В связи с высоким поручением дело постоянно находилось на контроле Главного военного прокурора, был ли это генерал-полковник юстиции А.Ф. Катусев или сменивший его на этом посту генерал-полковник В.Н. Паничев, первый заместитель Главного военного прокурора генерал-лейтенант юстиции Л.М. Заика или сменивший его генерал-лейтенант юстиции Г.Н. Носов. Непосредственный контроль за расследованием осуществлял заместитель Главного военного прокурора генерал-майор юстиции В.С. Фролов, а затем генерал-майор юстиции В.А. Смирнов. Отношение руководства ГВП к делу менялось в соответствии с изменением интереса к нему политического руководства. Вначале была дана установка не обращать внимания на привходящие факторы, различные заявления и публикации, расследование проводить тщательно и объективно, найти места захоронений расстрелянных поляков, провести эксгумации для подтверждения факта захоронения, все это оформить процессуально с соблюдением юридической процедуры. В духе объявленного ранее политическим руководством страны предварительного заключения предполагалось, как в принятой процедуре реабилитации, принять отвечающее праву решение о виновности руководства НКВД в расстрелах, а затем прекратить дело за смертью виновных.

О расследовании Катынского дела знали практически все сотрудники ГВП. Отношение к нему было неоднозначным. Многие считали его чисто политическим и к расследованию отнеслись отрицательно. Были и такие, которые считали, что движение к демократии иссякнет, сменится на обратный курс и тогда участники следственной группы сами могут быть подвергнуты репрессиям. В связи с этим некоторые прокуроры, которым первоначально было предложено работать в группе, от этого предложения отказались.

Следственная группа была сформирована из прокуроров, которые до службы в ГВП длительное время работали следователями и имели большой практический опыт расследования всех категорий уголовных дел. В то же время они не менее года отработали в ГВП в отделе по реабилитации жертв сталинских репрессий и на огромном количестве пересмотренных уголовных дел непосредственно убедились в преступности и исключительной жестокости сталинского режима. Поэтому с моральной точки зрения все члены группы считали своим почетным долгом добросовестно расследовать одно из наиболее тяжких преступлений сталинщины.

Члены следственной группы в то время мало интересовались политической подоплекой дела. Хотя это дело было необычным, уникальным, их стремление было единым — максимально добросовестно и профессионально расследовать его с применением методики, характерной для расследования убийств, и выяснением всех соответствующих вопросов предмета доказывания.

Уголовное дело принял к своему производству и был руководителем следственной группы А.В. Третецкий (на тот момент подполковник, впоследствии генерал-майор юстиции). Его энергичность, большой организаторский талант и целеустремленность, в сочетании с высокой юридической квалификацией, огромным трудолюбием и человеческим обаянием обеспечили как успешное выполнение наиболее важных следственных действий (таких как эксгумации в Харькове и Медном), так и слаженную и эффективную работу следственной группы в целом.

В августе 1992 г., в разгар следствия, Третецкий перешел на работу в аппарат вице-президента РФ А.В. Руцкого, и дело было передано А.Ю. Яблокову, который вел его уже практически один до середины июля 1994 г. Затем, после вывода Яблокова на пенсию, оно было передано в производство С.В. Шаламаеву, одному из самых молодых и перспективных, ценимых руководством офицеров ГВП.

Огромный вклад в расследование внес полковник юстиции С.С. Радевич, даже когда основными для него стали другие занятия. Благодаря прекрасной ориентировке в польской тематике и таланту исследователя, зрелости и жизненной мудрости в сочетании с обостренным чувством справедливости, исключительным трудолюбием, то есть синтезу наилучших человеческих качеств, он стал самым непримиримым и последовательным борцом за раскрытие катынского преступления, которое считал наиболее бесчеловечным проявлением тоталитаризма. Его убежденность, неконъюнктурность его позиции, умение быть самим собой как с подчиненными, так и с самыми высокими начальниками, бескомпромиссность в отстаивании своего мнения вызывали искреннее уважение всех, с кем он общался. Внешне неторопливый и добродушный, честный и отзывчивый, он был готов прийти на помощь любому, кто в ней нуждался. Все эти качества сделали его моральным лидером всей следственной группы. Радевича не надо было уговаривать включаться в нередко тягостные, нелегкие следственные действия по делу или переводить польские материалы. Он взял на себя тяжелейший труд достучаться в двери кабинетов руководителей государственной администрации и убеждать их в необходимости выдать следствию документы самого высокого уровня принятия решений — Политбюро ЦК ВКП(б) и НКВД. Благодаря ему голос прокуратуры был слышен в верхах и звучал настойчиво, что было значительным успехом.

В декабре 1992 г. Радевич по достижении пенсионного возраста уволился с военной службы и перешел в Генеральную прокуратуру Российской Федерации. Свой шаг он объяснил коллегам тем, что возможности Главной военной прокуратуры в расследовании Катынского дела исчерпаны, ее уровень недостаточен для успешного его завершения. Без оказания внешней, обязательной для руководства ГВП политической помощи дальнейшее поступательное движение дела было затруднительным. Он надеялся такую посильную помощь оказывать, находясь на новом месте.