Подлинная история тамплиеров - читать онлайн книгу. Автор: Шэран Ньюман cтр.№ 69

На следующий день перед комиссией предстали семь членов ордена, в том числе генеральный досмотрщик Гуго де Перо. Все они в один голос утверждали, что являются «простыми рыцарями, не имеющими ни коней, ни доспехов, ни земельных наделов, и не знают, как они могут защитить орден» ^[335]. Когда же в помещение ввели Гуго, он смог сказать только, что тамплиеры принадлежат к весьма уважаемому ордену и судить их вправе только папа.

Такой защиты члены комиссии не ожидали. Правда, несколько позже к ним явились еще несколько человек. Один из них, Пьер де Сорайо, вышел из ордена какое-то время тому назад и теперь искал в Париже работу. Ничего дурного об ордене он сказать не мог, но тут же попросил комиссию о вспомоществовании. Еще двоих прислали тамплиеры из Эно, чтобы выяснить, в чем дело. Они и вовсе не понимали, что им надлежит защищать.

В результате комиссия решила отложить дальнейшее разбирательство до ноября.

Допрос тамплиеров комиссией папы

В ноябре, когда кардиналы вернулись в Париж, положение существенно изменилось, хотя встреча с первым участником процесса, Жаком де Моле, этого никак не проявила.

Великий магистр ордена заявил, что не может поверить, будто папа желает уничтожить орден, который столь много сделал для христианской веры. Он добавил, что не может позволить себе нанять адвоката, поскольку все его состояние состоит из четырех денариев. Комиссия зачитала Жаку его прежние показания. Услышав их, «он дважды перекрестился, а затем сделал руками жест, как бы показывая, что поражен» ^[336].

То ли Жак был великим актером, то ли двухлетнее заключение весьма неблагоприятно отразилось на его умственных возможностях.

Тем временем комиссия продолжала допрашивать тамплиеров. Кое-кто их них повторил свои признания, однако день за днем члены ордена обретали былую смелость. Понсар де Жизи, глава первого командорства в Пейне, признал, что ранее согласился со всеми обвинениями в свой адрес. Затем он сообщил кардиналам, что он и другие храмовники признавались в преступлениях только под давлением, поскольку их пытали, и все добытые на допросах сведения не соответствуют действительности. В заключение Понсар сказал, кто, по его мнению, мог затаить зло к ордену. Он перечислил четверых, одним из которых был Эскин де Флойран.

Оживились и другие тамплиеры. Некоторые отказывались от прежних показаний, другие, и раньше не признававшие своей вины, рассказывали о перенесенных пытках, с помощью которых их хотели принудить к раскаянию в несовершенных злодеяниях. Тамплиерам связывали руки за спиной и подвешивали за кисти рук, выворачивая суставы. Один член ордена рассказал комиссии, что во время допроса к его гениталиям и другим частям тела подвешивали тяжести. Другому храмовнику смазывали ноги жиром, а затем жгли их на огне, пока не сгорала вся кожа. Многих узников морили голодом и содержали в невероятно тесных помещениях. Те, кого еще не пытали, знали, что происходит с их товарищами. Некоторые признались, что простая угроза пытки заставляла их терять мужество.

Мало-помалу перед комиссией прошло почти семьсот тамплиеров. Большинство рыцарей понимали, что у них не хватает знаний для юридически полноценной защиты, и в конце концов один из священнослужителей ордена, Пьер де Болонья, согласился выступить от имени всех арестованных. Пьер получил юридическое образование и был представителем ордена при папском дворе в Риме. Он вполне мог соперничать в красноречии с королевскими адвокатами.

23 апреля 1310 года Пьер и еще три защитника предстали перед комиссией и заявили, что действия короля Филиппа были противозаконными и бессмысленными. «Судебное преследование Ордена было „скоропалительным, непредвиденным, несправедливым, совершаемым без должных юридических процедур, сопровождаемым ущемлением прав и жестоким насилием“, ибо никаких попыток надлежащего разбирательства дела не предпринималось». Пьер добавил, что вследствие этого внезапного ареста, заключения в тюрьмы и жестоких пыток тамплиеры оказались лишены «свободы мысли, столь необходимой каждому достойному человеку. Утратив же свободу воли, человек оказывается также лишенным всех прочих благ, включая способность познавать, помнить и понимать» ^[337].

За этой страстной речью последовало требование предоставить все документы по делу, а также список всех свидетелей, как уже допрошенных, так и тех, кого допросить предстояло. Защитники также потребовали, чтобы свидетелям не дозволялось общаться друг с другом и чтобы их показания не разглашались до отправки всех материалов папе.

Комиссия с этими требованиями согласилась. Внезапно появилась надежда, что тамплиеров признают невиновными и наконец, после двух лет заключения, отпустят на волю.

Филипп действует в обход папской комиссии

Стоял май 1310-го, с момента ареста тамплиеров прошло почти три года. В сущности, на этой стадии обвинения предъявлялись не ордену, а отдельным его членам, которые все еще содержались в заключении в разных местах Франции. Филипп Красивый по-прежнему не мог на законных основаниях завладеть их имуществом. Появились признаки, что ему придется все вернуть владельцам. Король понимал, что ему необходимо принять решительные меры.

По странному совпадению, новый архиепископ Сансский Филипп де Мариньи приходился родным братом новому и к тому же любимому советнику короля Ангеррану де Мариньи, а Париж в то время подпадал под юрисдикцию архиепископа Санса. Кроме того, если комиссия разбирала дело ордена в целом, то местные епископы имели право судить отдельных храмовников и выносить им приговоры. Именно этим и решил заняться архиепископ Санса и объявил, что арестованных в Париже тамплиеров будет судить его суд.

Это заявление повергло защитников в ужас. Пьер де Болонья и другие бросились к членам комиссии, хотя дело было в воскресенье. Пьер умолял папских представителей не позволять архиепископу судить узников, а в особенности тех, кто признал свою вину под пыткой, а потом отказался от признаний. Страх, который обуял тамплиеров, сквозит даже в официальных протоколах, которые воспроизводят их мольбу дословно:

«Это было бы противу Господа и справедливости и совершенно перевернуло бы ход расследования… Мы взываем к Папе изустно и в нашем послании… и просим взять под защиту Святого престола всех братьев, которые выступили или выступят в защиту ордена. Мы обращаем к Папе свои мольбы, исполненные отчаяния!» ^[338]

Я так и представляю себе эту картину: воскресное затишье, монастырь Святой Женевьевы, часовня святого Элигия, храбрецы-тамплиеры молят папских посланцев спасти их жизни. Нам осталось неизвестным, как эта мольба подействовала на членов комиссии. Жиль Эйслен, который по совместительству был еще и советником короля, уклонился от принятия решения. Остальные члены комиссии обещали дать ответ тамплиерам после вечерней молитвы.