Срединное море. История Средиземноморья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Джулиус Норвич cтр.№ 26

Нарсес не был воином. Большую часть жизни он провел во дворце, где достиг поста начальника императорской гвардии, но это назначение предполагало скорее внутреннюю, а не военную службу. Тем не менее Юстиниан отправил его в 538 г. в Италию — формально для руководства корпусом для усиления византийской армии во время осады готами Рима, фактически же для того, чтобы приглядывать за Велисарием, чья молодость, блестящие качества и откровенное честолюбие беспокоили императора. Здесь Нарсес показал себя умелым организатором, волевым и целеустремленным. За прошедшие тринадцать лет он не утратил энергии и решительности. Кроме того, он знал своего императора лучше, чем кто-либо, и потому легко убедил его дать ему больше войск, чем предназначалось для Германа, — по крайней мере 35 000 человек, большинство которых составляли варвары, но также и некоторое число персов, взятых в плен во время недавней войны с Хосровом.

Только в июне 552 г. Нарсес начал марш на Италию. Из-за нехватки кораблей для транспортировки армии ему пришлось избрать сухопутный маршрут, двинувшись вокруг северной оконечности Адриатического моря к Равенне, где он наконец заплатил тем воинам из находившихся там отрядов, которые еще не разбежались из-за огромных просрочек с жалованьем. Затем он пересек Апеннинский полуостров в южном направлении и двинулся по Фламиниевой дороге на Рим. Тотила шел по тому же маршруту, чтобы преградить ему путь. Противники встретились у небольшой деревни под названием Тагины, где и произошло сражение, решившее судьбу войны. Армия готов была постепенно охвачена с флангов, разбита и, когда солнце зашло, обратилась в бегство. Сам Тотила, смертельно раненный, бежал с остатками войска, но через несколько часов умер.

Теперь у готов не оставалось никаких надежд на победу, но они не сдались, а, единодушно провозгласив преемником Тотилы одного из его лучших полководцев, Тею, продолжили борьбу. Тем временем Нарсес продолжил наступление на юг, и города один за другим открывали ворота перед завоевателями. Сам Рим пал после короткой осады, уже в пятый раз сменив хозяина за время правления Юстиниана, но старый евнух, не думая останавливаться, продолжал продвигаться вперед. Как он слышал, Тотила оставил огромные богатства, составлявшие резерв казны, в Кумах на берегу Неаполитанского залива. Нарсес был полон решимости наложить руку на сокровища, пока их не расхитили. Тея же, в свою очередь, хотел остановить его, и в конце октября в долине Сарно, всего в двух-трех километрах от давно забытых Помпей, оба войска сошлись в последний раз. Тею убило метко пущенным дротиком, но даже после того как его голову насадили на копье и подняли для всеобщего обозрения, бой не прекратился: его люди сражались до вечера следующего дня. По условиям последовавшего затем соглашения готы обязывались покинуть Италию и не вести войн против империи. По крайней мере наиболее честолюбивая мечта Юстиниана теперь наконец сбылась.

История дает не много примеров кампаний, столь быстро, решительно и успешно завершенных полководцами, которым, как Нарсесу, перевалило за семьдесят (конечно, это не самый убедительный аргумент в пользу кастрации). Но вот еще более удивительный пример. Когда этот старый армянин привел своих людей в Италию весною 552 г., другой, менее крупный, экспедиционный корпус высадился в Испании под началом также пожилого военачальника. Его имя — Либерий, и о нем известно, что он был префектом претория в Италии шестнадцатью годами ранее, в правление Теодориха. В то время, о котором мы говорим, ему не могло быть меньше восьмидесяти пяти лет.

К тому моменту в Испании прочно закрепились вестготы, которые впервые появились здесь вместе с другими варварскими племенами в 416 г.; в 418 г. они заключили с Римом договор на том условии, что они признают верховную власть империи. Положение было примерно таким же, как в Италии при Теодорихе: землевладельческая аристократия продолжала с комфортом жить в своих поместьях, вполне удовлетворенная status quo ^[97] и, несомненно, довольная тем, что чрезвычайная удаленность от Константинополя сводила вмешательство империи в тех краях к минимуму. Для нее и вестготских властителей первым предупреждением о приближающейся буре стало отвоевание Велисарием Северной Африки у вандалов в 533 г. и изгнание вестготского гарнизона из Септема (ныне Сеут) в следующем году. Попытка вестготского короля Теодиса вернуть его в 547 г. закончилась катастрофой. Его протесты по поводу того, что ромеи смошенничали, напав в воскресенье, в то время как он находился в церкви, уже ничего не могли изменить — его армия была истреблена, а сам он вскоре встретил смерть от рук убийц.

Затем, в 551 г., при втором преемнике Теодиса короле Агиле вспыхнуло восстание во главе с родственником последнего Атенагильдом, который обратился за помощью к византийскому императору. Именно этого и ожидал Юстиниан: он приказал выделить из армии Нарсеса отряд численностью одна, самое большее две тысячи человек и направить под командованием Либерия в Испанию. Отряд встретил лишь незначительное сопротивление — вестготская армия раскололась пополам. Вскоре Либерий установил прочный контроль над целой областью к югу от линии Валенсия — Кадис, включая Кордову. В 555 г. Агилу убили его собственные воины, и Атенагильд занял трон, не встретив противодействия.

Если бы новый король согласился править как вассал империи, то все бы пошло гладко. Однако у него никогда не было таких намерений, и он дал понять Либерию, что ждет не дождется, когда тот уйдет со своей армией. Старик, который был столь же умелым дипломатом, как и полководцем, в принципе согласился, но со временем убедил Атенагильда начать переговоры. В конце концов сошлись на том, что империя сохраняет за собой те территории, которые успела захватить. Но здесь было недостаточно воинов для размещения полноценных гарнизонов, да и линия коммуникаций была угрожающе растянутой: Юстиниану пришлось признать, что добрые четыре пятых Иберийского полуострова неподконтрольны ему. С другой стороны, он удерживал Балеарские острова, которые вместе с Корсикой и Сардинией, отвоеванными соответственно Велисарием и Нарсесом, обеспечивали ему надежную базу в Западном Средиземноморье, и теперь Юстиниан мог хвастаться тем, что империя вновь простирается от Черного моря до Атлантического океана.

Формально это было так, но государство вестготов продолжало процветать. Теперь его столицей стал Толедо. Атенагильд и его преемники рядом успешных кампаний распространили свою власть на все новые и новые территории, пока наконец в начале VII в. последний имперский анклав с центром в Новом Карфагене не был ликвидирован. К концу того же столетия две самостоятельные общины, римская и готская, которые являлись отличительным признаком Испании в последние три столетия, аналогичным образом перестали существовать. Таким образом, в 700 г. Иберийский полуостров оказался населен относительно единым готским народом. Однако прошло всего десятилетие, и готы оказались лицом к лицу с новым страшным противником.

Как считается, Юстиниан был последним византийским императором, который лучше владел латинским, чем греческим, хотя бегло говорил на обоих языках. Через два столетия после Константина империя перенеслась в греческий мир, и ее эллинизация почти завершилась. Со времени основания империи Августом в ее рамках сосуществовали латинская и греческая цивилизации, и с течением времени различие между ними увеличивалось — каждая развивалась собственным путем. Греки, например, не пострадавшие от наиболее опустошительных варварских нашествий, быстро превзошли латинян в интеллектуальных способностях и образованности и чувствовали себя стоящими на неизмеримо более высоком уровне. Однако их страсть к диспутам держала восточную церковь почти в непрерывном напряжении, что и привело к возникновению нескольких влиятельных еретических учений. Последующие патриархи, если они вообще признавали верховенство папы, делали это со все большей неохотой. Византийская империя почти наверняка была единственным государством в истории христианства, где (за исключением папского) религия играла столь значительную роль. Уже в IV в. святой Григорий Нисский писал: