Срединное море. История Средиземноморья - читать онлайн книгу. Автор: Джон Джулиус Норвич cтр.№ 125

В начале он действительно не столкнулся с ними. Тут же начался артиллерийский обстрел; гавань вместе с тремя турецкими судами, которым случилось стоять здесь на якоре, удалось взять без боя, а гарнизон сдался 15 сентября с условием, что ему будет обеспечена возможность безопасно перебраться на континент. Венецианцы ликовали, и настроение улучшилось еще более, когда на Хиос пришло известие о быстром приближении турецкого флота из пятидесяти судов. Последние годы турки делали все возможное, чтобы избежать стычек на море, и капитаны Дзена невысоко ставили их талант мореплавателей, да и их храбрость. К несчастью, как раз в тот момент, когда капитан-генерал собирался выйти из узкого пролива, отделяющего Хиос от континента, ветер стих. В условиях воцарившегося мертвого штиля противостояние стало невозможным, а когда 20 сентября повеял слабый бриз, он спугнул турок — которые, заметив опасность, быстро направились домой и достигли гавани близ Смирны прежде, чем венецианцы смогли их догнать. Дзен, по-прежнему готовый к битве, бросил якорь на рейде напротив гавани. Но едва это случилось, как к нему на борт флагманского корабля явились местные консулы, представители трех европейских держав, не являвшихся членами лиги, — Англии, Франции и Нидерландов, которые умоляли его не подвергать риску жизнь и имущество христиан в городе, напав первым (как сообщают, они подкрепили свои просьбы значительной суммой денег). Зная, что, кроме того, запасы у него на исходе, Дзен согласился и вернулся на Хиос.

Но большое морское сражение, которого так жаждало большинство венецианских капитанов, не заставило себя долго ждать. Султан, разгневанный потерей одного из важнейших прибрежных островов, отдал приказ немедленно отвоевать его, и в начале февраля 1695 г. стало известно о новом османском флоте, состоявшем из двенадцати самых мощных боевых кораблей — султанов, как их называли, — поддержанных 24 галерами. Антонио Дзен тут же двинулся им навстречу; флот его приблизительно равнялся по силе вражескому, так как включал большую эскадру, предоставленную мальтийскими рыцарями, и утром 9 февраля битва наконец завязалась у северного выхода из пролива. В ходе долгого и жестокого сражения венецианцы совершили несколько исключительных по смелости действий (быть может, турки сражались столь же храбро, но их подвиги не отмечены в описаниях, сделанных венецианцами). Однако когда с наступлением темноты два флота разошлись, несмотря на тяжелые потери с обеих сторон — венецианцы потеряли 465 человек убитыми и 603 ранеными, — итог сражения оставался неясен.

Оказалось, однако, что произошедшее — лишь первый этап. Оба флота встали на якорь близ Хиоса, вне пределов досягаемости орудий друг друга, и в течение десяти дней выжидали, наблюдая, а затем 19 февраля турки, воспользовавшись сильным попутным северным ветром, вновь устремились на противников. Во время боя ветер усилился до штормового; буря бушевала так, что суда утратили возможность маневрировать вблизи друг друга. Венецианцы отчаянно пытались зайти с наветренной стороны, однако постепенно их оттеснили в узкий пролив, ведущий к гавани. В такую погоду войти в порт не представлялось возможным — суда могли только дрейфовать на рейде, где вновь и вновь подвергались обстрелу со стороны преследовавших их турок. Разразилась катастрофа. Венецианцы понесли колоссальные потери, турки — относительно небольшие. Капитан-генерал созвал военный совет, но, очевидно, результаты его были заранее предрешены. Венецианцы более не располагали достаточным количеством людей, чтобы как следует укомплектовать гарнизон крепости; казна опустела, запасы подходили к концу. Задолго до прибытия какой бы то ни было помощи турки обязательно атаковали бы вновь, и последствия были бы еще более плачевными.

Так и случилось, что остров Хиос был завоеван и менее чем через шесть месяцев снова потерян. Ночью 20 февраля всю боевую технику, какую только можно было унести, погрузили на суда; оборонительные сооружения разобрали или уничтожили. Затем, утром 21 февраля, флот отплыл из гавани. Вместе с ним, дабы избегнуть мести со стороны турок, отправились представители большей части католических семейств острова, которым были дарованы новые владения на Пелопоннесе в качестве компенсации за те, что они покинули. Даже при отъезде злой рок преследовал венецианцев. Едва последний корабль обогнул мол, как один из лучших остававшихся у Дзена кораблей, «Аббонданца рикецца», нагруженный оружием и снаряжением, налетел на подводный риф. Все попытки спасти его потерпели неудачу, и судно пришлось бросить, причем большая часть груза так и осталась на борту.

У жителей Венеции, столь недавно праздновавших возвращение Хиоса под власть республики, новость о потере острова вызвала в большей степени гнев, нежели уныние. Сенат немедленно начал расследование. Ожидая решения суда, несчастный Дзен вместе с несколькими старшими офицерами был доставлен обратно в Венецию в цепях. Он умер в тюрьме в июле 1697 г., когда процесс все еще продолжался. Результаты его так никогда и не были обнародованы.

Турки не потерпели поражения; но понесли значительные потери и, казалось, должны быть рады возможности провести переговоры с целью заключения мира. Император Леопольд, в свою очередь, чрезвычайно желал, чтобы так случилось, поскольку знал, что назревает новый кризис — на этот раз не на восточных его границах, но на западе. Было очевидно, что полубезумному бездетному испанскому королю Карлу II жить осталось недолго. Главных претендентов на его трон было двое — сам Леопольд и Людовик XIV Французский (оба — внуки Филиппа III и зятья Филиппа IV), — и Леопольд, что понятно, хотел иметь руки свободными ввиду предстоящей борьбы. Англия и Голландия, ужасавшиеся перспективе увидеть Францию и Испанию объединенными под властью Людовика, предложили Леопольду посредничество в переговорах с султаном; Польша и Венеция, исходя из того, что территории, завоеванные ими, останутся под их властью, были только рады прекратить борьбу после пятнадцати лет войны. Соглашения были быстро достигнуты, и 13 ноября 1698 г. заинтересованные государства встретились в венгерском Карловице (ныне — сербский город Сремски Карловцы).

Переговоры шли не так гладко, как ожидалось: представители султана указывали, что их господин не сдался и не видит оснований для просьб покинуть все территории, ныне оказавшиеся в руках христиан. В особенности это относилось к некоторым владениям на Средиземном море. Венеция может получить Пелопоннес — здесь он не станет чинить препятствий, — а также вернуть себе Лефкас, расположенный с одной стороны полуострова, и Эгину — с другой; к тому же ряд крепостей на побережье Далмации. Он, однако, полон решимости удержать за собой Афины, Аттику и всю территорию Греции севернее Коринфского залива. Представитель Венеции яростно возражал, но не получил поддержки. Император, едва получив заверения относительно того, что в его власти останутся Венгрия и Трансильвания, жаждал как можно скорее попасть домой и дал понять венецианцам, что, если они будут упорствовать, затрудняя переговоры, он не остановится перед тем, чтобы заключить сепаратный мир. Некоторое время республика продолжала спор, и когда договор был заключен — 26 января 1699 г., не участвовала в его подписании. Но в конце концов мудрость восторжествовала над гордостью и 7 февраля дож прибавил к документу свою печать.

Он поступил совершенно правильно, ибо Карловицкий договор стал тем дипломатическим документом, который прежде всех прочих ознаменовал начало упадка державы османов, и Венеция, непосредственно противостоявшая этой державе дольше, нежели какое-либо другое христианское государство, имела наибольшие права быть одним из участников этого договора. С другой стороны, ее вынужденный отказ от значительной части завоеванных территорий нанес удар не только по самоуважению — в результате ей оказалось гораздо труднее защищать оставшиеся у нее области. Теперь ничто не мешало туркам ворваться на Пелопоннес из Аттики или даже из любой точки вдоль северного побережья Коринфского залива — и весьма скоро они это доказали.